Город под охраной дракона. Том I

М-да. У старухи явно пунктик на счет эльфов. А лорд Тиррэль ничего, держится. Ни один мускул не дрогнул на породистом лице, хотя под пристальным взглядом дракона нервный тик может случиться у каждого, как и медвежья болезнь. Вот это выдержка. Хорошая подготовка у шпионов темного двора.

— Уважаемая, вы обещали поведать нам о местонахождении города, который мы так долго ищем. — Терпеливо напомнил Тиррэль. — Если вы, конечно, действительно что-то об этом знаете.

— Раз-зумеется з-знаю! — Вскинулась драконица и ее острая чешуйчатая морда чуть не сбила зарвавшегося шпиона с ног. — Ведь именно там погиб з-золотой дракон. Пос-с-следний предс-с-с-ставитель с-с-своего рода.

Шпион темного двора слишком поздно осознал, что не только намекнул драконице, что она солгала будто знает о местонахождении пропавшего города, но и наступил на ее больную мозоль, напомнив о гибели, по-видимому, очень ценного представителя драконьей расы. Он сделал шаг назад, но горячее дыханье Рюю, в пасти которой все еще опасно клокотало пламя, будто магма в жерле внезапно ожившего вулкана, слегка опалило его, заставив темные волосы траурным пеплом осыпаться на куртку. Не пощадило и брови с ресницами.

— Его вероломно убили горожане? — Спросила я.

Не то чтобы мне действительно были интересны обстоятельства гибели огромной чешуйчатой огнедышащей рептилии, которую я даже в глаза не видела. Просто лорда Тиррэля нужно было спасать, пока он не обуглился. Двух участников похода мы уже потеряли из-за проснувшейся в них не достойной рыцаря и его оруженосца жажды наживы. Возможно, эта потеря не окончательна и они найдутся, а может, и нет. Но терять оставшихся все равно не хотелось. Я, по крайней мере, могу не опасаться случайно сгореть в драконьем пламени.

— Нет, иномирная девочка. — Глубоко вздохнула драконица, переводя свой взор на меня.

Способна я гореть или нет, а от подобного взгляда мороз пробирает до самых костей, а трепещущая от нехорошего предчувствия душа сжимается и малодушно прячется в пятках.

— Он полюбил. А драконы однолюбы и их любовь одна на вс-с-сю бес-с-с-с-смертную жизнь. Не то что у вас-с-с, с-с-смертных людишек. Вы-то плодитес-с-сь как с-саранча и любите кого попало. — Рюю явно вспомнила нечто приятное, ее взгляд преисполнился какого-то томления и она с самым мечтательным видом уставилась куда-то в пространство.

Мы вежливо помолчали несколько минут, давая древней рептилии собраться с мыслями. Молчала и она. Пауза явно затягивалась, поэтому темный эльф, который уже лишился своей шевелюры и, видимо, пришел к выводу, что терять ему уже больше нечего, сначала громко покашлял, чтобы привлечь ее внимание и заодно прочистить пересохшее от волнения горло, а затем выдвинул свою догадку о судьбе золотого.

— Надо полагать, выбор вашего соплеменника оказался не очень удачен.

Драконица вынырнула из своих дум и уставилась на темного с таким удивленным видом, будто он только что стенобитным орудием разнес дверь в ее логово, а затем с самым невинным видом попросил стакан воды. Все настороженно замерли, готовые к стремительному броску к выходу из пещеры, хотя прекрасно понимали, что струя пламени дракона испепелит нас гораздо раньше. Но попытаться все же стоило.

— Это ты удачно з-заметил. — Снисходительно хмыкнула черная гостья, вызвав у всех собравшихся дружный вздох облегчения.

Оказывается, мы все затаили дыханье в ожидании реакции рептилии и даже не заметили этого.

«Между прочим, если верить приданиям, драконы часто влюбляются в совершенно не подходящие для женитьбы кандидатуры. То в принцесс, которых потом и похищают, то в мимо проходивших девиц, собиравших хворост. То вообще, как повадятся летать к какой-нибудь вдове, причем принимают облик ее почившего мужа. Правда, в последнем случае, вдову в конце съедают», — блеснул своим знанием повадок драконов Кумивар.

«Странный, конечно, ассортимент», — удивилась я. — «Но на вкус и цвет, как говориться… с другой стороны, зачем вдову-то убивать? Ладно некоторые паучихи убивают своих партнеров после спаривания, но чтобы драконы».

«То есть для пауков такое поведение допустимо, а для рептилий нет?» — Уточнил клинок, будто моральный аспект брачных игр драконов являлись для него предметом личных исследований, и он принимал свою работу близко к сердил.

В ответ я только пожала плечами. Плевать, что жеста он не видит, но и спорить не хотелось. Пусть думает что хочет.

— Пос-с-следнего з-золотого дракона угораз-здило полюбить темную эльфийку. — Сообщила Рюю, чем невольно объяснила свой пунктик в отношении эльфов.

— Позвольте полюбопытствовать, а что в этом плохого? — Осторожно уточнил лорд Тиррэль. — Темная эльфийка для дракона не самый неудачный вариант. Конечно, наши женщины имеют своеобразный характер, но в отличие от людей, они практически бессмертны.

Драконица смерила собеседника долгим взглядом и презрительно фыркнула, обдав его острым запахом серы. Она явно сомневалась в том, что темные эльфийки вообще кому-нибудь нужны, кроме темных эльфов. Да и последним просто деваться некуда: нужно же как-то свой род продолжать.

— Воз-зможно. — Неожиданно согласилась Рюю со шпионом, и тот удивленно выгнул то место, где когда-то у него была бровь. Смотрелось весьма забавно, но смеяться никто не решился. — Только предмет его с-с-страсти оказалась з-замужем за правителем города, который вы ищите.

— То есть эльфийка отвергла ухаживания золотого дракона? — На всякий случай уточнила Лисса. — Надо же. А говорят, что перед обаянием дракона трудно устоять. Врут, наверное.

Драконица обиженно зашипела в сторону колдуньи.

— Наши мужчины с-самые лучшие с-с-среди вс-сех рас-с-с! — Выплюнула она, и струйка пламени устремилась в сторону колдуньи.

Но девушка была наготове. Не что так не развивает хорошую реакцию как частые неприятности. Колдунья успела не только предусмотрительно отскочить в сторону, но и сотворить защитное заклинание, так что пламя ее даже не опалило. Может, только слегка обдало теплом, но в стылой мерзлости пещеры это было как раз кстати.

— И, тем не менее, он получил отказ и покончил жизнь самоубийством. Действительно трагедия. — Согласился Арагорн, хотя по его виду нельзя было сказать будто он сожалеет о случившемся с драконом.

Да-а-а. Был бы тут рыцарь, он бы запомнил эту историю, потом передал барду, изрядно приукрасив, разумеется, чтобы увековечить драконью любовь в жалостливой песне. А что? Чем эльфийка не Татьяна Ларина из «Евгения Онегина» «Но я другому отдана и буду век ему верна». Вспомнила я бессмертные строки Александра Сергеевича.

— И вовсе он не заканчивал жизнь самоубийством! — Возмутилась драконица. — Что вы меня путаете?

— Но, уважаемая, вы же сами изволили нам сообщить, что золотой дракон, последний отпрыск своего рода, умер из-за любви. — Терпеливо напомнил собеседнице лорд Тиррэль, и внутри у меня появилась твердая уверенность, что добром его беседа с драконом не окончится.