Город призраков

— Ада? — Спросила Ева. — Тьфу, серьезно, он не вернет ее обратно к жизни, так ведь?

— Нет… точно, нет. Но в Аде было не всё плохое, вы знаете. Ну, Ада была личностью, но машина делала все эти вещи, которые необходимы вампирам, такие как сохранить границы города, подать сигнал, когда жители уезжают, стереть воспоминания, когда они хотят это сделать… и запустить порталы. — Порталы были пространственные туннелями, проходящими через город. Мирнин обнаружил какой-то сумасшедший способ ускорения частиц и построения стабильного туннеля в пространстве и времени, то, что Клер все еще пыталась понять, не говоря уже овладеть. Это не совсем магия, но иногда, казалось, не было слишком большой разницы между магией и наукой Мирнина. — Это важно. Мы просто пытаемся, вы знаете, исключить факторы Ады из уравнения и получить механизм, работающий без мозгов-как-егочасть.

— Убийца компьютеров. — Вздохнула Ева. — Как будто у нас нет других проблем в Морганвилле. Я не уверена, что любая из этих вещей, о которых ты говоришь, нам на пользу, Медвежонок Клер. Ты понимаешь меня?

— Если под нами ты подразумеваешь обычных людей, да, я знаю. Но…, - Клер пожала плечами, — "факт в том, что эти гарантии позволяют им доверять нам, по крайней мере, немного, и доверие — это все, на чем этот город все еще держится.

Ева больше не возвращалась к этому. Она знала, что Клэр было права. Морганвилль существует на доверии, опасном балансе между паранойей и насилием вампиров, и паранойей и насилием людей, которые превосходили их колличеством. Именно там, в точке баланса, они могли бы все сосуществовать. Но много не нужно, чтобы, перевес ушел в одну или другую сторону, и если это произойдет, Морганвилль будет сожжен.

Клэр жевала губу и продолжала.

— Мы сделаем это, действительно, мы сможем, но у него есть какой-то срок он не рассказывает мне об этом, и я боюсь, что он собирается… сделать что-то сумасшедшее.

— Он живет в норе под землей, смешно одевается и ест своих ассистенток — Сказала Ева. — Определенно безумие.

Клер закрыла глаза.

— Oк. Я думаю он хочет положить мой мозг в банку, и поместить его в Механизм.

Мертвая наука. Она открыла глаза. Майкл уставился на нее, застыв по пути к дверце холодильника, Eва поставила Колу, её глаза были шире, чем когда либо рисовали в мультиках.

Майкл наконец вспомнил что делал, открыл, взял зеленую спортивную бутылку, которую поставил на стол, и сел.

— Это никогда не произойдет — произнес он. — Я не допущу этого. Как и Амелия.

Клер не была уверена насчет последней части, но была уверенна, что Майкл имел в виду то, что сказал и это позволяли ей почувствовать себя немного лучше.

— Я не думаю, что он об этом серьезно — сказала Клер устало. — Ну не все время. Но он продолжает доказывать насколько мозг лучше компьютера.

— Не допущу этого" повторил Майкл. — Я его первый убью, Клер, я не шучу.

Она не хотела смерти Мирнина, но почувствовала себя лучше, рассказав друзьям. Майкл был душкой почти всегда, но правда заключалась в том, что было что-то холодное внутри негои это не из-за того, что его сердце не билось. Это было что-то еще. Что-то темное.

В основном это не показывалось.

Иногда она была благодарна этому.

— Шейн опаздывает, — сказала Ева, сменив тему. — Где это Мистер Барбекю?

— Работает допоздна, — ответила Клэр. — Кто-то отменил ночную смену, так что ему пришлось работать, обслуживать обеды. Он сказал, что все в порядке, он мог бы использовать сверхурочные. И он не хотел, чтобы вы называли его Мистером Барбекю, знаете.

— Ты когда-нибудь видела, как он режет мясо? Он, как художник нарезки. И нож у него длиннее, чем моя рука. Ну, точно, Мистер Барбекю.

Они обсуждали это долго, а Майкл оставался в стороне от этого, потягивая из своей спортивной бутылки — вероятно — кровь, пока Ева готовила бутерброды и они ели холодный, и несколько слащавый, ужин. После этого, Клер суетится вокруг, слишком возбужденная, чтобы учиться, ожидая Шейна, пока Ева, наконец, не огрызнулась на нее за постоянный топот и передвижение вещей, и она поднялась в свою комнату.

Повинуясь импульсу, она не пошла туда; она остановилась в коридоре, протянула руку, и нашла скрытую защелку тайной комнаты. Панель со щелчком открылась, и она вошла в комнату и закрыла дверь за собой. Ручки не было с этой стороны, но все в порядке; она знала, где был выход. Она взбежала по узкой лестнице и вышла в темной, пыльной комнате, которая, они всегда полагали, была убежищем Амелии, когда она когда-то жила в этом доме. Комната была похожа на нее, так или иначе — старая Викторианская мебель, гобелены, разноцветные лампы Тиффани, наверное, стоили целое состояние. Здесь всегда была немного холодно, по какой-то причине. Клер растянулась на старом вельветовом диване, уставившись в потолок, и думал о том, сколько раз она приходила сюда с Шейном. Это было их личное место, где они могли бы просто уйти от всего, и одеяло, наброшенное на спинку, пахло им. Она натянула его на себя и улыбнулась, чувствуя, что призрак Шейна был здесь, с ней, прижимаясь ближе.

Она понятия не имела, что она заснула, а затем ей показалось, что она спит, потому что кто-то прикасался к ней. Не приставал к ней или что-то подобное, только кончиком пальца, спускаясь вниз по ее щеке, по губам… медленно, нежный вид ласк.

Она открыла глаза, чтобы увидеть, что Шейн присел на корточки рядом с ней. Его волосы были — как обычно — спутанными, спускающимися по его лицу, и он пах, как барбекю и древесный дым, и его улыбка была самой красивой вещью, которую она когда-либо видела.

— Эй, соня, — сказал он. — Сейчас три часа утра. Ева подумала, что вампиры украл тебя, но это только потому, что ты не застилала свою постель с утра. Я думаю, что я оказываю дурное влияние.

Ее губы приоткрылись, и его палец замер там, очерчивая ее рот медленно. Она ничего не говорила. Егоулыбка стала еще шире.

— Скучала по мне?

— Нет, — сказала она. — Я хотела немного покоя и тишины. Я даже не знала, что ты уехал.

Он схватился руками за свою грудь, будто она ранила его, и упал на пол. Клер скатилась с дивана на него сверху, но он отказывался открывать глаза, пока она поцеловала его, долго и тщательно. Она облизнула губы, когда отстранилась.

— Мммм, барбекю.

— Голодна?

— Ева принесла сэндвичи.

Шейн состроил гримасу.

— Да, рад, что я пропустил это. Но я, вообще-то, говорю не о полуночных закусках.

— Мальчики. Это все о чем вы думаете?

— О полуночных закусках?

— Это то, как классные парни называют это в настоящее время?

Он рассмеялся, и она почувствовала рокот сквозь ее кожу. Шейн не часто смеялся, за исключением случаев, когда они были вместе; она любила свет в его карих глазах, и его озорную улыбку, сворачивающуюся в уголках.

— Хотел бы я знать, — сказал он. — Я никогда не был одним из классных парней.

— Всё это дерьмо собачье.

— Следите за языком, Мисс Дэнверс. Ой, подождите, дерьмо — это мое дурное влияние.

Она опустила свою голову вниз, приложив ухо к его груди, прислушиваясь к шуму его дыхание.

— Скажи мне, каким ты был в школе.

— Зачем?

— Потому что я ее пропустила.

— Ты не много потеряла, — сказал он. — Я и Майки пережили многое. Он был Мистером Популярность, ты знаешь, но очень застенчивым. Девочки, девочки, девочки, но он был вполне разборчив. По крайней мере, до нашего выпускного года.