Город призраков
Шрифт:
Она бросила рюкзак и подбежала к Майклу, чтобы подхватить его под руки. Его рубашка горела, и она попыталась потушить огонь, но едва у ей это удалось, рубашка вспыхнула вновь, опалив её собственную одежду. До тени было всего каких-то три шага. Если ей удастся втащить его туда, всё будет хорошо; она знала, что с ним всё будет хорошо… но он пытался сопротивляться, и она ослабила хватку.
«Ну же, просто сделай это!»
Клер ухватилась покрепче, стиснула зубы и потащила его изо всех сил. Он был тяжёлый, очень тяжёлый, и удерживать его оказалось довольно тяжело, особенно если учитывать,
— Двигайся! — крикнул Шейн позади неё, и спрыгнул с крыльца, с тяжёлым одеялом в руках. Он накинул его на Майкла и начал сбивать пламя.
— Что, чёрт возьми, случилось?
— Он… он забыл, что он… — Клер не могла вздохнуть. — Я не смогла завести его обратно вовнутрь.
— Иисусе, Майкл… Клер, звони в скорую. Срочно.
Она, спотыкаясь, пошла в дом и позвонила, пока Шейн втаскивал их друга обратно вверх по ступенькам и дальше на крыльцо. Она надеялась, что сможет разъяснить всё сотруднику неотложки на другом конце провода.
Она честно не знала. Всё, о чём она могла думать — это вернуться туда и помочь Шейну.
Только когда она повесила трубку, она поняла, что ее собственные руки тоже были обожжены. Она старалась не смотреть слишком пристально. К тому же, они пока еще не болели.
Наверное, это был шок. Она вышла на крыльцо и увидела, что Шейн уже снял одеяло.
Майкл был жив, но он не выглядел хорошо. Его рубашку покрывали прожженные дыры, а кожа под ними выглядела ужасно. Как и его лицо, его кисти, его руки — каждая часть его тела, которая не была полностью защищена. Он был еще в сознании, и его глаза превратились в два блестящих красных рубина.
— Я не такой, — говорил он. — Я не один из них. Шейн, скажи, что я не такой! — Он казался таким напуганным. Его голос дрожал.
Выражение лица Шейна вызвало боль в сердце Клер, его голос прозвучал резко, но как ни странно мягко.
— Ты не один из них, старик, — сказал он. — Ты один из нас. Ты всегда будешь одним из нас.
Майкл плакал.
— Приведи моего отца. Мне нужен мой отец.
Шейн одной рукой откинул волосы назад, явно не зная, что сказать, а затем покачал головой.
— Я не могу. Он не здесь, Майк. Только не шевелись, ладно? Ты поправишься. Они починят тебя.
— Приведи Сэма, — взмолился Майкл. — Он скажет тебе, что я не… я не…
Это было ужасно. Клер тоже хотелось плакать, но она знала, что если она начнет, то остановиться уже не сможет. Почему Майкл? Боже, это ее вина. Ее и Мирнина. Это происходило со многими людьми, и она не могла справиться с этим, она действительно не могла. Майкл не заслуживает этого. Никто не заслужил этого.
— Клер, твои руки… — Шейн теперь смотрел на нее, и казался бледным. — Ты сожгла свои руки.
— Со мной всё будет хорошо, — сказала она. Казалось, что так и есть. Сейчас на солнце руки не выглядели так плохо. В основном, они были красные и воспаленные, как страшные ожоги.
Ну, у нее такие уже были раньше. — Ему больно?
— Я вообще-то здесь, — сказал Майкл. Он понемногу становился самим собой. — Мне больно.
Хотя сейчас уже не так сильно.
— Он исцеляется, — сказал Шейн тихо. —
С ним все будет в порядке.Но теперь Майкл смотрел на Клер, и внезапно он сказал:
— Ты… ты что-то сделала со мной. Облила меня бензином. Что-то. Я не вампир. Я не просто так загорелся.
— Нет! — Клер была потрясена, что он даже подумал об этом. — Нет, Майкл, я не…
— Убери ее подальше от меня, — сказал Майкл Шейну. — Она сумасшедшая. Она была в доме. Она одна из подружек Моники. Ты знаешь, как у них обстоят дела с огнем.
— Майк… — Шейн заколебался, затем продолжил. — Она живет здесь, чувак. Она заселилась в последнюю комнату. Комнату твоих родителей. С ней всё в порядке. Правда.
Майкл ничего не сказал, только покачал головой и закрыл глаза. Шейн посмотрел на Клер, и поднял руки, молчаливо извиняясь. Она кивнула. Было облегчением слышать шум приближающейся к ним скорой помощи.
Шейн отвёл Майкла в больницу, и фельдшеры осмотрели руки Клер, дали ей какую-то мазь и сказали, что с ней всё будет хорошо. Она же себя хорошо не чувствовала, но проигнорировала это. Кто-то должен был сказать Еве, и она не хотела делать это по телефону.
Были вещи, которые по телефону звучат не очень нормально, а такое было совершенно безумным.
Сунув телефон в рюкзак и закинув тот не плечо, Клер устремилась во "Встречу". По пути она заметила множество доказательств того, что всё распространилось за пределы их трассы — множество полицейских, люди, бродящие по улицам, выглядящие потерянными и расстроенными, кто-то сопротивлялся. Одна женщина пыталась попасть в дом, пугая этим людей внутри. Клер не остановилась ни перед чем.
"Встреча" же выглядела до жути нормально. Всепоглощающий аромат кофетревожным сигналом ударил ей в нос, едва она вошла внутрь, где было множество людей, попивавших их мокко, фраппе и латте, учившихся, болтавших или звонивших. Казалось, что сегодня здесь были одни студенты из ТТУ. Она не могла отыскать ни одного жителя Морганвилля — но сейчас же была середина утра, и большинство людей ушло на работу, за исключением тех, кто бродил по улицам, запутавшись.
Не было ни одного признака того, что Оливер или Ева были на месте. За стойкой стояла другая девушка. Клер поторопилась, задыхаясь, и сказала:
— Где Ева?
— Кто? — переспросила девушка. Она выглядела новенькой. И грубой.
— Ева, — сказала она. — Высокая девушка, готесса? Она работает по утрам. Она нужна мне.
Девушка беспокойно взглянула на неё, добавила молоко, перемешала, украсила взбитыми сливками и передала чашку одну из двух парней, которых потеснила Клер.
— Ты оглохла? Её здесь нет. Я не знаю здесь ни одного гота.
— Она здесь работает! — девушка пожала плечами. Её это не интересовало. — А Оливер?
— Ты имеешь в виду Джордж?
— Джордж? — Клер взглянула на неё, неприятное ощущение возникло у неё в животе.
— Ну да, Джордж, хозяин заведения. Не знаю, где он сегодня. — девушка отошла позвонить кому-то. Клер в отчаянии зашипела и задумалась, что же делать дальше; было ясно, что какие бы воспоминания у королевы прилавка не были перезагружены, воспоминания об Оливере также были стерты.