Город собак

— Вы в могилу его сведёте со своими выставками. Собаке надо питаться! Пойдём, Принцушка, покормлю, — домработница поманила Тощего в заветную кухню.

«Что за чудо эта Наталья Петровна!» — думал пёс, пока та колдовала над миской, а запах рагу приятно щекотал ноздри. Рассказы болонки становились реальностью, и он уже чувствовал, как нежные кусочки тают на языке.

— Ешь! — домработница поставила перед носом миску, до краёв наполненную утиным ра…

Но что это? В миске никакого рагу не было. Распространяя неаппетитный запах, в ней лежал сухой корм! Деликатесами Тощий избалован не был, но чтоб вот так, грубо рушились мечты… Разочарование накрыло горькой волной, и пёс в недоумении уставился на хозяйку.

— Вот видите, Принцу не нравится ваш корм. Он не солдат, чтоб сухим пайком питаться, — хозяйка торжествовала. — Сейчас, сейчас, милый, я тебе капустки с морковкой нашинкую, — демонстративно выхватив у домработницы нож, она полезла в холодильник.

«Только не это!» — подумал Тощий и с усердием голодного Робинзона Крузо захрустел кормом.

После трапезы и впечатлений Тощий решил вздремнуть. Памятуя о запрете «залазить на кровать с лапами», отправился в коридор, где давеча заприметил уютный диван на изогнутых ножках.

«Неплохое местечко», — думал он, устраиваясь поудобней для непродолжительного полуденного отдыха. Но тут его внимание привлекли деревянные, приятно пахнущие подлокотники.

«Как удобно, можно, не вставая, поточить зубки», — он попробовал подлокотник на вкус. Клыки легко вонзились в податливое дерево, и Тощий с удовольствием принялся за дело.

— Принц! Что ты делаешь?! — раздался истошный крик хозяйки. — Это антиквариат! Людовик XIV!

Как укушенный, пёс вскочил с антиквариата, забился в первый попавшийся угол и затравленно уставился на хозяйку.

— Боже! Я этого не вынесу! — заламывая руки, та понеслась по коридору в неизвестном направлении.

Стоило Тощему перевести дух, как перед носом возникла мощная фигура домработницы. Она сверкала глазами, а в руках сжимала веник.

«Побьют и погонят», — решил пёс, зажмурившись в ожидании сокрушительного удара. Но такового не последовало.

Однако наказание за поглоданного «Людовика» оказалось гораздо изощреннее.

Когда он наконец забылся неспокойным сном, в дверь позвонили. Тощий вскочил и на всякий случай залаял: внутри шевельнулось нехорошее предчувствие.

На пороге стоял бледный мужчина с голубыми прожилками на запястьях. Экстравагантной наружностью — стройный, разодетый и увешанный бесчисленными косметичками и ридикюлями, — мужчина напоминал девушку. Его голову покрывала шевелюра цвета розового синтетического ковра, а маникюром мужчина смахивал на хозяйку. Не менее странно от незнакомца пахло. Тощий чихнул.

— Проходите, Николай, — приветствовала хозяйка. — Полюбуйтесь, что он наделал, — указала женщина на варварски повреждённый диван. — Кажется, Принц перед выставкой нервничает. А может, зубы заболели? — она ужаснулась.

— Сейчас посмотрим, — голосом мягким, словно булочка, отозвался Николай и пропорхнул в гостиную. — Расположимся тут, мне необходимы свет и воздух, — изящными жестами Николай выкладывал на кофейный столик содержимое ридикюлей: расчёски, щётки, тюбики, коробочки, баночки, назначение которых было для Тощего тайной. От этой тайны шерсть на холке непроизвольно встала дыбом, во рту пересохло, и пёс украдкой направился к выходу.

— Куда, дурачок! — улыбнулся Николай и, схватив за загривок, потащил пса обратно. — Посмотрим, что у нас тут? — Николай бесцеремонно раздвинул Тощему челюсти и нагло заглянул в пасть. — Фу-у! — сморщил он нос. — Что же вы, милочка, зубы не чистите? Немудрено, он скоро у вас всю мебель сгрызёт. Мы, собачьи стилисты, рекомендуем уход за полостью рта не реже раза в неделю.

— Но ведь я чистила, — стала оправдываться хозяйка, — каждую неделю, собственноручно.

— Не зна-аю, — с сомнением протянул стилист и, намазав щётку розовой массой, засунул её Тощему в пасть.

От такого нахальства пёс окончательно растерялся и не возражал.

Когда с гигиеническими процедурами было покончено, стилист принялся за педикюр. По-орлиному выгнутые когти Тощего, когти, которые всегда были предметом гордости и не раз выручали в бою, полетели в урну. Стилист лихо заорудовал пилкой. На позорные остатки былой роскоши умело нанёс слой перламутрового лака и, если бы морду Тощего не покрывала густая шерсть, заливший её румянец стал бы достоянием общественности. Затем Николай методично его вычесал и под занавес прочистил уши ватными тампонами. Ангельское терпение Тощего подошло к концу. Он попытался укусить стилиста. Тот ловко увернулся и профессиональным движением натянул на пса намордник.

Сеанс наведения красоты был окончен. Тощий, униженный и посрамлённый, но красивый, как девушка на выданье, стоял, позорно зажимая меж лапами хвост. Стилист довольно взирал на результат своей тяжёлой, но высокооплачиваемой работы.

— Разве он не похож на фавна? — пропел Николай вопросительно.

— Вы просто волшебник! — в глазах хозяйки блеснули слёзы умиления.

Вечерело. Тощий уснул. Он спал тревожно, то и дело вздрагивая в ожидании новой напасти, и та не заставила долго ждать.

В дверь вновь позвонили. Тощий попытался укрыться в туалете, но уборная была заперта.

— Здорово, Принц! — на пороге стоял мальчик и не по-детски ухмылялся. — Ты сегодня какой-то не такой, — уверенным взглядом скептика окинул он Тощего. — А, опять стилист приходил! — догадался малыш и задорно швырнул в пса школьный рюкзак.

— Андрюша, не смей трогать Принца, ему укладку сделали, — пожурила сына хозяйка. — Мой руки и ужинать. Потом с собакой погуляешь.

Услышав о прогулке, Тощий завилял хвостом. Сдерживаться он не привык, но завет болонки «не писать дома!» нарушить не смел.

— Чего радуешься, тупая морда? — невежливо обратился к нему Андрюша. — Жрать хочешь? Пошли, вкусным угощу, — поманив за собой Тощего, мальчик деловито отправился на кухню.

На столе шкворчало разогретое домработницей рагу. Дождавшись, когда та выйдет, мальчик поколдовал над тарелкой и сунул её под нос Тощему. Не веря в людскую доброту, пёс с благодарностью поглядел мальчику в глаза и, растягивая удовольствие, понюхал благоухающую еду. Божественный запах дурманил. Чуть прикрыв глаза, Тощий начал есть.

Жуткий спазм вдруг сжал его горло! Стало трудно дышать — пёс повалился на пол. Кусок утки вылетел из глотки, словно живой. Во рту жгло невыносимо! Тощий завертелся по кухне, круша всё кругом. Андрюша загибался в припадке смеха и методично посыпал бедолагу перцем. Чёрное облако лезло в глаза, в нос, пёс кашлял, чихал и, как ему казалось, сходил с ума.

Натыкаясь на углы, Тощий помчался в коридор, подальше от злого Андрюши и его перечницы. Оказавшись в холле, пёс открыл глаза. В дверях стоял рыхлый мужчина с кулаками боксёра и румянцем только что извлечённого из ванны младенца.