Город соблазнов

– Видуус 26 ! – прошептал он, держась одной рукой за гриву, а другой – стараясь вытереть ладонь и удержать меч. Дальше всё закружилось, как будто боги устроили водоворот смерти. Варваров было около десятка, но они не видели его. Он напал на них сзади и стал рубить чёрные спины в мохнатых шкурах, крупы лошадей, ноги и головы. Пламя уже охватило почти все палатки. Когда они превратились в огромный костёр, только тогда нападавшие заметили, что на лошади сидит враг. Его меч рубил всё подряд. Лошади вставали на дыбы, обезумев от боли и роняли на землю своих всадников. Лаций в душе ещё раз поблагодарил богов и кузнеца из Дертона, который после долгих уговоров всё-таки сделал ему этот меч.

26

Видуус – бог, отделявший душу от тела (римск.).

Опешившие пехотинцы пришли в себя и кинулись на помощь. Несколько оставшихся в живых варваров предпочли ускакать. И тут Лаций заметил Варгонта.

– Ты, прямо, как Юпитер… – прохрипел центурион.

– Спускаемся все к реке! – вместо ответа приказал он. Но на берегу не было видно ни одного римлянина. Только чёрные тени всадников. Загнав лошадей по самое брюхо в воду, они добивали спасавшихся вплавь легионеров. Идти туда было нельзя, а переплывать здесь, в самом широком месте – очень опасно. Но выхода не было.

– Плывём! – наконец, принял решение Лаций. Все бросились в воду, и только Варгонт задержался. Он плохо плавал, хотя и учился вместе со всеми легионерами.

– Я сейчас… Ты плыви! Я догоню… Сейчас… – отрывисто повторял он.

– О, боги, только не это… – прошептал Лаций. – Намотай на руку и держись! – он протянул ему поводья лошади. Центурион молча схватил рукой кожаные ремни, взял лошадь за гриву и сделал шаг вперёд. Лаций ткнулся коленом о твёрдый предмет. Это был мёртвый гастат. От толчка его тело перевернулось, и вместо лица показалась сплошная зияющая рана: череп был разрублен сверху от волос до самого глаза, который свесился на щёку и, как живой, косил в сторону. В свете луны этот белый круг выглядел зловеще. Перекошенный рот напоминал заброшенный колодец. Он смотрел в небо чёрными губами, застыв в последнем крике. Лаций оттолкнул труп в сторону и шагнул в глубину. Сзади послышался стук копыт и гортанные голоса варваров. Надо было торопиться. Холодная вода накрыла его с головой. Один из всадников, загнав коня в воду по брюхо, с досадой прокричал что-то вслед и, видя, что не может достать уплывающих римлян, ткнул мечом один из трупов. Раздражение хозяина передалось его коню: тот встал на дыбы и заржал.

Лаций слышал голос лошади и шум воды, но они уже отплыли от берега на десять—пятнадцать шагов и теперь их могли достать только стрелы или копья. Но стреляли по ним или нет, он уже не видел, стараясь грести как можно быстрее. Только на другом берегу он позволил себе оглянуться. Варгонта нигде не было. Лошади – тоже.

– Варгонт! – заорал он. Никто не ответил. – Варгонт, ты где? Варгонта не видели?! – стоя по колено в воде, кричал он тем, кто стоял или сидел рядом. Кашляя и тяжело дыша, легионеры уныло качали головами.

– Один не доплыл на лошади. Совсем рядом утонул, – сказал кто-то сбоку. Лаций развернулся к реке.

– Ты куда? – раздался сзади испуганный голос.

– Варгонт, – пробормотал он. – Варгонт там…

Лаций нырнул в том месте, где должен был плыть центурион. До дна было недалеко. Ему повезло, что там не было течения. Огромное тело лошади оказалось совсем рядом. Она не шевелилась. Лаций на ощупь проплыл вдоль тела: хвост, спина, грива, уши, опять спина. Пришлось вынырнуть и сразу нырнуть опять. Он нашёл копыта, ил и песок, голову лошади и туго натянутую уздечку! Пальцы потянули её и нащупали сжатый кулак с намотанным кожаным ремешком. Рывок, ещё один. Грудь, казалось, вот-вот разорвётся от нехватки воздуха. А он крутил и крутил эту скользкую тонкую кожу, пока она, наконец, не соскользнула с неподвижной руки. Лаций рванул её вверх, схватил голову, запустил пальцы в волосы и из последних сил потащил её вверх. Это был Варгонт.

Их подхватили ещё в воде. Прямо на берегу ветераны сложили тело Варгонта пополам и стали давить на грудь и живот. Они старались изо всех сил. Когда тот вдруг выплюнул изо рта струю воды и захрипел, как раненая лошадь, Лаций впервые слабо улыбнулся. Затем развернулся и поплыл обратно, помогать другим. В этот день ему удалось вытащить из воды ещё одиннадцать человек. А через два дня из Рима вернулся Гай Юлий Цезарь. Префект Марк Корнелий Верр, разбивший войско на две части, был сразу же арестован и отправлен в Рим.

Всю неделю Лаций не мог отлучиться из лагеря. Как, впрочем, не мог это сделать и целый месяц до этого. Он собирал раненых и убитых, организовывал расположение своего легиона в старом лагере, выезжал с разведчиками вверх по реке, но всё это время он с нетерпением ждал возможности съездить в Тарогу, где оставил свою юную дикарку. Вспоминая оставшуюся там Ларниту, он сжимал круглый талисман, который она подарила ему во время последней встречи, и улыбался, представляя, как снова обнимет её и увезёт к реке.

Легионы построились перед лагерем, прощаясь со своими погибшими товарищами. После жертвоприношений Цезарь сам поднёс огонь к первому помосту. Маленький огонёк перебежал от факела к мелким веткам и постепенно охватил большие стволы. С треском и шипением пламя постепенно распространилось по всем погребальным алтарям.

– Легионеры, враг всегда беспощаден и всегда старается напасть неожиданно. Они боятся нас. Двери двуликого Януса 27 не закрываются в Риме уже много лет. Поэтому мы и находимся здесь. Сорок лет назад, кимбры, тевтоны, херуски, маркоманы, тигурины были разбиты здесь Гаем Марием, но теперь варвары снова становятся опасны. И вы все это видели. Однако римская армия сильнее их. Её нельзя победить, пока есть такие воины, как Лаций Корнелий Сципион! – торжественно произнёс он. – Подойди! – позвал он его. – За спасение боевых товарищей награждаю тебя дубовым венком 28 ! За мужество и храбрость воины дают тебе прозвище Фиделий 29 .

27

Янус – древнеримский бог начала. Изображался в виде двух голов, смотрящих в разные стороны. В Риме стояли ворота двуликого Януса, которые открывали, когда римляне с кем-то воевали, и закрывали, когда война прекращалась.

28

Гражданский венок из дубовых листьев (Corona civica), высшая награда для любого легионера вне зависимости от его звания.

29

Верный.

– Благодарю тебя, Гай Юлий Цезарь, – склонив голову, ответил Лаций.

– Народ Рима благодарит тебя и гордится тобой! Подними голову и поблагодари богов! Ты спас двенадцать человек!

– В душе я считаю тех, кого не спас, – ответил он.

– Похвально… – Цезарь покачал головой и возложил ему на голову самую главную награду римской армии.

Глава 12

Через несколько дней в сторону гельветов и кимвров были посланы большие группы разведчиков, а в лагере стали готовиться к походу на север. На севере, по мнению Цезаря, вскоре должны были сосредоточиться основные силы варваров. Снаряжение, обувь и оружие проверяли несколько трибунов. Все центурии были подготовлены хорошо, поэтому во второй половине дня центурионы построили легионеров перед забором лагеря и стали отрабатывать движение строем, выполнение команд под звуки рожка и тренировочный бой в парах. Лаций тоже присоединился к ним, с радостью показывая, как надо двигаться и закрываться щитом, атаковать коротким мечом и даже несколько раз показал, как кидает меч и нож. Во время перерыва между упражнениями он скинул нагрудник, шлем и пояс и присел с Варгонтом у въездного столба, в нескольких шагах от караульных у ворот. Они были в одних туниках, пот тёк по лицу, плечам и рукам и в таком состоянии от пехотинцев их не отличало ничего, кроме обуви. Через некоторое время внимание Лация привлекло движение на дороге. Вскоре к воротам подъехали несколько всадников в дорогих туниках и нагрудных щитках, покрытых золотом. У одного даже шлем был разукрашен золотыми звёздами. Они ярко блестели на солнце и неприятно слепили глаза.

– Арделионы, – процедил сквозь зубы Лаций.

– Да нет, ты ошибаешься, – с наигранной серьёзностью громко заметил Варгонт, который уже давно искал повод, чтобы развлечься. – Это важные люди. Они приехали сюда прямо из Рима. Я даже вижу пыль Марсова поля на копытах их лошадей! Наверное, выехали сразу после праздника в его честь. Смотри, даже костюмы не сняли. Правда, мечи, наверное, деревянные, но зато лица радостные. А может, это чьи-то слуги или бродячие артисты? Как ты думаешь?

– Нет, на артистов не похожи, – подыграл ему Лаций. – Хотя, кто его знает! Может, от мамы с папой сбежали… поиграть в легионеров. Но скоро пройдёт, – прищурив глаза, спокойно добавил он.

– Главное, когда варвары появятся, успеть снять такой роскошный шлем. А то они оторвут его вместе с башкой, – иронично заметил Варгонт. Он небрежно бросал камешки в столб и даже не пошевелился, когда возмущённые всадники, прекратив разговаривать с караульными, резко повернули коней в их сторону.

– Эй, ты! – надменно окликнул Варгонта хозяин шлема со звёздами. – Слышишь, гастат, я обращаюсь к тебе! – копыта его лошади уже были в полушаге от ног Варгонта, но тот бросил очередной камешек и только после этого небрежно бросил взгляд в его сторону. Лаций отвернулся, чтобы скрыть невольную улыбку. Немногие трибуны ходили в простых туниках и без помощников. Он знал, что сейчас они с Варгонтом больше напоминали двух отдыхающих от службы пехотинцев, чем центуриона и трибуна. Правда, у Лация были высокие калиги, но всадник их, видимо, не заметил.