Город теней

Фотографии, снятые Марком в Береговом, Вадим нашёл лучшими из всех, которые когда-либо видел. Боль, отчаяние и вместе с тем сплочённость запечатлены на них. При взгляде на фотоснимки, в уме рождались ассоциации с картиной Карла Брюллова "Последний день Помпеи". Несомненно, только очень талантливый фотограф мог снять такие кадры.

– Что за место? – спросил Вадим, листая снимки.

– До происшествия здесь добывалась большая часть калия в мире. Береговой – респектабельный, можно сказать, богатый город, и, к сожалению, там не спокойно. Не удивлюсь, если у жителей найдутся свои секреты.

– Поиски не дали никаких зацепок?

– Полицейские наспех провели расследование, сам понимаешь, зона опасная и долго находиться там нет возможности.

– Почти уверен, что Марк всё ещё в Береговом, – предположил Вадим.

– Разве это имеет смысл? – усомнился Маленков.

– Я успел изучить Марка. Для него каждый день наполнен смыслом, а уж в таком месте он непременно найдет оригинальный сюжет для фоторепортажа. Чтобы поймать удачный кадр иногда необходимо затаиться. Марку это всегда удавалось.

Возникла долгая пауза. Олеся Михайловна рассматривала фотографии, а главный редактор постукивал по столу ногтями с идеальным маникюром, казалось, исчезновение Ланского мало волновало его.

– Что ж, вполне разумная гипотеза, – согласился Маленков, тоном, выдававшим в нём равнодушие.

– Пробовали связаться с матерью? – Вадим продолжил свой допрос.

– Она прилетела в Москву вчера, говорит, что Марк давно не звонил ей.

– Галина Сергеевна опечалена и разбита, вряд ли она сможет чем-то вам помочь, – сказала Олеся Михайловна, поправляя очки.

– Я хочу встретиться с ней.

– Она остановилась в гостинице "Академическая". Может быть, тебе улыбнётся удача, а то жаль, материал пропадает, – он осёкся и спустя мгновение добавил: – Найди одного из моих лучших фотокорреспондентов.

Олеся открыла блокнот и написала номер телефона Галины Сергеевны Ланской, затем вырвала листок и протянула его Вадиму.

– Прежде договоритесь с Галиной Сергеевной о встрече, – сказала она.

Сергей Иванович встал, тем самым заканчивая разговор. Достав из кармана брюк тонкую пачку сигарет, Олеся Михайловна флегматично закурила и внимательно смотрела на фотографии.

– Дай знать, если что-то нароешь, – попросил Сергей Иванович, широко распахивая дверь.

Они коротко простились, и Вадим отправился в гостиницу "Академическая".

***

Поймав такси, Платонов устроился в салоне автомобиля и позвонил Галине Сергеевне. Они условились о встрече в кафе гостиницы, располагавшейся в центре Москвы.

Вадим впервые виделся с матерью друга, но сразу узнал её – те же голубые глаза, похожие на чистый лёд, светились добротой. Галина Сергеевна оказалась аккуратной, не лишенной шарма женщиной. Она была одета в изысканный кардиган и брюки, блестящие рыжие с проседью волосы уложены в пучок. Среди прочих госпожа Ланская выделялась величественной осанкой, гордо поднятой головой и немой мукой, застывшей во взгляде. Она переживала за сына, но в то же время, не теряла надежды на его возвращение. Рядом с ней сидела девушка в скромном сером платье. Они о чём-то тихо беседовали. Девушка накрыла своей рукой ладонь Галины Сергеевны и шепнула ей несколько слов, женщина отвернулась, вытирая слёзы. Кажется, окружающий мир перестал существовать для Ланской, когда единственный сын, бесследно исчез. Она вложила в его воспитание многие годы и почти все свои силы.

– Добрый день, я – Вадим Платонов, коллега Марка, – представился он и сел на стул.

Они попросили кофе и в молчании ожидали, пока нерасторопная официантка принесёт заказ. Никто из них не спешил завести беседу.

В полупустом кафе, обставленном старой мебелью, чувствовалась заботливая рука хозяйки. В светлом просторном зале царили уют и чистота. Столовые приборы, отполированные до идеального блеска, лежали на белоснежных льняных салфетках.

– Позвольте представить вам невесту Марка – Веронику, – прервав неловкую паузу, начала Галина Сергеевна и улыбнулась уголками губ.

– Приятно познакомиться, – почти в унисон произнесли Вадим и Вероника.

– Вы что-то слышали о моём сыне? – встрепенулась Ланская.

У голубых глаз, потускневших от слёз и бессонных ночей, прорезались глубокие морщины. Видно изнутри её точила неизвестность, хотя Галина Сергеевна храбрилась, как могла. Это был её персональный ад.

– К сожалению, я давно не видел его. Приехал спросить, может вам известно что-то?

Всеми силами, что остались в её израненной душе, Галина Сергеевна сдерживала рвавшиеся из груди рыдания. Официантка принесла три чашки кофе и тихо поставила их на стол.

– Марк вернётся скоро, я знаю, – уверяла Галина Сергеевна.

– Я думаю, что он затаился где-нибудь. Удачный кадр выжидает, – проговорил Вадим, – он часто пропадал, но всегда находился – довольный, с большим архивом ярких фотографий. Марк непременно объявится.

– Да, а телефон просто потерял, – почти не веря своим словам, произнесла Галина Сергеевна. – Понимаете, мне кажется, мой сын только начал жить. Он всегда был серьёзным, даже в детстве. Марк рос застенчивым мальчиком, никогда ничего не просил, не жаловался. Я почти ничего не знала о его личной жизни. Перед поездкой в Ливию Марк сказал, что хочет познакомить меня со своей невестой. В последний его визит, я заметила, что он изменился. Стал открытым, много улыбался, и его глаза лучились счастьем, – вспоминала Галина Сергеевна, – а вообще Маркуша редко что-то рассказывал. В детстве одноклассники называли его молчуном. Я не звонила ему так часто, как хотела, боялась отвлечь. Он всегда много работал, чтобы помочь нам с отцом. Папа Марка тяжело заболел – врачи обнаружили у него рак желудка. Год назад он умер, а теперь вот и Марк пропал…

В разговоре возникали долгие паузы. Ника нервно глотала кофе, а Галина Сергеевна не притронулась к кружке, лишь с отчаянием вглядывалась в кофейную гущу, будто там надеялась увидеть, где находится её сын. Вадим, конечно, мог бы, сказать слова утешения матери друга, а потом уйти, но это было не в его характере. Он превыше всего ценил дружбу, закалённую в горячих точках. Однажды друг помог ему выбраться из мясорубки, пришёл момент вернуть долг.

– Марк очень переживал эту потерю, – сказала девушка, до сих пор остававшаяся безмолвной.

Вероника коснулась узкой ладонью хитрого, как у маленькой лисицы, лица, обрамлённого длинными шелковистыми волосами, которые оттеняли серые глаза. Изящно сложенная, Ника походила на хрупкую француженку. Ей недавно исполнилось двадцать восемь лет. Вадим не мог назвать её красивой, но она притягивала к себе внимание утонченностью манер и обаянием. Ника оказалась лёгкой на подъём и часто отсутствовала в Москве. Она выбрала романтичную профессию, связанную с небом – работала стюардессой. Знакомство с ней казалось солнечным бликом в этой мрачной истории. Однако при всех очевидных достоинствах у Вероники имелся один недостаток – она была возлюбленной друга.

Долгое молчание Марка во время последней командировки не стало для Ники сюрпризом. Ланской порой не звонил несколько дней подряд, но после разлуки он всегда приходил к ней. Вдвоём они молчали подолгу, но это не тяготило их, то был союз двух одиночеств. Они находили, чем заняться – любили гулять, изучали многочисленные московские улочки; ходили в кинотеатры на дневные сеансы, которые почти никто не посещал.

Но безмолвие длилось уже две недели и в душе у Вероники поселилась печаль. Она с особенным трепетом вспоминала их последнюю встречу в Царицыно и не верила, что Марк расстался с ней. Внезапное исчезновение жениха разбило её сердце. Она терпеливо ждала возвращения Марка, но не только из ожидания складывались её будни. Вероника пыталась найти пропавшего фотокорреспондента. Прежде, чем решиться на поездку, Ника звонила жениху и не получала ответа. После тревожного разговора с матерью Ланского, Вероника, побросав вещи в чемодан, отправилась в неизвестность. Единственное, что она знала – Марк уехал по редакционному заданию в Береговой и после этого пропал. Аэропорта в маленьком городке не построили, и Веронике пришлось добираться до пункта назначения на машине.