Город в кулаке

— Я вышел из поезда. Пошел… Потом услышал выстрелы и боль… где-то сзади. — Пилот перевел дыхание. Говорить ему было трудно. — Я упал. И, кажется, потерял сознание. Больше я ничего не помню.

— А лица людей? Вы, может быть, помните, кто был вокруг вас, когда вы упали?

— Нет. Вообще ничего.

— А сразу, когда вышли из поезда, вы не осматривались вокруг? Вспомните, кого вы видели? — настаивал капитан.

Герасимов усмехнулся:

— Я же сказал, что не помню ничего.

Началов сделал запись в протокол. Несколько минут оба молчали. Пилот смотрел прямо перед собой в потолок. Началов корябал ручкой по листку бумаги. Наконец он поставил финальную точку.

— Последний раз спрашиваю, — сказал он сурово. — Лица! Кого вы видели около вагона?

— Никого конкретно. Я ни на кого не смотрел. Вышел и пошел к такси…

— Ладно, — оборвал его Началов. — Не хотите, как хотите! На остальные вопросы ответите позже. К вам пришлют сержанта.

Началов спокойно отложил папку с протоколом на прикроватную тумбочку. Он уже собирался встать, как вдруг круто изменил направление движения. Он резко подался вперед. Герасимов прикрыл глаза. Началов навис над Пилотом в двадцати сантиметрах от его лица.

— А теперь без протокола! — жестко произнес капитан. — Я знаю, кто ты такой на самом деле, Пилот! Ты — вор в законе! Так?

Герасимов невозмутимо смотрел Началову прямо в глаза. От резкого движения последнего трубка капельницы немного сместилась и доставляла теперь Герасимову ощутимую боль. Он поморщился.

— Так, — продолжил Началов. — И мне известно, что в тебя стреляли не просто так. Мы оба знаем, кто в тебя стрелял. Мы знаем заказчиков этого покушения. Не правда ли?

Снова вопрос остался без ответа.

— Это Кулагин. Так вот, слушай. У меня есть свои люди в его организации. Я знаю практически все… И о его группировке, и о вас. Мне известны такие авторитеты, как Шейх, Республиканец, Альбатрос. Я знаю, что вы дали Кулагину срок, и он в него не уложился. Срок ведь истекает через неделю? Он не выполнил данных вам обещаний. Так ведь?

Герасимов утомленно закрыл глаза.

— Я знаю практически все! Но не совсем… Мне не хватает одной маленькой детали. Всего одной. И ты можешь мне в этом помочь, Пилот. Я не думаю, что кулагинские тебя оставят в покое. Они снова придут к тебе. Может быть, даже прямо сюда… — Началов снова занял на стуле нормальное положение. — Я поставлю здесь такую охрану, что тебя даже сам черт не достанет. Но я предлагаю безопасность в обмен на информацию. Скажи мне, кто исполнитель?

Ни на минуту не задумываясь, Пилот отрицательно качнул головой.

— Ты хорошо подумал? Они же следят за тобой и убьют тебя если не здесь, то в городе точно. Ну?

— Я ничего не знаю, — снова повторил Герасимов.

— Ну, как знаешь. — Началов, не скрывая досады, подхватил с тумбочки папку. Поднялся. — Я предупредил и предложил. Я все равно возьму его организацию. А вот тебе, если начнешь говорить, будет только лучше.

Пилот помолчал, затем повернул голову к Началову:

— У нас без протокола, так, начальник?

— Ну?

— Так вот. Если у нас без протокола, иди ты в жопу. — Герасимов даже позволил себе слегка улыбнуться. — Ты — мент, а я — вор в законе. Так на кой черт ты мне сдался, мусор? Ничего я тебе не скажу…

1994 год. Андреевский проспект Раздолбаи

Киллеры никогда не видели Кулагина таким. Вся ярость, скопившаяся в нем за истекший год, готова была лавиной излиться на Мазитова и Копнина.

— Как ты мог упустить его?! — кричал Леонид. — Такая удача! Он один. На поезде! Это вообще похоже на подарок судьбы… который мы не использовали!

— Да не заводись ты! — попытался успокоить заказчика Мазитов. — Все будет пучком… Да я просто не добил его. Но я точно засадил ему в спину две пули! Откуда я мог знать, что у него бронированная спина?

Примитивная шутка Мазитова лишь подлила масла в огонь. Кулагин, как загнанный зверь, стал метаться по комнате.

— Ты хоть понимаешь, что они теперь с нами сделают?.. Вместо того чтобы освободить себя от забот, мы сами сажаем себя жопой на кол…

Копнин предпочел в этой ситуации не лезть на рожон. Он тихо отсиживался в углу комнаты, откинувшись на спинку дивана. Отвечать за ошибку напарника ему совсем не хотелось. Легкомысленный настрой подельника и яростный взгляд Кулагина не сулили, по его мнению, ничего хорошего.

— А что я должен был предпринять, по-твоему? — невозмутимо парировал Мазитов. — Воткнуть дуло ему в глаз? Или изрешетить его на глазах у ментов и кучи народу?

— Мне положить! — гаркнул Кулагин. — Что тебе делать? Не знаю! Не хочу знать! Не моя забота. Одно только знаю точно! Герасимова надо было либо класть на месте, либо не трогать вообще.

— Ладно, ладно! Чего ты? — Копнин все же решил попытаться взять на себя роль миротворца. В отличие от напарника, он считал, что вся вина за случившееся лежит на них обоих. И в первую очередь непосредственно на стрелявшем. То есть на Илье. Но тем не менее он пытался урезонить Кулагина. — Всякое бывает! Первый раз ошиблись! А ты так нервничаешь… До этого все гладко было.

— Ошиблись? — Леонид горько усмехнулся. Его гнев стал понемногу таять. — Только не в этом случае. Ты понимаешь, с кем мы связались? — Он закурил. — Достаньте мне его любой ценой! — жестко проговорил Кулагин, выпуская изо рта табачный дым. — Где он теперь, вам известно?

— В больнице, — ответил Копнин.

— Короче, дело надо завершить сегодня же. — Леонид ткнул в пепельницу только что прикуренной сигаретой.

Мазитов с Копниным переглянулись. Они поняли друг друга.

Не произнося ни слова, Копнин первый вышел в коридор квартиры. За ним потянулся Мазитов. Кулагин захлопнул за киллерами дверь.

После неудачного покушения Копнин предусмотрительно дождался на перроне приезда «Скорой помощи». Как только Герасимова погрузили на носилки, он рванул к стоянке такси. Над пассажирским сиденьем ближайшей машины такси уже занес ногу какой-то приезжий в Новоречинск мужчина с ручным чемоданом. Копнин сунул водителю стодолларовую бумажку. Вопрос о выборе клиента решился в течение секунды. Таксист поднял банкноту вверх. Посмотрел ее на просвет и попросил приезжего поскорее взять его скромную кладь. Через минуту машина сорвалась с места, сопровождаемая проклятиями несостоявшегося клиента. Проследовав за «Скорой» до самой больницы, Копнин вылез из такси. У входа в приемное отделение ему удалось поймать медбрата, который на месте происшествия оказывал пострадавшему первую помощь.

— Меня тут попросили на дознание подъехать. Ну что? Будет жить? — осторожно поинтересовался киллер.

— Не знаю, — безучастно ответил санитар. — Нам самим трупы не нужны. Но состояние тяжелое. Хотя и стабильное. Здоровый мужик… Выберется, наверное.

— И в какое отделение вы его?

Копнин при всем желании не мог позволить себе более детального опроса. В противном случае он сильно рисковал быть засвеченным.

— А хрен его знает, — нехотя ответил медбрат. — Спросите у лечащего врача.