Город за Стеной

4

– Там обедают простолюдины с первых этажей зелёных домов. Те, которым хватает на кусок хлеба и стакан молока в день. Кормят в харчевне бесплатно, а видеонаблюдение не ведётся, - я нарисовал ворота и пару извилистых улиц.
– В какие бы мы врата ни вошли, расположение харчевни не изменится. Все кварталы построены одинаково. Страж всего один, у самого входа в заведение. Конечно, под видом посетителя в харчевне сидит Надзиратель, но его-то я вычислю. Подсяду к какому-нибудь старичку, выпьем, поговорим. Когда выйдут и будем решать, что делать.

– Ты о нас подумал, комбинатор, поглоти тебя Бездонный?! Что будет со мной и Ахмедом, если тебе захочется оставить всё, как есть?!

– закипел Григорий.
– Лично я иду выключать силовую установку!

Я ударил старика ногой в пах. Григорий согнулся от боли. Я повалил старика на землю, выхватил из ножен его клинок и приставил к горлу. Григорий не сопротивлялся. Был уверен, что я его не трону, или ему было всё равно? Не знаю.

– Ты в одиночку будешь решать судьбу десяти тысяч человек?! Ты помнишь, как живётся в Городе на самом деле?!
– кричал я.
– Хочешь, чтобы нашими именами пугали детей, чтобы нас прокляли?! Пароль говори, ну!

– Сиреневый туман ложится на воду. Оставить старика. Ахмед с тобой ходить. В харчевня сидеть, тебя охранять, - выдал вдруг Ахмед.

– Хорошо. Только мы его с собой возьмём. С пленным еретиком нас точно в Город пропустят, - решил я.
– Дальше решим...

...- Сиреневый туман ложится на воду, - постучав в ворота, громко произнёс Ахмед.

– Кто ты и кто с тобой?
– спросил Страж.

– Девять дробь четырнадцать. Пункт десять точка восемь смотри, - на удивление чётко сказал Ахмед. Хорошо они с Григорием подготовились, всё выведали.

– Смуглый Вестник тащит с собой в Город двух пленных, чтобы их допросил сам Император? И я должен в это поверить?
– с иронией спросили с той стороны.

– Пункт десять точка восемь. Позовите главного Стража, раз сам не можешь решить простого вопроса, - говорил Ахмед заученными фразами. Бил он точно по самолюбию Стража.

– Да? А меня потом за неподчинение Вестнику со службы выгонят? Снимай одежды до наготы. И твой дружок-пленный тоже пусть разденется. Тот, что старика тащит, - распорядился Страж.
– И старика тоже разденьте. Знаю я ваши фокусы.

Пришлось подчиниться. Опустить Григория со своих плеч, развязать ему ноги и руки. Вопреки моим ожиданиям, старик не стал освобождаться от кляпа и послушно снял штаны. А больше ничего на нём и не было, так как рубаха ушла на верёвки.

Когда все трое оказались нагими, ворота отъехали в сторону, и в проёме обнаружилось пятеро Стражей. Четверо рядовых выстроились в линию и выставили вперёд копья, загораживая вход в Город. Пятый же, их командир-рослый мужчина лет сорока с пышной шевелюрой и усами, в кольчуге поверх красного мундира-заложив руки за спину, вышел к нам.

Первым делом командир Стражей подошёл к Григорию, осмотрел его, потом бросил взгляд на меня. Затем опустился на колени и обыскал нашу одежду. Обнаружив в кармане плаща Вестника мешочек с золотом, расшнуровал его и отправил несколько монет себе в карман. Небрежно бросив мешочек, подобрал с земли два клинка.

– Я пропущу и тебя, и твоих пленников в Город, Вестник. Но без оружия, - решил усач.
– И ещё я дам тебе в сопровождение опытного воина, чтобы ты не сбился с пути.

– Лучше потерять кошелёк, чем меч, - заметил Ахмед.

– Воля Вестника подобна воле Императора, - с иронией бросил командир. Он словно случайно обронил клинок Вестника и подобрал мешочек с монетами.
– Одевайтесь.

5

В охранники нам достался щуплый парнишка лет восемнадцати. Он был взволнован и постоянно держал руку на рукояти короткого меча.

На Город спускались сумерки. Мы шли по оживлённой Седьмой Радиальной улице. Открывал нашу процессию Ахмед, вторым, со стариком на плечах, шёл я, а третьим-юный, полный подозрений Пётр. На улице шла бойкая торговля овощами, фруктами, рыбой и мясом. Торговцы наперебой расхваливали свои товары, а улыбчивые горожане их покупали. Народец здесь был пёстрым, разного возраста, одиночки, семейные пары, пары с детьми компании молодых людей и девушек. И все они жизнерадостно улыбались, хотя у кого-то в кармане была всего одна медная монета, а у кого-то полный мешочек золота. И мне стало не по себе. Я мигом передумал отключать Силовую установку и лишать этих людей счастливой жизни, какая бы природа у этого счастья ни была. Да, изгоям за Стеной жилось несладко, но мы же сами выбрали свой путь.

– Вы счастливы?
– я сбросил со своих плеч Григория и схватил за руку толстяка в брезентовой куртке. Выглядело это очень глупо, но ничего лучшего я не придумал.
– Только честно. Речь о судьбе всего Города.

– А то ты не видишь, как все мы тут счастливы, - оттолкнув меня, зло сказал толстяк.
– Сегодня пятый день рабочего цикла, и перед выходными мы все прошли коррекцию памяти. Отчего же нам не быть счастливыми, если мы не помним ничего, что могло бы нас расстроить?

– И вас это устраивает?!
– ужаснулся я.

– Вполне, - кивнул незнакомец.
– Вот что у вас на подушечке большого пальца левой руки?

– Две буквы "у", - с удивлением обнаружил я.
– Это что-то значит?

– Не слушать мой пленник. Он мало сходить с ума, - вмешался в разговор Ахмед.
– Мы спешить.

– Стража, арестуйте иногороднего!
– гаркнул вдруг толстяк.
– Представляете, заявился к нам с дипломатической миссией, а сам по вечерам наших девушек в Императорском парке портил.

Пока толстяк говорил, Ахмед бросился бежать. Пётр погнался за ним. А мне бежать было некуда. Очень глупо стараться разрушить мир, правила игры которого тебе до конца неясны. Больше того, всех остальных эти правила устраивают.

– И что же означают две буквы на пальце?
– не унимался я.

– Два убийства, - заявил толстяк.
– Только представьте себе, что было бы, если вы о них помнили. Вы бы потеряли покой, прокручивая в уме все обстоятельства тех трагических дней, спрашивая себя: могли бы вы поступить тогда иначе? Или наоборот. Вам бы понравилось убивать, и вы превратились в мерзкое чудовище. А так вы, верно, самодовольный, сбившийся с Пути и ищущий правды Воин, который даже не подозревает, до чего же он мерзок. Коррекция памяти очень полезная вещь. А это у нас кто?
– толстяк склонился над Григорием, побледнел и быстро начал освобождать того от верёвок и кляпа.
– Господин шут?! Да как же такое может быть?! Стража!

– О, не стоит никого звать на помощь, любезный. Мой доверчивый друг совсем не виноват, что стал героем одной забавной пьесы. И все похождения нашей сумасбродной компании записаны на видеокарточку. Император посмеётся вдоволь! Я даже Лес Иллюзий включил в свой розыгрыш, чтобы мой сердобольный друг мне поверил. Силовая установка под Императорским парком, ха-ха!

– Где моя настоящая семья?!
– я повалил Григория на землю.

– О семье ты правильно вспомнил, Алексей. Дети в пансионатах, а супруга на работе в доме Надзирателя. Тут совсем рядом, - с улыбкой заметил шут.
– Я провожу.