Город заблудших душ

Лейтенант быстро вышел из кабинета. Ильдус увидел, как он почти бегом идет по направлению к больнице. Сангеев вызвал машину из таксопарка, Советская была в другой стороне города. Это был депрессивный район, где теперь почти никто не жил. Раньше рядом стояла обувная фабрика, которую сожгли и запах от пепелища которой еще долго стоял в этих местах.

Проверив оружие, Ильдус вышел из своего кабинета, закрыл дверь. Рацию он тоже захватил с собой, ожидая сообщений от своих сотрудников. Три человека на весь город, в который раз огорченно подумал майор. Нужно было давно выбить несколько дополнительных единиц. Хотя по штатам у них числится даже пять человек: два офицера, сержант, секретарь-машинистка и уборщица. Но на оперативные задания шестидесятилетнюю уборщицу не пошлешь и девочку-секретаря тоже не вызовешь. Вот и приходится им управляться втроем. Правда, до недавнего времени все было нормально.

Шофер такси весело кивнул начальнику милиции, когда тот сел рядом с ним на переднее сиденье. Шофер был молодым человеком, только недавно вернувшимся из армии. Ему нравилась и его работа, и жизнь в этом городе. Он собирался скоро жениться. и поэтому мир казался ему прекрасным. На все его попытки заговорить Ильдус или вообще не отвечал, или только мычал в ответ. Водитель понял, что начальник сегодня не в настроении. До Советской они доехали быстро, минут за десять. Приказав водителю ждать, Ильдус вышел из машины. На всякий случай обошел дом. Соседями Карпатова были сотрудники хлебокомбината. Сосед работал водителем, а его жена пекла хлеб в цеху, двое детей учились в школе. Майор подумал, что он знает в этом городе даже каждую собаку. Он обошел дом, оказавшись на той стороне, где жил Карпатов, и постучал в окно.

– Петр Станиславович, – позвал он хозяина.

Карпатова все называли по имени-отчеству, несмотря на возраст. Он был не просто слесарем с высшим образованием, но и настоящим мастером своего дела, бескорыстно помогал многим людям. В городе было много квартир, двери которых он вскрывал без потерянных или забытых ключей. Деньги он никогда не брал, а вот «борзыми щенками» принимал – ему давали бутылки водки, которые он охотно брал, постепенно и окончательно спиваясь.

– Петр Станиславович, – снова позвал Ильдус, постучав сильнее. Но ответом было молчание.

Сангеев подошел к дверям и позвонил. Опять прислушался. За дверью было тихо. Неужели он куда-то ушел? Обычно запойные люди предпочитают в таких случаях оставаться дома. Или он где-то свалился и спит. Сангеев толкнул дверь. Она легко поддалась. Так и есть. Наверняка ушел и сейчас где-то отсыпается. Майор вошел в небольшой коридор. Посмотрел на вешалку, увидел тумбочку с инструментами. Нужно уходить и ждать, пока Карпатов наконец выйдет на работу. Уже больше для порядка, чем рассчитывая найти хозяина, он заглянул в комнату. Там никого не было. Стол был застелен белой скатертью. Аккуратно расставлены стулья.

Майор повернулся, чтобы уйти. Хотя нужно еще посмотреть и в спальной комнате. На всякий случай. Он вошел в спальню, чтобы взглянуть и сразу уйти. Кровать была застелена желтовато-зеленым покрывалом. Было заметно, что здесь уже несколько дней никто не спал. Сангеев повернулся, чтобы уйти, когда увидел торчавший из-за кровати ботинок. Он замер, потом, обойдя кровать, встал с другой стороны.

На полу лежал Петр Станиславович Карпатов. Судя по застывшим бурым пятнам, он был убит уже давно, возможно, несколько дней назад. То, что он был убит, не вызывало никаких сомнений. На голове зияла большая рваная рана. Майор присел на корточки и дотронулся до тела. Оно было холодным.

– Вот такие дела, – негромко произнес Сангеев, обращаясь к самому себе, – поздравляю всех нас. У нас теперь произошло настоящее убийство.

Глава 6

Остывшее тело Карпатова лежало перед Ильдусом. По закону он теперь должен составить протокол и вызвать из областного центра сотрудников прокуратуры и следственного комитета, которые имеют право проводить дальнейшие процессуальные действия. Надо бы еще пригласить врача, который даст заключение о смерти слесаря. И все это нужно сделать сегодня. Он задумчиво смотрел на убитого. Сообщить в прокуратуру, не поставив в известность мэра города? Эльбрусу Казиеву это точно не понравится. Испортить такую статистику! Умышленное убийство ляжет позорным пятном на город, а если убийцу не найдут, то у них будет стопроцентная нераскрываемость тяжких преступлений. На всех совещаниях и конференциях будут говорить о плохой работе городского отдела милиции. Ведь главное не реальные результаты, а статистика.

Сангеев выпрямился. До того как вернется мэр города, никому нельзя сообщать об этом убийстве. Нужно, наконец, разобраться, чего именно хочет Эльбрус Казиев, решивший отобрать гостиницу у начальника милиции. Почему он не позвонил ему по телефону? Почему вызвал Назара и поручил такой важный разговор своему заместителю? Нужно немного подождать. С мертвым ничего страшного уже не случится. В конце концов, Ильдус мог и не заметить убитого. Вошел в квартиру, крикнул, позвал хозяина, осмотрелся и вышел. Необязательно входить в спальную комнату и обходить кровать. Тем более что мертвец уже лежал здесь несколько дней. Значит, может полежать еще немного.

Сангеев вышел из спальни, прошел в коридор. Нужно найти ключи и закрыть двери. Почему этого не сделал убийца? Получается, что очень торопился. Как бы ни торопился, мог найти ключ и закрыть входную дверь. Почему все-таки не сделал? Ну да, все понятно. Он приходил сюда ночью и не захотел включать свет, на который могли обратить внимание соседи. Майор открыл дверцу платяного шкафа, которая предательски скрипнула. В кармане пальто лежали ключи от квартиры. Он взял ключи и вышел из квартиры, закрыв дверь на оба замка. Пусть никто пока не знает, что здесь случилось. Нужно спокойно разобраться. Следователи все равно не будут знать местную обстановку лучше его.

Сангеев прошел к ожидавшему его такси и приказал отвезти его обратно на работу. Уже сидя в машине, достал рацию, вызывая сержанта.

– Что у тебя происходит?

– Они закончили обедать и поехали в гостиницу, – сообщил Ризван, – сейчас их машина припаркована к «Мечте».

– Чего они туда поперлись? – в сердцах бросил майор. – Еще все равно рано, и там никого не будет. Хотя черт с ними, пусть сидят в баре. Так даже лучше.

– Что мне делать?

– Ничего. Лучше позвони своей жене и спроси, не было ли у них за последнее время кого-нибудь по их части из соседнего города или из области. Ты меня понял? Позвони и узнай.

Он закончил разговор и почти сразу вызвал Орилина.

– Где ты сейчас?

– В больнице, – сообщил лейтенант, – никого чужих не было. Никто к нам не приезжал. Работали только свои.

– Ясно. Зайди в аптеку, узнай, не приезжал ли кто-нибудь туда. Может, кто-то заказывал лекарства, например, сильное снотворное. Ты не знаешь, как действует человеческое снотворное на собак?

– Не знаю, – ответил Орилин.

– Вот и я не знаю, – признался майор. – Ладно, проверь все в аптеке.

– А я знаю, – вмешался водитель такси, – на собак еще сильнее действует, чем на людей. Мне однажды пограничники рассказывали, кинолог знакомый. На собаку какое-то иностранное снотворное очень быстро подействовало. Чуть не отравилась.

– Ты машину веди, – посоветовал ему Сангеев, – и не нужно вмешиваться в наши разговоры.

Водитель обиженно замолчал. Машина подъехала к зданию милиции. Ильдус вышел, кивнув на прощание, и водитель уехал, даже не обернувшись. Возможно, все-таки обиделся. Входя в здание, Сангеев усмехнулся. Если он прав, то убийцей мог быть этот неизвестный отравитель. Но машину Мелентьева погибший Карпатов точно не вскрывал. Тогда зачем нужно было его убивать? Похоже, что убийца сначала пришел к Карпатову и предложил сотрудничать с ним – ведь весь город знал, каким специалистом был Петр Станиславович. Возможно, Карпатов отказал, и тогда убийце ничего не оставалось другого, кроме как нанести свой удар. Тогда получается, что убийца нашел себе другого напарника. Кого? Если рассуждать логично, то это может быть сын Магеррама. Мальчик привык к дорогим вещам, может, вообще считает все происходящее шуткой. Владлен в два раза старше и опытнее. Он бы сразу понял, в какую авантюру его втягивают. Нужно будет проехать в семью Магеррама, поговорить и с отцом, и с сыном.