Город золотых теней

– Нам надо действовать. – Орландо схватил друга за руку. – Хватит киснуть – разве у нас есть иной выход? – Нефертити и обезьяна уже помогали своей подруге встать. – Мы пойдем с ними. – Он встал и секунду постоял, убеждаясь, что его больше не шатает. Лихорадка немного отпустила; он ощущал слабость, но в голове прояснилось. – Идем на корабль, как велел Селларс. – Орландо заговорил громче. – Остальные могут делать что хотят. Но я не желаю здесь оставаться и ждать, пока меня выследят. Поэтому если идете, следуйте за мной.

Сладкий Уильям перебросил через плечо плащ.

– Эй, солнышко, а кто тут успел помереть и сделать начальником тебя?

Бабуин взобрался на стол.

– Время для споров прошло, – заявил он. – Этот человек прав – идите или оставайтесь.

– Но мы не можем просто выбежать отсюда всей толпой, – нахмурилась Нефертити. – Иначе сюда кто-нибудь заявится, чтобы проверить, в чем дело.

– Проверить? – с легкой истерикой отозвалась женщина на противоположном конце стола. – Нас уже проверяют – он только что это сказал!

– Я говорю о том, что произойдет здесь, – пояснила Нефертити. – Там, в реальном мире, Братство или неважно кто разделались с Атаско. Но здесь, в Темилюне, люди и не подозревают, что они не настоящие, и их совершенно не волнует, что происходит в РЖ. И сейчас они думают, что мы беседуем с их царем – или кем он тут значится. И если мы отсюда выскочим с таким видом, будто что-то произошло, то до пристани нам не добраться.

Орландо медленно кивнул. Он не ошибся, оценивая Нефертити, а сейчас оценил ее еще выше.

– Спрячьте тело, – сказал он. – Оба тела.

На это ушло несколько минут, потому что здесь, в симуляции, покинутые симы весили не меньше настоящих трупов и к тому же находились в состоянии трупного окоченения, что Орландо обнаружил, помогая тащить тело миссис Атаско, оставшееся в сидячей позе, а это делало их задачу еще более трудной. Немногие оставшиеся у него силы быстро уходили на возню с телами, а он понятия не имел, насколько дальним окажется предстоящее путешествие. Уступив Фредериксу свое место в импровизированной похоронной команде, он присоединился к тем, кто искал для тел подходящее укрытие. Вскоре бабуин обнаружил за занавеской небольшую приемную, и носильщики с облегчением сложили там тела.

Затем, несмотря на откровенное недовольство Сладкого Уильяма, бывшие гости Атаско выстроились следом за Орландо и Нефертити.

– А теперь всем сохранять спокойствие! – велела высокая женщина, подходя к двери.

Стражники расступились, увидев выходящих гостей. Орландо с одобрением заметил, что Фредерикс, несмотря на все свое уныние, сумел придать лицу непроницаемое выражение. Однако не всем удавалось столь успешно скрывать тревогу, а близость настороженных стражников отнюдь не успокаивала. Кто-то за спиной Орландо с трудом подавлял всхлипывания; судя по тому, как повернулись головы стражников, они тоже это услышали.

Орландо подошел к тому из них, кого принял за капитана – стражнику в самом высоком шлеме и наиболее пышно изукрашенной перьями накидке. Порывшись в своем игровом лексиконе, он подобрал слова, звучащие с должной мелодраматичностью:

– Наши просьбы были отклонены. Великий и святой в мудрости своей сказал нам, что время еще не настало. – Он постарался выразить одновременно разочарование и изумление тем, что их вообще удостоили аудиенции. – Да будет он благословен.

Капитан приподнял бровь. Тут вперед выступил Сладкий Уильям, и у капитана приподнялась вторая бровь, а сердце Орландо в тот же миг ухнуло в противоположном направлении.

– Да, будь он благословен, – поддакнул облаченный в черное Уильям, весьма убедительно изобразив униженность. – Более того, наше жалкое посольство разгневало его, и хотя он милостиво сдержал свой гнев, чтобы мы смогли вернуться в свою страну и передать нашим хозяевам волю бога-царя, его недовольство ими оказалось велико. Он повелел, дабы его не беспокоили до заката.

Орландо мысленно поставил галочку рядом с именем Сладкого Уильяма. Надо отдать парню должное – при желании он может оказаться ловким и сообразительным.

Похоже, они не сумели убедить капитана окончательно, и тот стал поглаживать каменное лезвие топора, который, несмотря на отсутствие вокруг признаков высоких технологий, выглядел отнюдь не церемониальным.

– Но ведь уже закат.

– Ах, верно, – отозвался Сладкий Уильям, нимало не смутившись. – Закат.

– Мы очень плохо владеем вашим языком, – вмешался Орландо. – И бог-царь, несомненно, имел в виду восход. В любом случае он не желал, чтобы его беспокоили. – Орландо доверительно приблизился к капитану. – Хочу шепнуть словечко умному человеку. Бог был очень и оченьсердит. И я не хотел бы оказаться тем, кто прервет его размышления и разгневает его еще больше.

Капитан, все еще хмурясь, медленно кивнул. Орландо пристроился сзади к цепочке выходящих гостей следом за Сладким Уильямом.

– Неплохо, приятель, – театрально прошептал через плечо Сладкий Уильям, когда они удалились от стражников на безопасное расстояние. – Из нас может получиться команда… повеселим ребят на пирсе? Петь умеешь?

– Давай, топай, – буркнул в ответ Орландо.

Когда они достигли ротонды перед выходом, Орландо торопливо подошел к дверям. Высокую женщину явно раздражала неторопливость, с какой передвигалась ее пострадавшая подруга, но она изо всех сил старалась вести себя с невозмутимым достоинством.

– Вы знаете, куда нам следует идти дальше? – шепотом спросил ее Орландо.

– Понятия не имею. – Она бросила на него краткий взгляд. – Как тебя зовут? Ты говорил, только я не запомнила.

– Орландо. А вас?

Она поколебалась.

– Господи, да какая теперь разница? – все же решилась она. – Я Рени.

Орландо кивнул.

– Я вас называл Нефертити. Рени произносить легче.

Она как-то странно на него взглянула, потом перевела взгляд на свои руки с длинными пальцами.

– А-а.. сим. Верно. – Она посмотрела на огромные двери. – Ну что? Так и станем топтаться у входа и гадать, где же пристань? Но даже если узнаем, то как туда попадем? Тут, правда, есть автобусы – сама на одном ехала, – но как-то странно спасаться бегством, уехав на автобусе.

Орландо толкнул двери, но открыть не смог. Фредерикс помог ему, навалившись всем телом, и двери распахнулись. За ними оказалась крытая галерея с двумя рядами уличных фонарей, тянущихся до самого подножия широкой лестницы.