Город золотых теней

Теперь Хамфри откровенно вышел из себя. Его кустистые брови сошлись и соединились под острым углом над переносицей.

– Молодой человек, разговоры на темы, в которых вы несведущи, не делают вам чести, пусть даже это нынче модно. Однако в интересах образования, в котором вы явно нуждаетесь, я вам кое-что объясню. – Он прочистил горло как раз в тот момент, когда вернулся Гэлли с пером и большим листом бумаги.

– Я все нашел, епископ.

– Да, мальчик, хорошо. А теперь помолчи. – Епископ ненадолго задержал на Поле взгляд, потом вновь предоставил своим глазкам смотреть куда заблагорассудится. – Я уважаемый человек и не смею, ради блага всей страны, поддерживать своим немалым весом и репутацией ту или иную фракцию. Потому что фракции эти непостоянны, даже эфемерны, в то время как скала, на которую опирается мое епископство, сделана из вечного материала. Так что, если прибегнуть к аналогии, моя позиция напоминает положение человека, сидящего на стене. Это может показаться опасным тому, кто, не обладая моим опытом и природным чувством равновесия, смотрит на меня снизу. Фактически такому человеку кажется, будто я нахожусь в постоянной опасности… и в любой момент могу свалиться. Но вид сверху, изнутри, – он постучал по своей лысой голове, – совершенно иной, смею вас заверить. Я обладаю безупречной для сидения на стене формой. И мой Хозяин создал меня как раз для постоянного балансирования между двумя неприемлемыми крайностями.

– Понятно, – пробормотал Пол, не зная, что сказать в ответ.

После объяснения настроение епископа заметно улучшилось. Он быстро начертил карту и царственным жестом протянул ее Полу. Тот поблагодарил, вышел вместе с Гэлли из крошечного замка и зашагал по подъемному мосту.

– Оставьте дверь открытой! – крикнул им вслед епископ. – Не хочется сидеть взаперти в такой чудесный день, к тому же мне некого бояться!

Проходя по подъемному мосту, Пол взглянул вниз и увидел, что ров вокруг замка совсем мелкий. Его можно было перейти вброд, едва замочив лодыжки.

– Я ведь говорил, что у него найдется для тебя ответ, – весело сказал Гэлли.

– Да, – согласился Пол. – Я уже понял, что он из тех, у кого есть ответ на любой вопрос.

На возвращение ушел почти весь день. Когда путешественники подошли к Устричному домику, солнце уже опустилось за лес. Полу давно хотелось присесть и дать отдых ногам.

После первого же толчка Гэлли дверь распахнулась.

– Проклятые обалдуи! – взбеленился Гэлли. – Совсем распустились, даже не могут запомнить, что я им велел. Мияги! Чесапик!

Ответило ему только эхо. Когда Пол шагал вслед за мальчиком по коридору, а шаги звучали глухо, как удары по барабану, он ощутил, как у него сжалось сердце. В воздухе витал странный запах – морской, солоноватый и неприятно сладковато-кислый. В доме было очень и очень тихо.

В большой комнате тоже царила тишина, только на этот раз никто не прятался. Повсюду на полу лежали дети. Некоторые после удара упали и остались лежать в странной позе застывшего танцора, тела других были небрежно свалены в кучи по углам, словно использованные и выброшенные вещи. Они были не просто убиты, а лишены жизни каким-то непонятным для Пола способом: вскрыты, вышелушены и опустошены. Опилки на полу слиплись в красные комки, но еще не успели впитать всю кровь, тошнотворно поблескивающую в слабеющем вечернем свете.

Застонав, Гэлли рухнул на колени, и его глаза распахнулись от ужаса настолько широко, что Пол даже испугался, как бы они не выскочили из орбит. Ему захотелось увести мальчика отсюда, но он обнаружил, что и сам не в силах шевельнуться.

А на стене, над самой большой кучей тел, полукругом над бледными переплетенными руками и ногами, над лицами с широко раскрытыми ртами, было расплывшимися ярко-красными буквами написано единственное слово: «КРЕМ».

СЕТЕПЕРЕДАЧА/ИНТЕРАКТИВ: IEN, час 4 (Евр, СевАм) – «Удар в спину».

(Изображение: Кеннеди бежит по поместью, спасаясь от смерча.)

ГОЛОС: Стаббак (Каролюс Кеннеди) и Ши На (Венди ‚хира) вновь пытаются бежать из поместья-крепости таинственного доктора Мафусаила (Мойше Рейнер). Роли Джеффриса и еще шести эпизодических персонажей вакантны. Заявки подавать по адресу: IEN.BKSTB.CAST.

Глава 13 Сын дочери эланда

– Кто-то ждет внизу. – Длинный Джозеф нервно переминался с ноги на ногу на пороге комнаты, не желая приближаться к больной, даже если болезнь ее была столь незаразной, как «нервный срыв». – Говорит, что его Габбу зовут или что-то такое.

– Ксаббу. Это мой друг из политеха. Пусти его.

Отец нахмурился, потом развернулся и вышел. Ему явно не хотелось ни открывать дверь, ни передавать приятелю дочери что бы то ни было, но он старался. Рени вздохнула. У нее не было сил даже на злость – подозрительность и мрачность были неотъемлемыми чертами отцовского характера. К его чести, он не требовал, чтобы она готовила ему обед, с тех пор, как ее привезли из больницы. Правда, собственный его вклад в ведение домашнего хозяйства не изменился. Питались они преимущественно пшеничными хлопьями и разогретыми консервированными обедами.

Щелкнула входная дверь. Рени села в постели, глотнула воды, попыталась пригладить волосы – даже если ты чуть не сдохла, не годится встречать гостей с нечесаной копной на голове.

В отличие от отца, бушмен вступил в комнату без колебаний. Он остановился в нескольких шагах от кровати – скорее от непонятного ей уважения, чем от страха. Рени протянула руку и подтащила его поближе. Прикосновение теплых пальцев Ксаббу вселяло уверенность.

– Я очень рад видеть вас, Рени. Я беспокоился.

– Я вообще-то в порядке. – Она крепко пожала его руку и отпустила, подыскивая взглядом место, куда он мог сесть. Единственный стул в комнате был завален одеждой, но Ксаббу, казалось, был согласен и постоять. – Мне пришлось драться как кошке, чтобы меня из приемного покоя отослали домой: если бы я попала в больницу, то застряла бы в карантине на недели.

Лежала бы рядом со Стивеном… но это слабое утешение.

– Думаю, дома вам лучше. – Он улыбнулся. – Я знаю, в современных больницах творят чудеса, но я еще принадлежу своему народу. Мне бы в подобном месте стало лишь хуже.

Рени подняла глаза. В дверях стоял отец, глядя на Ксаббу со странным выражением на лице, но когда он заметил, что Рени на него смотрит, то смущенно отвел взгляд.

– Я пойду навещу Уолтера. – В доказательство отец продемонстрировал шляпу, отошел было, потом обернулся: – С тобой все будет в порядке?

– Без тебя не умру, если ты об этом, – брякнула Рени и тут же пожалела, увидев, как мрачнеет его лицо. – Со мной все будет в порядке, папа. Только не пей слишком много.

Отец снова разглядывал Ксаббу, но уделил Рени кривую гримасу – не особенно злую, скорее привычно-раздраженную.

– Не тебе о моих делах волноваться, девочка.

Ксаббу терпеливо ждал, пока за Длинным Джозефом не закроется дверь. Личико его было серьезно, глаза горели. Рени похлопала по краю кровати.

– Садись. А то я нервничать начинаю. Извини, что не пригласила тебя раньше, но от лекарств я почти все время сплю.

– Но вам уже лучше? – Он внимательно вглядывался в ее лицо. – Теперь, мне кажется, ваш дух здоров. Когда мы только вернулись из… из того места, я очень за вас боялся.