Город Зверя. Хроники Кейна

Я шагнул к Шизале, чтобы ее развязать. Но я не отрывал глаза от Хоргул, так как не понимал, какую роль во всем этом играет она. Пленница она все-таки или нет?

Сейчас казалось, что нет. И все же…

Она вдруг рассмеялась мне в лицо. Я закончил развязывать Шизалу и спросил:

— Почему ты смеешься?

— Я думала, ты уже мертв, — сказала она, не обращая внимания на мой вопрос. И вдруг она подняла голову и пронзительно закричала.

— Тихо! — сказал Дарнад свирепым шепотом. — Ты же переполошишь весь дворец! Мы желаем тебе только добра.

— Конечно, вы желаете мне добра, — сказала она Дарнаду, сделавшему шаг в ее сторону. — Но я-то, я желаю вам зла! — Она снова закричала.

В коридоре раздался какой-то шум.

На глазах Шизалы блестели слезы — слезы горя и благодарности:

— О, Майкл Кейн! Я знала, что ты меня спасешь. Я думала, они убили тебя, и все же…

— Не время говорить об этом, — сказал я грубо, стараясь так скрыть глубокое волнение, охватившее меня от ее близости. — Нужно спасаться.

Дарнад зажал рукой рот Хоргул. Он чувствовал себя неуютно: ему не приходилось еще так обращаться с женщиной.

— Хоргул вовсе не пленница, — сказала Шизала. — Она…

— Теперь я и сам вижу, — сказал я. — Пошли, нужно торопиться.

Мы повернулись и пошли к окну, Дарнад за нами.

Но мы не успели добраться до окна: в комнату ворвалось множество воинов под командованием двух аргзунов и еще одного человека с ярким обручем на жирных, спутанных волосах.

Дарнад, я и наши шесть воинов развернулись, встав между ними и Шизалой.

— Быстро уходи, Шизала, — сказал я тихо. — Иди к дому Белет Воэра. — Я быстро объяснил ей, как найти старика.

— Я не могу вас покинуть. Не могу!

— Ты должна. Нам будет легче сражаться, если мы будем знать, что по крайней мере ты в безопасности. Прошу тебя, сделай, как я говорю. — Я не сводил глаз с аргзунов, каждую секунду ожидая их атаки. Они осторожно приближались.

Кажется, она вняла моим уговорам, и с огромным облегчением я увидел краешком глаза, как она перелезла через подоконник и скрылась в темноте ночи.

Хоргул подошла к нам, ее лицо дышало яростью.

— Эти люди хотели похитить меня и вторую женщину, — она показала на нас человеку с жирными волосами, который стоял с обнаженным мечом.

— Вы что, не знаете, — обратился он к нам, бросив в нашу сторону злобный взгляд, — Чинод Шай свято заботится о безопасности своих гостей и жестоко карает всякий сброд вроде вас, осмеливающийся вторгаться сюда.

— «Сброд», — повторил Дарнад. — И это говоришь ты, убийца детей, ты, который называешь себя брадхи, королем над всеми этими головорезами и жуликами.

Чинод Шай ухмыльнулся.

— А ты храбрец! Но сейчас это не имеет значения. Ты умрешь.

И тут он и его мерзкие союзники бросились на нас, и началось сражение.

Моими противниками были Чинод Шай и один из аргзунов, и хотя я превосходил обоих в умении владеть мечом, мне приходилось только защищаться.

Мне немного помогало то, что, нападая вместе, они мешали друг другу. Я держался, как мог, и вдруг увидел, что у меня появился шанс. Я быстро перебросил меч из правой руки в левую, и на секунду их это сбило с толку. Я бросился на аргзуна, который соображал медленнее, чем Чинод Шай, и попал в грудь. Со стоном он упал на пол. Оставался самозванный брадхи Нарлета.

Но видя, что огромный синий воин упал, Чинод Шай вдруг почувствовал, что ему расхотелось драться самому, и он поспешно уступил свое место стражникам.

Пришел мой черед ухмыльнуться.

Один за другим наши воины падали, пока не оказалось, что с врагами продолжали сражаться только Дарнад и я.

Мне было все равно, умру я или нет. Шизала была в безопасности, и я знал, что старый пройдоха Белет Воэр позаботится о ней, поэтому я не боялся умереть.

Но я не умер. Врагов было так много, и они окружали нас так плотно, что мы больше боролись врукопашную, чем действовали мечом.

Их было слишком много. Вскоре, второй раз за неделю, я получил удар по голове, но этот удар был нанесен отнюдь не из сострадания.

Меня со всех сторон обступила тьма, все чувства смешались, и я потерял сознание.

IX. Погребенные заживо

Первое, что я начал каким-то образом ощущать, когда пришел в себя, был запах плесени, подсказывавший, что я под землей: только там воздух мог быть таким сырым, и промозглым, и каким-то затхлым. Я открыл глаза, но ничего не увидел, подвигал руками и ногами — они по крайней мере были не связаны.

Попытавшись подняться, я ударился головой. Оказывается, передвигаться можно было, только сильно пригнувшись.

Я пришел в ужас. Меня что, замуровали в каком-то склепе? Неужели я должен был медленно умереть от голода? Или, может, потерять рассудок? С усилием я овладел собой. И тут я почувствовал какое-то движение слева.

Я осторожно ощупал землю вокруг, и моя рука коснулась чего-то теплого.

Кто-то застонал. Оказывается, это была нога другого человека, он зашевелился и пробормотал:

— Кто здесь? Где я?

— Дарнад?

— Да.

— Это Майкл Кейн. Кажется, мы в подземной тюрьме с очень низким потолком.

— Что?

Я услышал, как Дарнад сел, вероятно, подняв руки и наткнувшись ими на потолок:

— Нет!

— Ты что, знаешь это место?

— Да уж, слыхал о нем.

— И что это?

— Старая отопительная система.

— Звучит вполне безобидно. Ну и что?

— На месте Нарлета когда-то был старинный город шивов. От него почти ничего не осталось, кроме основания одного-единственного здания, как раз и послужившего Чинод Шаю фундаментом для его дворца. Очевидно, плиты пола покрывают древний подземный бассейн, наполнявшийся горячей водой, которой с помощью системы труб обогревался первый этаж, а может, и весь дворец. Судя по тому, что я слышал, — добавил Дарнад, — шивы оставили город, когда их цивилизация находилась в расцвете, так как позднее они стали применять более совершенные методы отопления.

— Итак, мы похоронены под дворцом Чинод Шая.

— Я слышал, ему доставляет удовольствие держать своих вечных пленников здесь — буквально у своих ног.

Я не засмеялся, но оценил способность Дарнада шутить в такое время. Я восхищался твердостью этого мальчика.

Я поднял руку, пощупал гладкие влажные плиты над головой, попробовал нажать на них: ни одна даже не шевельнулась.

— Если он может поднять плиты, то почему мы не можем?

— Поднимаются всего несколько плит, но на них ставят тяжелую мебель, когда здесь пленники.