Город Зверя. Хроники Кейна

— Ничего подобного я в жизни не видел, — сказал Джил Диэра, присоединяясь ко мне, чтобы взглянуть на оружие. — Смотри, на древке вырезаны знаки — или буквы? — и я не знаю, какой язык это мог бы быть.

Я тоже не знал, на марсианский он был похож мало. Однако было некоторое сходство, очень смутное, с классическим санскритом — в самом общем очертании букв.

— Знаешь, что это такое? — спросил я, передавая пику Гулу Хаджи.

Он сжал губы.

— В своих странствиях я уже встречал нечто подобное. Похоже на оружие шивов, но не совсем. — Казалось, рука его дрогнула, когда он возвращал мне копье.

— Тогда что это? — спросил я нетерпеливо.

— Это…

И тут раздался этот звук. Высокий звук, от которого останавливалась в жилах кровь, — противоестественный шепот, отозвавшийся в комнатах эхом. Он звучал вокруг нас, во всем этом подземном мире.

Это был самый жуткий звук из всех, какие я слышал в своей жизни. Казалось, он подтверждал полубезумное предположение Бака Пури о том, что здесь живут существа сверхъестественные. Внезапно из убежища, обещавшего спасение, подземная комната превратилась в источник безотчетного, неконтролируемого ужаса.

Первым побуждением было бежать. И Бак Пури действительно сделал шаг к двери, чтобы вернуться в первую комнату. Остальные не двигались, но было видно, что они с трудом удерживают себя.

Я рассмеялся, точнее, попытался рассмеяться — в результате у меня получилось какое-то безрадостное кряхтение, — и сказал:

— Спокойно. Это очень древнее место. Звук могли издать животные, поселившиеся в руинах, он может исходить от машин, наконец, он мог быть вызван ветром, проходящим через комнаты.

Я не верил ни единому своему слову, и они тоже.

Я попробовал другое средство.

— Хорошо, — сказал я, поежившись. — Что будем делать? Рискнем там, где, может быть, никакого риска и нет, или пойдем на верную смерть в пустыне — смерть медленную, мучительную?

Бак Пури остановился; должно быть, ему на помощь пришли остатки его некогда сильного характера. Он расправил плечи и присоединился к нам.

Я миновал скелет и, приблизившись к панели с кнопками, открыл следующую дверь.

Эта дверь открылась легко, и я быстро нашел кнопку, чтобы осветить третью комнату, которая была больше, чем предыдущая.

В какой-то степени в этой комнате я почувствовал себя лучше: здесь было больше всякого оборудования. Конечно, я не знал его назначения, но меня успокаивала мысль о каком-то высоком интеллекте, создавшем все это. Как ученый, я оценил труд и изобретательность этого интеллекта. И еще я увидел, что оборудование создано живым мыслящим существом, а не какой-то сверхъестественной силой.

Если эти пчелиные соты комнат все еще были обитаемы, значит, жили здесь люди, которые мыслят логически и действия которых можно расценивать с позиций элементарной логики. Конечно, не было гарантии, что они не отнесутся к нам враждебно или не будут угрожать нам каким-нибудь опасным оружием, но я почему-то был уверен, что в конечном итоге с ними можно будет найти общий язык.

Так я думал.

Мне следовало понять, что в моих рассуждениях, которые я выстраивал так тщательно, чтобы успокоить свою тревогу, был серьезный просчет.

Мне следовало понять, что услышанный нами звук по природе был животным, а по настроению — очень злобным. В нем не было ничего, освященного истинным интеллектом.

Мы пошли вперед, минуя комнату за комнатой, обнаруживая новую технику и материалы: ткань, немного похожую на парашютный шелк, контейнеры с газом и химикатами, мотки шнура, похожего на нейлоновый, только гораздо крепче, химическое оборудование, приборы для опытов по электронике, части каких-то аппаратов, в том числе электрических генераторов.

Чем дальше продвигались мы по этому лабиринту комнат, тем более беспорядочно были расположены в комнатах предметы. В первых комнатах царил порядок, а в последующих вещи были перевернуты, шкафы, где все это хранилось, открыты, их содержимое выворочено наружу. Это были следы посещения грабителей, труп одного из которых мы нашли во второй комнате?

Не знаю, какая это была комната по счету, может, тридцатая. Я открыл ее обычным путем и протянул руку, чтобы включить свет, и тут моей кожи коснулось что-то мягкое и влажное. О, это было ужасное прикосновение! Вскрикнув, я убрал руку и повернулся к своим товарищам, чтобы рассказать, что случилось.

Первое, что я увидел, было лицо Бака Пури с глазами, в которых застыл ужас.

Он показал рукой на комнату. Из горла вырвался сдавленный звук. Он опустил руку и потянулся к мечу.

Другие сделали то же самое.

Я посмотрел в дверной проем и увидел их.

Белые фигуры.

Вероятно, они когда-то были людьми.

Теперь это были уже не люди.

С ужасом и отчаянием я тоже вытащил меч, чувствуя, что нет, наверное, такого оружия, которое могло бы защитить нас от призраков, надвигающихся из темноты.

VI. Те, что некогда были людьми

На этот раз Бак Пури не бросился убегать.

На его лице отразилась сложная гамма чувств. Он сделал полшага назад и прежде, чем мы успели его остановить, кинулся в темную комнату, прямо на эти мертвенно-белые существа.

Они что-то забормотали и на мгновение отшатнулись. При этом раздался какой-то шелестящий шум, как будто тысячи летучих мышей одновременно вспорхнули с места, и этот шум эхом пролетел по всему лабиринту комнат.

Бак Пури посылал свой меч направо и налево, вверх и вниз, отрубая им конечности, пронзая непривычно мягкие, какие-то вязкие тела.

И вдруг он превратился, словно по волшебству, в комочек плоти с торчащими из него во все стороны пиками. Он кричал от боли и ужаса, а пики, похожие на те, что мы уже видели рядом со скелетом, пронзали его тело одна за другой, пока под ними уже невозможно стало различить человека.

Он рухнул на пол.

Убедившись, что наводящие ужас существа можно было по крайней мере ранить или убить, я решил, что нужно воспользоваться безумной атакой Бака Пури, и, размахивая мечом, я бросился в комнату с криком: