Город
Шрифт:
Зато Султан - третий из компании - любил поболтать. Он был ненамного моложе своих спутников, но, когда его было больше слышно, чем видно, казалось, что ему нет и пятнадцати.
– Ага, хорошо получилось, - Султан погладил живот и отрыгнул. Потом, выдержав паузу вдруг заявил: - Я вот, помню, как целый квартал на моих глазах исчез...
– Опять двадцать пять, - Кузнечик, точивший нож, недовольно вздохнул.
– Да тебя там не было, а так бы понимал, о чем речь! Я на остановке стоял, смотрю - дома трястись начали. Ну, думаю - землетрясение. И тут до меня доходит, что ни шума, ни тряски под
– А чего не рванул? Там, небось, таких много, - не изменив угрюмого выражения лица пошутил Кузнечик.
– Ну давай, состри. Я сейчас такой: "Каких - таких?" А ты такой как пошутишь! И мы все тут прям повалимся от смеха!
Султан с вызовом смотрел на, как ему казалось, обидчика.
– Так может ты и добрался тогда до психушки, а? Может, лежишь сейчас под транквилизаторами и слюни пускаешь. А мы тебе чудимся.
– Да ну тебя, собака сутулая, - понарошку обиделся Султан.
– Ты мне мою училку напомнил: "У тебя, Султанов, два пути. В тюрьму или в психушку!"
– Мудрая женщина.
– Я тебя во сне зарежу.
– Не получится.
– Это еще почему?
– Ты ночью так храпишь, что, если вдруг умолкнешь, мы тут же все повскакиваем с непривычки.
– Чё ты чешешь...
– А ты думал, почему нам зверье не попадается? Ты когда храпишь, они думают, что динозавры вернулись и удирают со всех лап.
– Ну все, держись насекомое!
– Отбой!
Лор начал бросать срубленные заранее ветки сосны сверху на потухший костер. Его спутники тут же молча присоединились. Сверху кинули кусок брезента. Вторым таким же куском они накрывались.
Лор как обычно положил под голову рюкзак, который они никогда не открывали. Спать на нем было жутко неудобно. Несмотря на это, Лор никому его не доверял.
– Слыш, Старый!
Султан громко зевнул.
– Все-таки хорошо, что ты с нами. А то с этими двумя можно шифером поехать.
– Я тоже рад.
Старик по-отечески улыбнулся.
– Я тоже рад, сынок.
***
– Да чё ты пенишься?! Старый, во-первых, нам уже как Батя. Уже две с половиной недели бок о бок тащимся! Во-вторых, только идиот не догадается чё тут за расклад.
Султан почти кричал на Кузнечика, который укоризненно смотрел на него. Во время обеденного привала Султан мельком проговорился о цели их путешествия и содержимом рюкзака. За что получил втык.
– И в-третьих: я сам с ним поделюсь, из своей доли! Мне не жалко: лямом больше, лямом меньше! Слышь, Старый! Ты, наверное, понял, что мы не из церковного хора, да?
Кузнечик посмотрел на Лора. Тот не реагировал.
– Так вот: когда народ на площадь пошел мэрию штурмовать из-за всей этой чертовщины, мы под шумок банк ломанули.
Вытащили приличный куш. Потом переждали чуток, а когда народ в лес повалил, мы в другую сторону рванули. Думается нам, что Город этот исчезнет к херам. И искать нас будет некому. Так что как выберемся отсюда - деньги поделим и разбежимся. К тебе я прикипел, так что из своей доли вкину - на старость.– Я тоже, - неожиданно отрезал Лор.
Кузнечик и Султан недоуменно уставились на босса.
– А, хрен с вами. Скидываться, так всем.
Кузнечик сплюнул и продолжил точить нож.
– Ребят, мне правда ничего не надо. Я...
– А тебя никто не спрашивает, понял?
Султан злобно посмотрел на Старика, но тут же расхохотался. Вслед за ним засмеялся Кузнечик. Старый улыбался. Лор все также сосредоточенно смотрел вглубь леса.
В этот день на ужин у них был глухарь. Все как обычно: костер, болтовня Султана, подтрунивание Кузнечика, веселые обещания расправы. Буря почти утихла.
– Кузнец?
Троица притихла и молча уставилась на Лора.
– Ты как-то спрашивал: почему Лор. Я не ответил тогда. Так вот. На первой ходке задумали меня ребятки одни на тот свет отправить. Да только отправили ко мне не профи, а лохов. Мол, пацана вальнуть - как два пальца, так что на нем можно и молодежь потренировать. В общем, одному я заточку в горло воткнул, второму - в ухо. А третьему так в нос треснул, что он помер. Не сразу - в больничке. Вот и получилось: ухо, горло, нос. Лор, значит.
Костер потух. Команда "отбой" должна была прозвучать уже давно. Но никто не протестовал.
– Много дряни я натворил... Много всего. И вас втянул. Мы скоро дойдем, так что не факт, что будет возможность... Простите меня. Отвечать не надо. Просто молча простите.
Они еще долго сидели в тишине. Потом Лор скомандовал отбой.
Следующей ночью старик проснулся из-за позывов организма, требующего облегчения. Он отошел подальше, чтобы запах не добрался до лагеря. Начал расстегивать штаны и замер. Между деревьев он увидел мерцание.
Пошел дальше. Спустя десять минут вышел к обрыву. Примерно в десяти километрах горели огни небольшого, как ему показалось, городка.
Пришли.
Он вернулся в лагерь. Аккуратно вытащил из-под брезента автомат Кузнечика. Снял с предохранителя. И длинной очередью прошелся по спящим спутникам.
Спустя несколько секунд на вымокшем в крови брезенте лежали три умирающих тела. В свете луны их было хорошо видно. Лор - в том же положении, что и всегда. Голова - на рюкзаке, руки - вдоль тела. Изменилось лишь то, что теперь он хрипел вместо обычного сопения, а в груди зияли три черные дырки.
Кузнечик лежал на боку. Он пытался сбежать, когда пули настигли его. Теперь он замер в неестественной позе. Как будто его засосало в водоворот, который мгновенно заморозили.
Султан лежал головой к старику. Его правая рука была выброшена вперёд, как будто в последней просьбе. Несколько пуль угодили ему в лицо.
– Извини, сынок, - по-отечески улыбнулся Старый.
Он спокойно подошел к уже отхрипевшему Лору, уверенным движением выдернул рюкзак из-под его головы и зашагал в сторону городка.