Городские легенды судмедэксперта

На Константина было страшно смотреть, не то, что и общаться, сидя рядом. Однако, Прохор, в первую очередь, должен был для себя понять, что случилось с этим несчастным. Поэтому, он пересилил себя и заставил терпеливо выслушать больного.

— Мне сорок семь лет. Во времена СССР здесь был завод. Я работал то в плавильне, то — в литейке. Это была вредная работа. Жена говорила, что от меня начало пахнуть металлом, потом она не выдержала, развелась и уехала к родителям. Я ее очень любил. Но, понимал, что не могла, же она заставить себя так жить…

С тех пор, особого смысла жизни у меня не стало. Однако, надо было продолжать жить. Постепенно я стал замечать, что симптомы хронического отравления стали ухудшаться. Кожа и глаза начали зеленеть.

— Когда это случилось? — уточнил Прохор.

— Это уже после распада Союза произошло. Но завод еще работал. Когда мне стало уже совсем плохо, я заметил, что у меня начали трястись руки, я стал раздражительным, и пошел на комиссии. Они меня исследовали, дали, правда, инвалидность. Однако, на те деньги прожить невозможно!

Правдами-неправдами, меня еще устраивали на ночную работу. Даже, когда здесь сделали производство красок и лаков, я работал. Дышать здесь было нечем. Однако, мне надо было зарабатывать на лекарства, продукты, поэтому я продолжал работать. Но болезнь начала прогрессировать.

Был один врач, который взялся меня исследовать. Однако, он сам вскоре умер. Люди начали от меня шарахаться.

Я стал никому не нужен. Когда меня увидел новый директор, он чуть не упал от отвращения. Меня сразу выгнали.

Что мне оставалось делать? Ехать на лечение за границу — у меня не было средств. Видеть, как я вызываю у людей ужас — не было сил. Поэтому, я пустил слух о том, что еду лечиться в столицу. Обустроил себе здесь жилье и стал жить отшельником. Вы не поверите, но я уже пару лет не с кем не разговаривал. И то, последний раз говорил с почтальоном через дверь. Выхожу во двор, когда стемнеет.

— Воруете у людей еду? — с сочувствием спросил Прохор.

— А что мне делать? У меня осталась банковская карточка, но я не могу выйти в город. А сейчас мне вообще охотятся.

— Послушайте, я — врач, однако, не лечебной специальности. Если хотите, я отвезу вас в больницу, хоть — в эту, хоть — в столичную.

— Нет. Спасибо. У меня и так мало сил. Я уже хочу дожить так, чтобы меня никто не трогал.

— А почему Вы не хотите отсюда уехать, лечь в больницу?

— Не знаю. Я уже привык здесь. К тому же, здесь иногда возникает волшебное облако, которое переносит меня к замечательному миру. Я все надеюсь, что однажды оно меня таки унесет к тому миру, и я забуду о своем проклятии здесь!

— Значит, Вас удерживает облако!

— Да, оно существует на самом деле!

«Я знаю, что оно существует! Значит, оно действует на всех, кто оказывается на его пути?»— подумал Прохор.

— Хорошо, давайте, я помогу Вам, чем смогу.

— Тогда, может, каких-то книг мне принесете?

— Хорошо. Я сейчас мотнусь домой, и через часок вернусь. Трижды постучу. Впустите меня?

— Да — с удовольствием ответил Константин.

Прохор выбрался из погреба, вышел со двора и облегченно рассмеялся. Вот тебе и страшная чупакабра! И сразу осекся от своего смеха. Ему стало стыдно. Несчастный человек — Черненко Константин, «чупакабра», ЧК. Он для меня будет теперь ЧК. Память о том, как люди могут обращаться с себе подобными. Чего же ЧК не искал его участковый врач? Пропал человек и это никого не волнует!

Прохор быстренько мотнулся домой, набрал полную сумку продуктов, положил туда несколько художественных книг, захватил старый видеоплеер и вновь вернулся к ЧК.

Тот просто онемел от счастья общения и подарков. Марущенко договорился с ним, что будет его иногда посещать, научил пользоваться плеером, и теперь окончательно попрощался с человеком-чупакаброй.

Он, конечно, обещал держать в тайне новые сведения о Черненко. Однако, разгадка таинственной городской легенды не давала ему покоя, поэтому он решил поделиться этой историей со своим давним другом Тарасом. Тот пока работал токсикологом в Винницкой лаборатории.

— Да, жаль мужика! Слушай, напиши книгу — будет бестселлером. Это же просто фантастика! — пришел он в восторг.

— Мне вот что в голову приходит. Облако действует на всех одинаково. Вызывает галлюцинации. Скажи, какие летучие химические вещества способны на такое?

— Конечно, почему бы и нет?

— А какие именно?

— Я не изучал такой вопрос. Давай, я почитаю специальную литературу и тогда отвечу.

— Хорошо. Но ты понял — там могли быть соли тяжелых металлов. Ранее там работали гальваника и литейная, затем — производили краски и лаки.

— О, неужели тут найдешь какое-то одно вещество?

— Действительно, ты — прав, а может, здесь имело значение сочетание токсичных отходов?

— Возможно. Тогда тебе придется набрать оттуда пробы воздуха, воды, почвы.

— Хорошо.

— Как думаешь, если наша версия верна, и мы найдем предполагаемый токсин, мы сможем помочь ЧК в лечении?

— Просто для поддерживающего лечения — возможно, но ты понимаешь, что полностью вылечить его у нас не будет возможности. Это же надо антидоты иметь, лекарства, а таких, наверное, и нет. Надо создавать…

— Да. Но, хотя, облегчить состояние — и то будет хорошо. Он мне говорил, что чувствует, будто уже умирает!

— А как, по-твоему, в таком-то состоянии?

Научный склад ума не давал теперь покоя нашему исследователю. А поставив себе задачу, Прохор всегда привык добиваться результата.

На следующий день, после работы, он набрал себе побольше стерильных пробирок, которые нашел запертыми в шкафу в морге, и поехал в горы. Изъяв образцы, он по дороге зашел поздороваться к кинологу Юрию.

Бой тщательно обнюхал его. Однако, Прохор вчера после возвращения от ЧК, тщательно вымылся. Поэтому, Бой не побежал искать чупакабру, а остался у хозяина. Поговорив с человеком, Прохор успел махнуть на вокзал и передать контейнер с пробирками проводницы Винницкого влечения.

Затем позвонил Тарасу и тот ответил, что теперь всем придется ждать, пока он сделает исследования. Через несколько дней молодой человек успел посетить ЧК и прийти к мысли, что облако может осуществлять еще и токсическое влияние на людей. Настроение в ЧК улучшилось, однако он упорно считал облако посланием других миров.