Городской патруль

Браун вернулся к столу – мышей в кубах стало еще меньше. Он достал из кармана сетевой передатчик и нажал кнопку вызова.

– Главный узел, дежурный Фалькони. Слушаю вас.

– Фалькони, соедините меня с директором.

– Одну минуту, сэр.

Послышались щелчки кодировочных узлов, потом Брауну ответил директор «Нонсарто» по научной работе.

– Слушаю вас, доктор Браун, – произнес он будничным тоном, и это несколько успокоило Брауна.

– Сэр, у нас нештатная ситуация.

– Насколько нештатная – «ноль-два», «ноль-четыре», «ноль-девять»?

– Думаю, пока «ноль-два».

– Вы в четырнадцатом боксе?

– Да.

– Оставайтесь там, я сейчас буду.

73

Браун выключил рацию и, вытерев со лба пот, еще раз взглянул на прозрачные кубы. Мыши в них закончились, а те три пары, что оставались в клетке, вели себя спокойно.

Прозвеневший звонок вывел Брауна из состояния прострации. Он надел маску и побрел открывать.

Едва сработали засовы, дверь распахнулась, и в шлюз ворвались двое охранников из отделения биологической безопасности. На них были герметичные защитные костюмы и страшные четырехглазые шлемы, а в руках они держали конвертерные распылители с горючей смесью, дававшей при сгорании температуру до шести тысяч градусов.

– Снимите маску! – приказал один из охранников, и Браун подчинился. Он давно работал в лабораториях и знал правила.

– Глаза на меня!

Браун стал смотреть на страшный шлем охранника. Тот посветил ему в глаза дифракционным фонариком, потом прилепил к щеке тестерный пластырь и стал по часам отмерять положенные двадцать пять секунд. В случае ситуации «ноль-девять» за эти двадцать пять секунд на пластыре должны были появиться следы распада.

«Они еще не знают, что здесь были лаборанты…» – подумал Браун. Он был не прав, допустив их в бокс, но теперь жалеть об этом было поздно. Или не поздно?

Охранник снял пластырь, поднес его к своим линзам и громко произнес:

– Распада тканей не обнаружено!

Охранники расступились, и в шлюз, один за другим, прошли директор по научной работе Дидракс, доктор Рюйтель и доктор Лиззард. Все они были заранее облачены в защитные маски и перчатки, и Браун опознал их только по фамильным биркам на лацканах халатов.

– Что тут у вас случилось, доктор Браун? – спросил Дидракс. – Мы можем пройти в бокс?

– Думаю, можем, сэр. Идемте.

Браун открыл вторую дверь и вошел в дымящийся туманом бокс.

Вся группа, включая охранников, приблизилась к длинному столу, на котором стояли экспериментальные кубы.

– Ну и что же произошло? – повторил свой вопрос директор.

– Мыши в кубах исчезают. Я загрузил по паре в каждый из них, потом обнаружил, что в первом пусто. Поначалу я решил, что забыл это сделать, и снова положил туда пару, однако по количеству пар мышей получалось, что пара там все же была. Пока я размышлял, была там пара или я забыл ее посадить и ошибся с подсчетами мышей, животные стали исчезать в других кубах.

– И теперь их там совсем не осталось, – подвел итог директор Дидракс, подходя к столу ближе. – Что там на дне за мусор?

– Это их экскременты, сэр.

– Экскременты оставлены во всех кубах?

– Да, сэр.

– Позвольте я посмотрю… – попросил разрешения Рюйтель, выдвигаясь к столу со своим фонариком.

– Смотрите, – разрешил директор.

– И все же непонятно, как такое могло произойти, – подал голос Лиззард. – У меня в оранжерее тетраподсолнечник в три метра высотой и по полу во множестве бегают мыши. Я каждый день кормлю их и пересчитываю, пока что ни одна не пропала. Хотя экскрементов, конечно, хватает.

– Вы говорите, все произошло очень быстро? – уточнил директор, обращаясь к Брауну.

– За несколько минут. Пять-семь, не более…

– Хорошо. Заложите оставшихся животных – по одной в каждый куб, и мы посмотрим, что произойдет.

– Да, посмотрим, что произойдет… – повторил за директором Лиззард, и тот на него недовольно покосился. Дидраксу не нравилось, каким тоном этот человек разговаривает с доктором Брауном.

Тем временем Браун быстро разложил оставшихся мышей по кубам, и те стали деловито изучать незнакомую местность, принюхиваясь и притрагиваясь лапками к прозрачным стенкам.

Все собравшиеся напряженно за ними наблюдали, но прошло пять минут, и ничего не изменилось.

– Возможно, доктор Браун нездоров? – предположил Лиззард, пряча усмешку за воздушным фильтром маски.

Дидракс снова на него покосился, но ничего не сказал. Он прошел школу военных биологов, насмотрелся всякого и не привык делать поспешных выводов.

Они прождали около пятнадцати минут, но все мыши оставались на месте и, судя по всему, хорошо себя чувствовали.

– Вы сами брали мышей или вам их поставляли лаборанты? – спросил Дидракс.

– До двери доставили лаборанты, – сразу ответил Браун. Он не собирался рассказывать про свои беседы с Фридрихсоном, пока в этом не было необходимости.

– Хорошо. Полагаю, за подтверждением лаборантов дело не станет, так что идемте в оранжерею доктора Лиззарда. Посмотрим, как поживают его мыши.

74

В коридоре группу ждали еще двое сотрудников биологической безопасности в голубоватых комбинезонах из нанослима, стойких к агрессивным средам. При них была тележка с оранжевым баллоном, наполненным сильнейшим окислителем, пожиравшим пластик и даже стекло. Последний раз людей с таким оборудованием Браун видел во время кризиса в четвертом боксе. Однако тогда уже ничто не смогло укротить вырвавшуюся из-под контроля стихию. Что ожидало ученых на этот раз?

Оранжерея находилась в другом крыле здания, поэтому по дороге доктор Браун сумел немного успокоиться. В конце концов, этот странный эффект мог оказаться следствием нарушения каких-нибудь гравитационных градиентов – в физических лабораториях такое случалось. С другой стороны, метаноиды могли оказаться не растениями, а живыми организмами или фринонами – организаторами аномальных сред.

Вот и бокс с табличкой «Др. Дж. Лиззард». Лиззард распахнул ее с чувством превосходства, ведь немногие ученые «Нонсарто» имели собственные боксы.

И вновь вся группа, усиленная парой человек в нанослимовых комбинезонах, вошла в шлюз, откуда через иллюминатор был виден залитый светом бокс и яркая зелень оранжереи, разбитой в дальнем его конце.

– Всем надеть маски, – сказал директор.

– Но, сэр, я давно уже хожу без… – начал было Лиззард, но Дидракс строго на него взглянул, и хозяин бокса потянулся за маской.

Когда все были готовы, Лиззард открыл дверь бокса, и группа по одному просочилась внутрь.

Браун заметил, что в боксе только самое новое оборудование, в то время как он, случалось, откладывал важные эксперименты из-за маломощности своих спектраторов с прохудившимися контурами.