Горсть песка-12
Шрифт:
Да. А трактора так и не прислали. Так что полк — совсем без тяги…Перемещайся хоть на пердячем пару…
Тревогу объявили — да что толку-то…
В район сосредоточения- всё одно не выйти…И с дивизией связи нет…
У КПП полка, вздымая пыль, остановился маленький броневичок ФАИ-М с зелёной окантовкой красной звезды на борту…
Из открывшейся дверцы выпрыгнул лейтенант НКВД в зелёной фуражке.
Лукьянчиков подтянулся и проверил заправку- хоть гость по званию и равен — но чёрт их знает, бесов бесхвостых…
«Командир мангруппы Свиридов!» — «И.О. комполка Лукьянчиков!»
«Слушай,
«А можно стрелять-то? По сопредельной территории ведь!!»
«Капитан, посмотри туда…»
Над Южным городком продолжало висеть чёрное страшное облако…
«Вопросов нет. Запиши мне в блокнот- для прокурора- что ставишь мне боевую задачу…ага, и реквизиты с удостоверения, пожалуйста…число и время, пожалуйста…вот так. А теперь, пошёл на хуй, упырь НКВД-шный. Как? Ножками. Пошёл, пошёл, мне не досуг, работать надо!»
И — с видимым удовольствием — «Четыре года мечтал это сделать…А чего мне ТЕПЕРЬ бояться?»
И вкусно, сочно: «По-о-о-олк, К БОЮ!!»
Подбежавшим комбатам: «Да прямо здесь развернёмся, на месте дислокации…Старшина! У нас водовозная телега на ходу? Сбрось бочку, убываю на КНП (показывает точку на карте) южнее триста метров Каменица Жировская. Со мной отделение разведки и рация. Ну, я поехал…Эх, где ты мой Огонёк…»
Полчаса спустя…
Взревев двигателем «Майбах», первое самоходное орудие качнуло коротким стволом и въехало на скрипнувший понтон. Великий Восточный поход начался!
«Гот мин унс!»
За первой самоходкой- вторая….и уже выстраивается очередь к переправе, как вдруг…
«Ш-ррр…Б-бах!»
«Внимание, воздух, воздух!» — засуетились зенитчики…но это были не русские авионы…
«Ш-ррр…Б-бах!» — великолепная фугасная свечка встала с другой стороны моста…Вторым выстрелом — сразу узкая вилка…
Хорошо стреляет Лукьянчиков, друг бывшего врага народа комкора Рокоссовского, и сам четыре года тому назад- бывший комбриг… (Ну, так аттестовали его за эту дружбу- переименовав из комбригов не в генерал-майоры, не в полковники, на худой конец, а сразу аж в капитаны…Только полгодика в тюрьме подержали — и все дела! Только дрожи теперь каждую ночь- приедут сегодня за тобой или нет?)
А полк- это дивизион 122-мм (гаубица старомодная, образца 1910\30 года — разработанная еще до империалистической войны французскими буржуями) и дивизион 152-мм, М-10…
Производства славной Мотовилихи…У последней гаубицы, кстати — снаряд 40 килограммов…
И супостат так славно выстроился- (мечта артиллериста!) — вдоль главной оси эллипса рассеивания…Так что хоть перелёт, хоть недолёт- а всё по цели!
И понеслось…»Гот мин унс!!!!»
Зря Модель на часы смотрел…плохая примета!
Фото: Полк, погибший прямо на месте дислокации…Разбитые гаубицы, мёртвые бойцы и командиры…Их достали пикировщики, вызванные взбешённым Моделем… Закон такой есть на войне- отстрелялся- немедленно меняй огневую позицию! Да как тут сменишь…Поэтому стреляли до последнего. «Умирай, где стоишь!» — говорил в фильме Александр Невский. Умирали, где стояли.
А
КНП засекли немцы со смешного биплана — «Хеншель-126», который в каждом немецком корпусе для разведки и связи имелся. Кстати, с того самого, который колонну беженцев утром расстрелял.Не успели наши разведчики окоп на КНП оборудовать-времени не было.
На КНП — у разбитой буссоли — Лукьянчиков….на его мёртвом лице — улыбка. Улыбка человека, который ничего больше не боится…
«Утомлённое солнце нежно с морем прощалось…»Кобрин. Шесть часов утра ровно.
«Вставай, проклятьем заклеймённыйВесь мир голодных и рабов!Кипит наш разум возмущённыйИ смертный бой вести готов…»Это ничего- это просто «Интернационал«…Исполняется по Всесоюзному радио в 6 часов утра…
По улицам города носится опавшая листва, пожелтевшая и съёжившаяся от пламени пожаров…Под ногами скрипит битое стекло, где-то завывает сирена «Неотложки«…Десять минут тому назад закончился второй авиа-налёт на город — несколько «зетстроеров»- Мессершмидтов -110 атаковали опустевший ШтАрм-4…Ну и жилым домам досталось…
Сейчас жители города высыпали на улицы и столпились у чёрных раструбов репродукторов…
Закончился партийный гимн, и наконец говорит Москва:»
Здравствуйте, товарищи! Начинаем утреннюю гимнастику!
Поставить ноги на ширине плеч, подниматься на носки и поднимать руки через стороны вверх и опускать вниз с вдохами и выдохами раз, два, раз, два
а теперь ноги на ширине плеч, совершать вращательные движения головой, наклонять ее вправо и влево, вперед и назад, к плечам раз-два, раз-два;»
Потрясённые люди молча расходятся…
Шесть часов 10 минут. Аэродром вблизи Кобрина.
Ведро звякнуло о жестяную воронку, и в самолётный бак полился бензин….
Сильно завоняло.
Комполка Васильев задумчиво посмотрел на эту патриархальную картину и обратился к своему куму — старшине Галагану: «Слушай, Толя, и что- так вот и всё время у вас заправлялись?»
Галаган: «А шо?! Скольки тех заправок было…для корпусной эскадрильи…Да и лётали они- ну в Минск за шёлковыми чулками для командармовой жёнки, ну на охоту в Пущу…В общем, не часто…Да, вроде был у нас бензозаправщик…так его сменяли на легковушку «паккард» у кобринского зававтохозяйства…а «паккард» тот списали да и отдали…кому-то…»
Васильев: «Какая трогательная история…а бомбы есть?»
Галаган: «Да есть трохи…АО-10, АО-25…а так — всё больше цементные…»
Васильев: «Будем вешать хоть и цементные…гвоздей туда ещё понапихаем…гвозди хоть есть?»
Галаган: «Та есть трохи…»
К стоянке самолётов, где возились приехавшие с инженером полка и потому уцелевшие техники (кто еще уцелел- было не понятно, улетевший на разведку в Высокое на УТ-2 замполит так и не вернулся) подъехала штабная «эмка»-генеральская, полноприводная, с высоким клиренсом, новенькая, сияющая…