Горсть песка-12

Глубокая колея, в дождливую погоду превращающаяся в противотанковую ловушку…К сожалению, уже месяц- как вЁдро…

Два дня назад по этим колеям неторопливо тянулись ведомые меланхоличными вислоусыми дядьками подводы с сеном и дровами на мотыкальский рынок…

А теперь, взрёвывая моторами и подпрыгивая, как глиссера в свежую морскую погоду, по дороге катят мотоциклы BMW R-75 с колясками.

На мотоциклах восседают надменные юберменши в чёрных плащах из эрзац-кожи (противно воняющих клеёнкой и протекающих как решето, но смотрящихся стильно!), в рогатых (образца 1916 года) касках и огромных мотоциклетных очках с чёрными светофильтрами, делающих их похожих на огромных инопланетных жуков…

За мотоциклетной ротой пылят двухосные разведывательные бронемашины SdKfz — 222, гремят траками бронетранспортёры SdKfz -251, из кузовов которых по пояс высовываются дойче зольдатен (не потому, что зольдатен такие высокие, а потому, что гробико-образные борта — очень низкие, немецкая экономия, ага).

За разведбатом колонной шёл танковый батальон — PzKfw II и PzKfw III…

3-я Panzer-Divizion Моделя ищет подходы к «панцер-роллен-бану» М1- «Варшавке»…

Командир 75-того отдельного разведывательного батальона 6 стрелковой дивизии капитан Сидоров из всех видов оборонительных действий знал только один вид.

Не его в этом вина. Его так учили — и из всех учеников- он был лучший…

Когда на большую поляну выкатились первые, тянущие за собой шлейф пыли, покрытые пятнистым камуфляжем вражеские бронемашины, капитан встал в люке, поднял вверх два флажка, потом крутанул их над собой, а потом- указал на врага- как мечом взмахнул…»Делай, как я!»

Рация-то у него в машине была, ТРС с оригинальным названием «Шакал». Но работать на ней капитан не очень-то умел, а потому и не любил. Так что он управлял вверенным ему подразделением, как в славные времена Халхин-Гола…

Все тринадцать броневиков БА-10А, порождение Выксунского завода дробильно-размольного оборудования Наркомсельхозпрома, взревели моторами и пошли в лобовую атаку…

В отличие от своего прототипа — немецкой 3,7 см Pak, советская 45-мм танковая пушка 20К имела достаточно мощный осколочный снаряд- достаточно солидный, чтобы, как городошной битой, снести с дороги мотоцикл вместе с остолбеневшими юберменшами…

А уж броню немецких БТР — наши пушки прошивали сквозь оба борта…

Вначале- это был не бой, а просто избиение…Трассы ДТ догоняли мечущиеся по дороге фигуры в эрзац-коже, сшибая их наземь…Пылали и бессильно сползали на обочину БТР, с которых прямо через борт спрыгивали зольдатен, тут же хоронившиеся по кустам…Вот первый советский броневик, наконец, дорвался до «хороняк» и добавил им веселья- всеми своими тремя осями…

Но тут- отшвырнув прямоугольным лбом задымившую продукцию фирмы «Ганомаг», на поляну вырвался первый вражеский танк…

К танку устремились пучки красных стрел- наводчики советских броневиков били бронебойно-трассирующими…И попадали! Но — красные стрелы ломались, дугой уходя в небо…

Пушка- была очень хорошая. И бронепробиваемость- очень хорошая. На дистанции 400 метров свободно пробивала 32-мм цементированную броню. На Гороховецком полигоне.

Только вот какой-то (какой?как его фамилия, скажите, товарищ Берия?) рационализатор ввёл в конструкцию снаряда кое-какие улучшения (для увеличения КОЛИЧЕСТВА) — и теперь те же 30-мм брони поддавались только со 150 метров…Вообще, в реальной истории решение по изъятию из войск снарядов выпуска 1938 г (изготовленных с некачественной термообработкой и пониженной бронепробиваемостью) было доложено Г. Кулику 21.06.39, но так и не было выполнено. Занят был человек, что поделаешь…

А советская 10-мм броня…что и говорить, винтовочную пулю она держала хорошо. Крупнокалиберную пулю- уже значительно хуже…

Особенностью БА-10А было то, что топливный бак на нём устанавливался под потолком кабины, прямо над головой экипажа…С одной стороны, хорошо, бензонасос не нужен, топливо идёт самотёком…С другой стороны…

Когда 2-см снаряд автоматической танковой пушки пронзил лобовую броню, и огненный ливень хлынул на комбата, превращая его в живой факел — последнее, что промелькнуло в его голове — прежде чем чёрная волна болевого шока милосердно лишила его сознания, было: «Хорошо, что я Борьку Элькина с собой не взял..» «Утомлённое солнце нежно с морем прощалось…»

А на поляну выезжали всё новые и новые танки врага….

Через несколько минут пылали три… пять… восемь… десять…двенадцать… советских машин…Последний броневик- со сбитыми жалюзями на радиаторе, пробитыми скатами передних колёс, с чёрной пробоиной на месте переднего пулемёта — продолжал атаку на немецкий танковый батальон…

Командир 121-го отдельного противотанкового дивизиона капитан С.А. Никифоров, глотая слёзы, смотрел на героическую гибель 75-того разведбата. Смотрел — и молчал. Потому что иначе гибель батальона была бы бессмысленной…

Капитан Никифоров не знал ТТХ немецких танков!

Напрасно комиссия наркома Тевосяна лазала по немецким полигонам, напрасно на танковом полигоне в Кубинке со всех дистанций всеми калибрами расстреливали трофейные, захваченные в Польше и нагло увезённые из-под немецкого носа судоплатовскими молодцами подбитые Т-III…Результаты тщательных испытаний мёртвым грузом легли в пыль архивов…

Поэтому Никифоров рисковать не хотел…Он просто знал- что сзади и с бортов- броня у танков слабее- и ждал, когда они все развернуться к поляне передом, а к лесу и к нему- естественно, задом…

Дивизион — это 18 «сорокопяток». Вовсе не чудо-оружие…Но как всякое оружие, если применить его правильно…

Через три минуты на поле стояли 22 великолепных дымных столба, и «рёв пламени заглушал, к счастью, вопли сгорающих экипажей»(с)

Остальные панцервагены не стали связываться с «бешеным Иваном», и стремительно ретировались…

Оставалась немецкая мотопехота…И тут на поле боя выдвинулись 20 тягачей…

Двадцать, что забавно, Т-20…С задорным именем «Комсомолец». Вообще-то немцы такие машины, защищённые бронёй и вооруженные пулемётом, считали танками…Впрочем, разбегавшимся фашистам- это было всё равно…

А из экипажей советских броневиков- остались живые…Целых двое. Из последней уцелевшей машины извлекли водителя с выбитыми осколками глазами. Куда ехать- ему подсказывал истекающий кровью башнёр, у которого бронебойной болванкой отсекло обе ноги…(случай подлинный).

Вот так. А Гудериан отметил на своей карте, что путь на Юг — плотно прикрыт превосходящими силами танковых частей красных…

Восемь часов ровно. Просёлочная лесная дорога Каменец- Жабинка, не доезжая деревни Пелишичи.

Шлёпая по пыли широкими гусеницами, артиллерийский трактор — открытый, без кабины- со скоростью 4 км\час всё так же мучительно медленно волок по точно такой же узенькой лесной дороге всю ту же 152-мм гаубицу…Такое ощущение, что они будто с места не сдвинулись- такие же сосенки по песчаным обочинам, такие же узкие канавки по обочь дороги…

В обход Бреста — по широкой дуге, 447-ой корпусной артполк всё также продолжал совершать марш от Высокого к Малорите.

Если прикрыть на секунду глаза- можно поверить, что полк стоит на месте- а мимо его по сторонам медленно проплывает бесконечная, замкнутая в кольцо лента неброского белорусского пейзажа…