Горсть песка-12
Шрифт:
С отходом стрелковых частей в районе Видомли образовался разрыв, который частично был прикрыт контратаковавшей противника 30 ТД.
Контрудар танкистов имел значительный успех, однако дивизия под непрерывными атаками с воздуха понесла значительные потери в материальной части. Сейчас в обоих танковых полках дивизии осталось меньше сотни танков. Ещё один день подобных успехов- и дивизия «кончится».
Обращаю внимание на то, что поле боя осталось за противником, следовательно, он может эвакуировать свои подбитые танки и мы завтра же сможем снова встретить их в бою. Наши же подбитые танки — следует считать потерянными совершенно…»
Берия,
Сандалов: «Потому что спешенная мотопехота, в силу внезапного вероломного нападения врага оставшаяся без транспорта, не имела возможности поспевать за танками…»
Берия: «Ну, допустим, я дурак…Нет автомашин, хорошо…Кстати, кто так придумал, что их нет? Ладно, об этом потом…Ну нет автомашин, посадите на повозки…на танки, на броню, наконец!»
Коробков: «Перевозить войска на танках категорически запрещено!»
Берия, с профессиональным интересом, доставая карандаш и блокнот: «Кем именно?»
Ворошилов, мрачно: ««Мной. Чтобы избежать несчастных случаев…»
Берия, внимательно посмотрев на побуревшего Маршала, что-то записал в свой блокнотик: «Продолжайте, товарищ Сандалов, мы Вас внимательно слушаем.»
Сандалов, с благодарностью «Продолжаю, товарищ Генеральный комиссар Государственной безопасности Советского Союза.
Части 14 МК, включая вышедшие из района Бреста остатки 22 ТД, в настоящее время сосредотачиваются в районе Кривляны, Пилищи, Хмелево
Необходимо срочное пополнение запасов ГСМ, огнеприпасов. В машинах осталось менее трети заправки, боекомплекты в значительной мере израсходованы. Мною даны указания организовать пункты сбора аварийных машин, а также о направлении в этот район «наливок» с бензином и передвижных реммастерских. Однако, с учётом полного овладения противником неба, их прибытие откладывается до наступления темноты.
Ворошилов, с сожалением: «Это да…Я сюда из Минска ехал- так бронемашину истребитель обстрелял. Представляете, в лобовой броне две ма-а-а-ахонькие дырочки, а водитель-наповал, вся кабина кровью залита…»
Сандалов: «Далее. В настоящее время Штарм поддерживает связь со штабом 28 СК и со штабом Фронта. Со штабом 10 Армии- проводная связь прервана.
По сообщению из стрелкового корпуса- у них связи с дивизиями нет, кроме 42 СД, пешими посыльными.
По моему личному наблюдению, от постоянной и жестокой бомбардировки с воздуха пехота деморализована и упорства в обороне не проявляет. Отходящие беспорядочно подразделения, а иногда и части, командирам соединений и заградительным отрядам приходится останавливать и поворачивать на фронт. Иногда — с применением оружия.»
Ворошилов, гневно: «А где командир 10-той САД?»
Командир авиадивизии: «Так точно!»
Ворошилов: «Что — так точно?!»
Командир авиадивизии: «Так точно, ведём боевые действия с максимальным напряжением сил и средств, как Вы, товарищ Маршал Советского Союза, учили!»
Берия, очень мягко, почти ласково: «И как именно ведёте?»
Командир авиадивизии, обиженно: «Я же ведь уже доложил. С МАКСИМАЛЬНЫМ НАПРЯЖЕНИЕМ.
Один боевой вылет в день для истребителя или штурмовика.
Два вылета в три дня — для фронтового бомбардировщика…(из подлинной директивы Наркома Обороны)»
Берия, ещё ласковей: «Хорошо устроилЫсь, сталЫнские соколы…По чётным дням- воюем, по нечётным- водку пьянствуем…
СВОЛОЧЬ!!! Копца, сволочь, я застать не успел!
А тебя, сволочь, застал!!!»Командир авиадивизии, мгновенно, уже стоя на коленях: «Я прошу у Родины, у Партии прощения…»
Берия: «У солдат проси прощения- которые из-за тебя, гад, сейчас под бомбами умирают…Пошёл в пень отсюда! Заместителю свои дела сдай по телефону — и его немедля — в Штарм…И не вздумай мне до трибунала застрелиться- повешу!»
Потом, задумчиво: «Ну, МНЕ всё более-или менее, ясно…
Благодарю Вас, товарищ Сандалов, за горькую правду.
Садитесь пока. Как Вы себя чувствуете? Может, в госпиталь поедете? Ну и ладно, большое Вам за это спасибо. Вы нам нужны.
Товарищ Коробков, как же ВЫ, КОММУНИСТ, могли отдать ТАКОЙ приказ?»
Коробков мрачно молчал…
Член военного совета Шлыков: «Я час тому назад обратился к командующему…что мол, надо просить округ, то есть, извините, штаб Фронта, утвердить наше решение о переходе к обороне.»
«Ну, ну, и что же он Вам ответил»- подбодрил комиссара Берия.
«Хотите, чтобы нас назвали трусами и отстранили от командования армией? — рассердился на мои слова Коробков и говорит: Если хотите, можете вносить такое предложение лично, от себя…»
«И что же, Вы такое предложение — внесли?»
«Нет, не внёс, товарищ Нарком»
«Значит, говорите, Коробков побоялся, что сочтут трусом…За пост свой испугался…И Вы тоже….испугались?»
«Товарищ Нарком! Дайте мне винтовку, и я впереди бойцов в атаку пойду!»
Ворошилов, задумчиво: «Значит, в атаку вы- не боитесь…немцев- не боитесь…а командарма боитесь? Сомнительно. Вот товарищ Сандалов- немца не испугался, и командарма не испугался тоже…И поэтому- я ему верю…А Вам- не верю.»
И Ворошилов отвернулся…И даже не поглядел, как вызванный незаметным движением мизинца Берии опасно-медлительный, с плавным движениями порученец выводит из палатки смертельно побледневших Коробкова и Шлыкова…
Семнадцать часов одна минута. «Камянецая Вежа. Фiлiял Брэсцкага Абластнога Краязнаучага музея.»
«Белая Вежа» — та самая, которая дала имя Пуще, на самом деле- построена из красного кирпича.
Донжон — так на Западе называют такие оборонительные сооружения. Последний рубеж обороны осаждённого гарнизона, когда безжалостный враг уже ворвался в город…
Выбив из древней кирпичной кладки кроваво-красную, секущую кожу, искру- немецкая пуля противно взвизгнула. Немцы уже хорошо пристрелялись к этой амбразуре.
Надо бы сменить позицию, но лейтенант Николай Дамарацкий этого делать не стал…Сил уже не оставалось ворочать тяжеленный станковый ДС. Кстати, отличная оказалась машинка, самое главное, в отличие от «Максима», воды для охлаждения не требует — а то бы давно закипел, как самовар…Удачно он перед войной на полигон попал, новую технику изучать. Изучил, на практике.
Только вот из всех красных командиров, прибывших утром 22 на занятия, он, почитай, один и остался…
«Саня, ты как? Саня, ответь, не молчи! Саня, ты жив?»
Значит, один и остался, без почти…Водички бы попить. Напоследок.
В соседнюю амбразуру влетела немецкая граната.
Всё-таки он продержался почти пол-ча…
«Утомлённое солнце нежно с морем прощалось…»
Белая Вежа- построена из красного кирпича. Красного, как кровь…
Семнадцать часов две минуты. Лесная дорога Каменец- Пружаны.