Горячая афера

— Понимаю… — Танир подошел сзади и остановился так близко, что жесткие парчовые полы его сюртука легонько царапнули обнаженную кожу спины. По пояснице тут же пробежали мурашки, то ли от страха, то ли от неожиданного желания. — Не забывайте, что в случае неповиновения я не дам вам спокойно жить, — шепнул он в шею. Лексии даже показалось, что губы слегка скользнули по нежной коже. Захотелось выдохнуть, но мошенница сдержалась и как ни в чем не бывало произнесла:

— Вы утомили угрозами. К тому же вы повторяетесь. А теперь послушайте меня. Я успею сбежать, и далеко. Да, я останусь без Новартуса, но ненадолго, потому что, если я сбегу, вы провалите это задание — просто не успеете разработать другой план — и наживете грандиозные проблемы. Не думаю, что у вас будет возможность и время гоняться за мной исключительно из чувства мести.

— Вы пожалеете! — прошипел он и сильно сжал руками ее плечи.

— Доменус, вы можете угрожать и злиться сколько угодно, но ответьте себе на один вопрос. Вам нужна моя помощь? Если да, то свалите, пожалуйста, из моих апартаментов и дайте собраться без вашего пристального голодного взгляда. Если нет… Тогда я готова прямо сейчас собрать вещи и уехать на термальные воды.

Сохранять хладнокровие становилось сложнее с каждой минутой. Хотелось повернуться, влепить наглецу пощечину и запахнуться, от греха подальше, в халат. И идея сбежать в Сангрию с каждым мгновением казалась все более соблазнительной.

— Это вообще-то и мои апартаменты. Вы тут гостья, — выдал последний аргумент доменус.

— Замечательно. — Терпение было на исходе, и Лексия готовилась к более решительным действиям. — Холл тоже ваш, вот и проведите время там, — холодно заметила мошенница, и доменус, как ни странно, сдался. Видимо, понял, что Лексия действительно не шутит.

Ри Аргос ушел, громко хлопнув дверью, а Лексия вздохнула с облегчением. Она была слишком зла и считала, что Танир повел себя недостойно звания доменуса. Какой же он Высший, если ведет себя, словно последний сапожник? Такой и отношения иного не заслуживает.

Лексия была взвинчена, а не умиротворенно-спокойна, как вчера вечером, даже закрепленная в волосах диадема, магия от которой сегодня чувствовалась особенно сильно, не привела в состояние равновесия. Поэтому и работать было сложнее — холодная, уравновешенная нордическая красота появляться не хотела, и Лексия злилась сильнее. В своих неудачах она, естественно, винила доменуса. Именно он служил основным источником ее раздражения, потому что был нагл и невыносим.

К концу часа мошенница совсем измучалась, но все же достигла результата, который ее полностью удовлетворил. Из зеркала смотрела холодная и неприступная незнакомка. Обычно Лексия узнавала себя в любом образе, она видела свои черты, просвечивающие через слои маски, но не сегодня. Белокурые, очень нежного, лунного оттенка волосы падали на обнаженные плечи гладкими, похожими на шелковое полотно прядями. Диадема украшала бледный, словно фарфоровый лоб, а поколдовав над цветом глаз, удалось повторить нереальный оттенок топазов, рассыпавшихся по вязи проволочек из белого золота. Крупные слезы бриллиантов смотрелись на их фоне вызывающе дорого.

Рин Фернандо тоже постарался на совесть. Платье было лишь на первый взгляд скромным и простым: открытые плечи, но достаточно высокий узкий лиф, усыпанный прозрачными, похожими на капельки росы, и голубыми, в тон глазам, камушками. Ткань на лифе платья была практически полностью прозрачной, но благодаря россыпи драгоценных камней ничего предосудительного увидеть было нельзя. Серебристо-лунного цвета юбка спадала мягкими складками до пола, а длинный шлейф был пропитан магией, поэтому не волочился по паркету, а парил. Ткань платья оказалась такой невесомо-легкой и тонкой, что при каждом шаге поднималась, словно от потоков воздуха, перетекала и льнула к ногам, откровенно обрисовывая их контур.

Лексия сама себе напоминала сотканную из пенных волн ундину, о которой рассказывают древние легенды. Мошенница давно не испытывала такого восторга по отношению к одежде. Это платье являлось произведением искусства. Оно подчеркивало выбранный образ и диадему доменуса. Холодная северная красавица, в которую превратилась Лексия, не останется незамеченной в любой толпе.

Мошенница прекрасно знала — ри Аргос обязательно оценит образ и наряд. И даже цена, в которую обошлось платье, сейчас не казалась грабительской. Восторг в глазах доменуса почему-то особенно радовал, а уж как усердно Танир всегда пытался его скрыть! За непрекращающуюся борьбу со своими инстинктами ему можно было смело поставить пятерку. Из доменуса вышел бы неплохой мошенник. Он умел держать в узде свои чувства. Тем интереснее с ним было играть. Лексия предпочитала не думать, куда эта игра может завести ее саму.

Внизу уже собралась вся команда. Мошеннице понравилась их реакция. Значит, с первой частью своей работы она справилась отлично. Осталось не подвести и дальше.

— Ух ты! — выдохнула Яшма. Она сегодня была в узких кожаных штанах и с забранными в куцый хвостик фиолетовыми волосами, которые, вероятно, планировала позже спрятать под белый чепец официантки.

— Вы божественно прекрасны, — пробормотал Мак, одетый, как всегда, с иголочки. На его породистом смазливом лице застыла мечтательная улыбка. Парень ринулся вперед, пытаясь опередить доменуса, но был бесцеремонно оттеснен в сторону. У него за спиной издевательски хмыкнула Яшма.

Танир смотрел несколько минут не отрываясь и молчал. Лексия тоже не начинала разговор первой и, пользуясь случаем, изучала доменуса. Ему шел дорогой темно-синий вышитый сюртук. Белый воротник-жабо на парадной рубашке оттенял смуглую кожу, а вот болотно-зеленые глаза и пепельно-серые, аккуратно уложенные волосы немного терялись, но Лексия подозревала, что сделано это намеренно. Темно-синий сюртук спутника подчеркнет ее глаза и усилит блеск нежных топазов. Танир, видимо, побоялся перетянуть внимание на себя. Вот откуда весьма сдержанный образ. Впрочем, он зря старался, женщины все равно будут замечать его в толпе. Мужскую харизму и силу, исходящую волнами, скрыть не получится.

— Ваш образ великолепен. Это то, что нужно, — холодно констатировал он факт и протянул руку.

Доменус был настоящим аристократом. Не дрогнул ни один мускул, но Лексия успела поймать в его глазах заинтересованность с изрядной долей страсти, и этого было достаточно. Вечер обещал стать чертовски увлекательным и горячим. Интересно, каково это — чувствовать себя спутницей ри Аргоса, с которой, по слухам, у него все серьезно?

— Почему мы не можем забрать жемчужину сразу? — по дороге к выходу спросила Яшма. — Зачем ходить в одно и то же место два раза? Это долго, и я терпеть не могу людей! Особенно когда их много. Вдруг меня кто-нибудь будет трогать? — В голосе девчонки слышался настоящий ужас.

— О боги! — Доменус закатил глаза. — Ну скажи, зачем кому-то тебя трогать? Ты просто будешь носить поднос с бокалами шампанского — и все. И то не очень долго.

— Представления не имею! — поежилась Яшма. — Но заранее противно.

— Яшма, — устало начала Лексия, — мы даже не уверены, что жемчужина в особняке. Наша с доменусом задача — узнать как можно больше об образце, который хотят представить на саммите эторийцы. Ваша с Маком — изучить план дома и определить, где именно хранят жемчужину, если она действительно существует!

— Вы сомневаетесь, нобиле? — холодно уточнил Танир. Лексия почувствовала, как напряглась его рука.

— Как вам сказать… — не стала отрицать мошенница. — Вся наша информация основана лишь на чьих-то рассуждениях. Вы ведь согласны, что нужно добыть свои сведения, чтобы случайно не упасть в грязь лицом. Я права, доменус?

— Как ни противно признавать — да, — неохотно согласился он.

— И все же! — не унималась Яшма, которая, наверное для того, чтобы лучше видеть компаньонов, сейчас шла спиной вперед. — Если мы ее найдем, почему бы не забрать? Это же проще и быстрее. А так ждать еще целую неделю! Долго.