Горячая любовь холодной блондинки

Санни вынырнула из гущи танцующих, схватила холодное пиво. Вот настоящая Санни. Женщина, кружащаяся в водовороте жизни, упивающаяся скоростью разворачивающихся событий. Надо убедить ее, что ее место тут.

И если вдруг они оба обнаружат, что им по-настоящему хорошо вместе… что ж, подобный поворот событий все меньше пугал его.

— Довольно, — пробормотал Ник и встал. Проложил себе путь через толпу, оказавшись перед ней.

— Ты опоздал, — сообщила ему Рэйчел. — Все танцы Санни до конца вечера расписаны, кавалеры едва не разорвали ее саму на части. — Она рассмеялась, и окружающие последовали ее примеру. — В следующий раз придется тебе быть порасторопнее.

Ник попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной — сил отвечать на насмешки не осталось. Он должен почувствовать Санни в своих объятиях, утихомирить вихрь эмоций, всколыхнувшихся в его душе нынешней ночью. Плюнуть на все… сконцентрироваться только на ней одной.

Ликование охватило его, когда оркестр, словно подслушав его мысленную мольбу, заиграл медленную, лирическую мелодию.

— Может, все же остался один танец и для меня? — Он протянул руку.

Она кивнула и поднялась, на лице — улыбка, в глазах — обещание. Кровь в его жилах закипела.

Родственники и друзья отошли на задний план, забылись, как только она оказалась в его объятиях. Весь мир сосредоточился на укачивающей их плавной музыке, на женщине, движущейся рядом.

— Санни. — Ничего более ему сказать не удалось. Она придвинулась чуть ближе, голова закружилась. Руки сжались сильнее, она уступала его напору, сливаясь с ним, положив голову на его плечо. Его губы коснулись нежного местечка прямо над ухом. — Я всю ночь изнывал от желания держать тебя вот так.

— Чего же ты ждал? — пробормотала она.

— Танец оказался бы последним для нас обоих. — Он тесно прижал её бедра к своим, впитывая ее прикосновения. — Мне хотелось, чтобы вначале ты по максимуму насладилась праздником. Стоит мне дотронуться до тебя, и я не отпущу тебя больше.

Она застонала, ткнулась губами ему в шею.

— В таком случае нам лучше танцевать по направлению к машине — иначе я могу не устоять и скомпрометировать себя неприличным поведением перед глазами всех знакомых и незнакомых.

Ошалевший Ник еле поборол искушение схватить ее в охапку и унести отсюда. Горячим шепотом он поведал ей об этом в самое ухо. Ее глаза расширились.

— Ты не посмеешь.

— Не искушай меня.

— Ты не смеешь устраивать такое представление. Я прекрасно могу дойти до машины собственными ногами.

— Но подумай, покинуть бал на руках у возлюбленного — какая романтика!

— С каких пор ты пытаешься быть романтичным?

— А что такое?

— Ты понимаешь, о чем я. Публичные выступления с романтической подоплекой. Нетрудно предугадать, как отреагирует твое семейство.

Он развернул ее лицо к себе. Улыбка поблекла, лишь глаза блестели в полумраке.

— По всей видимости, я постепенно утрачиваю опасения относительно мнения окружающих. В данный момент мои желания важнее.

— Да, я почувствовала.

Он взвыл.

— Я говорил не об этом.

Они уже практически остановились, не обращая внимания на другие пары.

— О чем ты, Ник?

Ему казалось, что все присутствующие затаили дыхание, впились в него глазами. Пусть. Весь его мир сейчас сосредоточился на той, что стояла перед ним, ожидая его ответа.

Мысли вихрем пронеслись у него в голове. Сказать ли ей, что творится в его сердце? Но ему и самому не все еще понятно, что происходит. Тогда, возможно, стоит подождать? Вначале разобраться в себе самом? Или попробовать вместе с ней?

А что, если она сбежит?

Почти инстинктивно его руки, удерживающие ее талию, сжались крепче.

— Ник?

— Не здесь. Мне надо оказаться с тобой наедине. — И, более не раздумывая, он проделал то, о чем мечтал весь вечер. Подхватил ее на руки и унес.

Восторги толпы гремели в его ушах, но самые громкие крики не могли отвлечь внимание Ника от женщины в его объятиях.

Глава двенадцатая

Когда они добрались до дома Ника, Санни уже задыхалась. С тех пор как они покинули празднество, не было произнесено ни слова.

Ник сосредоточенно парковал машину, и она позволила себе взглянуть на него. Какая тайна скрывается в его темных глазах? Он так смотрел на нее во время танца. По коже пробегали мурашки, предвкушение чего-то необычайного переполняло ее.

Что бы хотелось ей услышать тогда? И сейчас? Слова любви? Просьбу остаться насовсем? И то, и другое повергало ее в ужас. Она не готова. Не теперь. А может, и вообще никогда. Предполагалось, что все ограничится легким флиртом, дикой выходкой перед возвращением в рамки благопристойного поведения, домой.

Дом.

Она оглянулась. Узкие улочки, ряды домиков, притихших в ожидании утра, человек, ведущий ее за руку… куда? Впереди маячило нечто большее, чем еще одна восхитительная ночь в объятиях страсти.

Надо бы остановиться, потребовать объяснений, узнать, что у него на уме. А то и вырваться, сбежать от необходимости принимать решения. Бежать и бежать. От решений, которые кому-нибудь не понравятся, ранят. Почему ее ставят в столь невыносимые условия? Она не желает ничего выбирать.

Перед дверью Ник снова поднял ее на руки. Поцеловал.

— Санни, — произнес хрипло.

Она приложила пальчик к его губам.

— Тсс. Войдем внутрь, Ник. — Ее широко открытые глаза были прикованы к его лицу, выражение которого пугало. — Возьми меня, Ник, — прошептала она.

Последующие несколько минут прошли в вихре поцелуев. Одежда разлеталась в разные стороны, щедро усеивая весь путь от входной двери до постели.

* * *

— Что ты вытворяешь… — он застонал, подчиняясь задаваемому ритму. — Чертовка.

Его спина прогнулась, повторяя ее движение. Всегда так. Эротика, возведенная в превосходную степень, удовольствие, не поддающееся описанию словами. Страсть, в которой захлебываешься… по собственной воле.

Он хмыкнул, откликаясь на ее очередной призыв к любовной игре.

— Напомни мне почаще водить тебя на танцы.

Она рассмеялась, смех перешел в протяжный стон — повинуясь толчкам его тела, ее мышцы сжимались, расслаблялись и снова сжимались, пропуская его внутрь, охватывая плотнее. И все повторялось из раза в раз. Наслаждение. Невероятное, ни с чем не сравнимое наслаждение.

Она вцепилась в его плечи, ее волосы упали ему на лицо и грудь.

Ник в блаженстве прикрыл глаза. Она знала, как возбуждают его касания ее волос, знала, потому что он сам ей в этом признавался. Много раз. Ей нравилось доставлять ему удовольствие. Всякий раз, когда они были вместе, ей удавалось узнать о нем чуточку больше, сделать их общее наслаждение чуточку полнее. Он заботился о том же и знал теперь ее тело, как никто другой никогда до этого. Их занятия любовью превращались в бесконечное желание отдать часть себя, когда удовольствие другого ставилось на первое место.