Горячее северное лето
Шрифт:
Джей широко улыбнулся, щелкая перед лицом Таисии фотоаппаратом.
– Трое суток, – ответил он. – Улыбнись!
– Ради Бога, только без моих фоток в твоем инстаграме, – поморщилась Таисия.
– Ну Тая!
– Не забывайся.
Она пошла по заросшему мхом берегу в сторону поселка Амдерма. Под сотню строений, где одноэтажных, где двух, ютились на пригорках, покрытых ржавого цвета лишайниками. В городе жили чуть менее шестисот человек. Отсюда же, из бывшего военного полигона, иногда на остров Вайгач летал вертолет. Вайгач и был конечной точкой их путешествия – крохотный полярный остров между Печорским и Карским морями, а труднодоступная
– Детка, что с тобой? – Джей поравнялся с Таей. – Не нравится путешествие?
– Наверное, просто устала.
Светило, но совершенно не грело солнце, а ветер с моря дул резкими порывами, отчего лицо покалывало будто морозом. Хотя на столбике было выше нуля, а снег уже по большей части сошел, из-за высокой влажности и северного ветра было куда холоднее.
– Нам надо переодеться в спецодежду. Не зря же мы накупили столько туристических обновок, – продолжил Джей, явно надеясь, что новинки порадуют Таю, но когда она никак не отреагировала, то продолжил: – Потом вертолет доставит нас на станцию. Можешь оставить часть вещей здесь, в Амдерме, обратно мы будем добираться морем, через пролив, так что не бери с собой много всего. Я снял здесь самую приличную, какую только смог найти квартиру. Отелей здесь, сама понимаешь, нет.
– Что мы будем делать на метеостанции? Заполнять журнал природоведения?
– Что-то вроде того. Таисия, послушай.
Джей остановился.
– Если не хочешь или тебе надоело, мы можем прямо здесь сесть на самолет до Нарьян-Мара, а оттуда уже добраться до Архангельска.
– Все в порядке, Джей. Мне действительно нужен этот отпуск. Просто он, пожалуй, самый необычный из всех, какие у меня когда-либо были.
– Очень на то надеюсь, – улыбнулся Джей. – Я давно хотел попасть на север.
– Правда? – Таисия огляделась. Бескрайние просторы, покрытые лишайниками и мхами. Необычный выбор для человека, который мог выбрать любое место на планете. – Почему именно сюда?
– Вообще я бы хотел в Антарктиду, но мы с тобой пропустили сезон экскурсий, – рассмеялся Джей. – Сейчас там зима и все скованно льдом. Разве тебя не привлекала романтика мест у черта на куличках? Где люди работают, изолировано от цивилизации, один на один с природой? Представляешь, им даже продукты доставляют на станцию один раз в год! Все остальное можно доставить, как сейчас, по случаю. Если бы не наш вертолет, то люди на станции ждали бы другого случая.
– А где они берут продукты в остальное время года?
– Охотятся, рыбачат. Что-то обменивают у оленеводов. Невероятно, правда?
– Наверное, они еще поют под гитару у костра.
Джей моментально сдулся. Таисия ощутила укол совести.
– Прости, Джей… Просто эта палаточная романтика… Ты бывал в детстве в «Артеке» или чем-то подобном?
– Нет, не был, – все еще хмуро отозвался Джей. – Путевки в «Артек» всегда были слишком дорогими для моей семьи. Нас было пятеро. Так что у нас был свой летний лагерь и развлекались мы как могли.
– Пятеро, – мечтательно улыбнулась Таисия. – Знаешь, я проводила в «Артеке» по две смены за лето… И я бы на что угодно променяла их, лишь бы проводить лето с братьями и сестрами, которых у меня никогда не было. Так что, спасибо, Джей.
– За что? – удивился он.
– Наверное, за это, – Таисия улыбнулась. – Что мы не видели в Дубае, верно? А здесь… Все другое. Чувствуешь, себя первооткрывателем в какой-то мере.
– Ага.
–
Тогда идем и привезем им что-нибудь вкусное. Как думаешь, что людям на стации может не хватать?– На ледоколе говорили, что сигареты всегда кончаются не вовремя, а стрельнуть там, как понимаешь, не у кого.
– Отлично, значит, добавим им столько блоков, чтобы хватило до нового года. Пусть запомнят нас, как самых щедрых туристов. Что еще?
– Алкоголь с государственных дотаций туда не везут, запрещено. Они ведь работают. Но они его варят сами.
– Ой, могу представить, каков он на вкус. Ладно, тогда спиртное тоже берем на себя. Нам ведь никто не запретит привезти его с собой?
– Нам нет, но боюсь, ты не найдешь здесь ни французского шампанского, ни даже коньяка, которые ты пьешь. Только водка, Тая, только хардкор. Уж прости.
– Ну, один раз в жизни могу и водку выпить. На то он и север. Но пойло, что они там сами варят, я точно пить не буду. Как думаешь, что еще мы можем привезти, чтобы порадовать метеорологов? Там есть женщины? Если есть, думаю, в определенные дни месяца они могут убить за плитку шоколада.
Джей хохотнул.
– Тебе лучше знать. Вообще, они ведь других людей почти не видят, поэтому лучшее, как мне кажется, что мы можем привезти, это себя.
Таисия улыбнулась.
– Ну с этим как раз несложно.
Глава 4. Федор
– Прием, прием! Амдерма? Это Белый Нос… – повторил Радов, но и так было ясно – рация мертва.
Радов откинулся на стуле и сказал, как можно более спокойней:
– Трогал что-нибудь, Паша?
Радов как раз сдал «срок», вернувшись с метеоплощадки, вбил данные и отправил по телетайпу сводку, и оставил Пашу на связи, пока сам отправился завтракать. Паша ворвался на кухню, как только Радов взялся за ложку. Остывший после «срока» завтрак пришлось буквально проглотить. Овсянка и теперь стояла в желудке комом.
Паша качнул головой.
– Ну вы ушли, и как раз вызов пошел, и я ответил… Просто, вы же знаете, Федор Михайлович, я правой рукой двигать не могу, – Паша для наглядности еще раз продемонстрировал гипс. – И я попытался ответить левой рукой… И, видимо…
– Видимо, не туда нажал, – закончил за него Радов. – Хоть успел услышать, что хотела Амдерма?
– Успели передать, чтоб вертолет встречали.
Вот ведь! Такую оказию пропустили. Если бы связь была, могли бы посылку заказать. А так…
– Туристы? – уже без особой радости спросил Радов.
Паша развел руками, мол, это услышать не успел. Ну как руками – рукой. Одна-то оставалась недвижимой в шине на груди.
– Вы почините? – с надеждой в голосе спросил Паша.
– Посмотрим.
Ломал рацию Паша не в первый раз, но в который раз Радов обходился сам, хотя мог сгонять на лодке до Амдермы за механиком.
Дел на сегодня у Радова итак было выше крыши, но они хоть от других мыслей отвлекали. За что он и любил работу на станции, так это за то, что минуты отдыха были очень редкими, а руки вечно заняты. Прибить, починить, проверить. Сверить, записать, измерить. Даже не будучи на смене, Радов все равно должен был наблюдать за сменой ветра, погоды или облаков и немедленно сообщать о любых изменениях. Это только казалось, что работа метеоролога – не бей лежачего, на самом деле, бдительность нельзя было терять ни на минуту. Особенно, если учесть, что погода в мае была также непостоянна, как настроение беременной женщины.