Горячие деньги

– Разве этим не занимается полиция? – спросил он.

– Безусловно, – ответил я. – Отец сразу же сообщил им, когда кто-то попытался убить его в прошлую пятницу. Он вам все подробно расскажет. Нельзя упускать из виду, что полицейские, кроме того, все еще расследуют убийство Мойры Пемброк, за которой вы когда-то следили. Но вы будете работать не на полицию, а на моего отца, раз уж он вам платит.

– Вы чересчур решительны, сэр, – неуверенно сказал Вест.

– Он человек тихий, но весьма напористый, когда это нужно, – подтвердил Малкольм.

Я подумал, что за все эти годы работы со скаковыми лошадьми, балансируя на канате, натянутом между своевольным молодым животным с одной стороны и тренером с другой, я научился убеждать людей и лошадей делать то, что мне нужно.

Малкольм кратко рассказал Норману Весту о своей неудачной прогулке с собаками и о том, как его чуть не отравили выхлопными газами, затем подробно описал происшествие в Ньюмаркете, когда он снова едва не погиб.

Сыщик очень внимательно выслушал его и, когда Малкольм закончил, сказал:

– Наезд в Ньюмаркете мог быть случайностью. Водитель, например, мог потянуться за сигаретами. Был недостаточно внимателен, заметил вас в последнюю секунду… растерялся, слишком сильно повернул руль.

Малкольм посмотрел на меня.

– Как ты думаешь, это возможно?

– Нет.

– Почему? – спросил Вест.

– Когда водитель увидел нас, он нажал на акселератор.

– Но ведь мог же он непроизвольно надавить ногой на педаль?

– И сразу включил фары на полную мощность.

– Небрежный водитель? Или пьяный?

– Возможно, – я покачал головой. – Настоящие неприятности начались бы, если бы машина все же сбила нас – или Малкольма. Нужно было бы найти свидетелей. Водитель должен был остановиться, а не уезжать с места происшествия. Номер машины должен быть записан и передан полиции.

Вест печально улыбнулся.

– Это легко было бы сделать разве что днем и на людной улице.

– Так ты считаешь, – обратился Малкольм ко мне, – что тот водитель не собирался меня убивать?

– Нет, я сказал только, что он страшно рисковал.

– Разве какой-нибудь свидетель бросился нам на помощь? – повысил голос Малкольм. – Разве кто-нибудь удосужился хотя бы выразить сочувствие? Нет, черта с два! Ничего подобного! Разве кто-нибудь попытался остановить ту машину или записать ее номер? Черта с два!

– Тем не менее, – сказал Вест, – ваш сын прав. Лихач в людном месте действительно очень рискует. Если бы это случилось здесь, а я не могу сказать, господа, что это невозможно, предполагаемый результат должен оправдывать степень риска, или… э-э-э… другими словами…

– Другими словами, – мрачно прервал его Малкольм, – Ян совершенно прав: они снова попытаются меня убить.

Норман Вест сразу же сделался каким-то бесконечно усталым, как будто грехи человеческие давили ему на плечи слишком тяжким грузом. Я подумал, что при его профессии Вест, наверное, всю жизнь наблюдал за преступниками и жертвами. Кроме того, ему было уже под семьдесят, и он всю ночь не спал.

– Я возьмусь за ваше дело, – спокойно сказал Вест без малейших признаков воодушевления.

Я глянул на Малкольма. Уверен ли он, что Вест – лучший из детективов, которых мы можем нанять, хватит ли его опыта и сообразительности? Малкольм, похоже, нисколько не сомневался. Следующие пять минут они договаривались о гонораре, который показался мне подозрительно скромным.

– Мне нужен только список, – сказал наконец Вест. – Список лиц, которых нужно проверить. Имена, адреса и род занятий.

Малкольм неожиданно почувствовал неловкость, как будто проверка расплывчатого понятия «семья» сильно отличалась от проверки каждого по отдельности. Тогда я взял лист фирменной бумага «Савоя» и стал составлять список.

– Так, – начал я, – вначале идет Вивьен, первая жена моего отца. Госпожа Вивьен Пемброк.

– Только не она, – возразил Малкольм. – Это сущая нелепость.

– Нужно проверить каждого, – решительно сказал я. – Без исключений. Так мы будем уверены, что никто из них не причастен к покушениям… потому что, как только они поймут, что происходит, сразу пойдут такие злобные сплетни…

– Они не догадаются, – недовольно бросил Малкольм.

«Это вряд ли», – подумал я. А Весту сказал:

– Они все регулярно звонят друг другу, но очень редко из-за каких-то дружеских чувств, почти всегда из злости и зависти. Они не станут объединяться против вас, потому что вообще редко находят между собой общий язык. Некоторые из них отъявленные лжецы. Не верьте ничему, что каждый из них будет говорить о других.

– Ян!!! – возмутился Малкольм.

– Я один из них и знаю, что говорю.

После Вивьен я написал на листке имена ее детей:

Дональд

Люси

Томас

– Томас женат на Беренайс, – сказал я и дописал ее имя рядом с Томасом. – С ним легко иметь дело, с ней – нет.

– Первоклассная самка, – бросил Малкольм. Вест только кивнул.

– Люси замужем за человеком по имени Эдвин Жук. Ей не нравилась эта фамилия, и она заставила мужа взять фамилию Пемброк. Таким образом, она и после замужества осталась миссис Пемброк.

Вест кивнул.

– Люси – поэтесса, – продолжал я. – Люди, которые разбираются в стихах, говорят, что ее вещи достаточно хороши. Она написала множество стихов на возвышенные темы, которые Эдвин, я уверен, считает скучными. Ему они давно надоели.

Малкольм сказал:

– А! Этот Эдвин материалист с головы до пят. Все время выпрашивает у меня денег взаймы.

– И ты ему даешь? – заинтересовался я.

– Нечасто. Он никогда не возвращает долги.

– Им не хватает денег? – спросил Вест.

Малкольм пояснил:

– Когда Эдвин Жук женился на Люси, он думал, что ей достанется в наследство целое состояние. И они до сих пор живут только на небольшой процент со страховки, которую я когда-то оформил на Люси. Эдвин ни дня в своей жизни не работал. Терпеть не могу этого проходимца.