Горячие сердца

Он продолжал осматривать Китти, что-то бормоча про себя, а Кори старательно прислушивался. Наконец врач откинулся на спинку кресла:

– Да, все верно. У нее лихорадка. Должно пройти некоторое время, прежде чем наступит кризис. У меня в саквояже есть кое-какие лекарства, а остальное в моем рабочем кабинете. Вы оставите ее здесь или перевезете в гостиницу? – Он окинул помещение военного штаба неприязненным взглядом.

– Как вы думаете, ее можно доставить ко мне на плантацию? – спросил Кори.

– Плантацию? – Старый врач стукнул кулаком по колену и, обернувшись, поднял глаза на Кори. – Не думаю, что я встречал вас раньше, мистер, но если у вас есть плантация, когда все остальные мои знакомые перебиваются с хлеба на воду, то вы либо Джером Дантон, либо Кори Макрей. На ваш вопрос, черт побери, я должен ответить «нет». Ее нельзя везти так далеко, пока не минует кризис, если только вы, не хотите, чтобы она умерла.

– Нет, я не хочу, чтобы она умерла, старый болван! – рассвирепел Кори. – Я прикажу немедленно перевезти ее в гостиницу и хочу, чтобы вы оставались с ней, пока не наступит кризис.

Доктор чуть не поперхнулся.

– Что? У меня по утрам приемные часы. На окраине города меня ждет пациентка, у которой могут вот-вот начаться роды. Я не могу сидеть в номере гостиницы с женщиной, у которой обычная лихорадка.

– Вам щедро заплатят, доктор, так что не спорьте. – Кори обернулся к Григгсу: – Сейчас же отправляйся в гостиницу и прикажи приготовить самый лучший номер. Потом вернешься сюда и поможешь нам перенести мисс Райт в экипаж. И пусть Кинсайд не спускает глаз с доктора. Он станет частью нашей небольшой семьи до тех пор, пока мисс Райт не поправится.

Доктор Симс продолжал возражать, но тут Кинсайд, подняв ружье, навел на него дуло и приказал ему заткнуться и присмотреть за мисс Райт. Лицо врача побагровело, однако он не произнес больше ни слова.

Джесси, издав стон, пошевелился. Симс проворчал, вскинув голову:

– Это что такое? Еще один больной?

– Напоролся на мой кулак, – деловито заявил Кори и, подойдя к Джесси, вздернул его за воротник и прислонил к стене.

Сержант окинул пьяным взглядом комнату, пытаясь собраться с мыслями, но ему удалось узнать лишь одного Кори Макрея.

– Ч-что случилось?

– Ты, сукин сын, сам знаешь, что случилось. Мисс Райт больна, а ты напился допьяна.

– Я послал к вам того черномазого. Я не знал, что мне делать. Она потеряла сознание. Я прикрыл ее одеялами и ждал. – Джесси потер рукой ушибленную челюсть, невольно поморщившись. Языком нащупал дырку во рту – одного зуба недоставало. – За что вы ударили меня? Я только следовал вашим приказаниям, чтобы ни одна живая душа ни о чем не узнала. Я хотел, чтобы вы сами уладили дело.

Кори опустился рядом с ним на корточки спиной к доктору Симсу и, понизив голос, произнес:

– Ладно, оставим это, Брэндон. Зачем она вообще явилась сюда? Один из моих людей наблюдал все это время за ее домом, и я знаю, что Китти не выходила в течение нескольких недель. Все делал тот старый негр. Что же заставило ее отправиться в город? Вспомни, что она тебе сказала, от первого до последнего слова.

– Она хотела видеть Скофилда. Я объяснил ей, что он уже покинул город и что я сам собираюсь уехать через несколько недель. Потом она заговорила о каких-то людях, которые хотят отнять у нее землю, и еще о том, что у них с Колтрейном есть сын, о котором он ничего не знает. Она умоляла меня помочь ей разыскать капитана. Сказала, что ее малыш болен, а у нее совсем не осталось денег.

Кори в задумчивости прикусил нижнюю губу. Значит, она узнала о том, что он приобрел ее налоговую декларацию. Он намеревался сам осторожно сообщить ей эту новость, когда сочтет нужным. Что ж, как только кризис минует, как только она окрепнет и к ней снова вернется способность рассуждать здраво, он доведет свой замысел до конца. То обстоятельство, что сын Китти болен, существенно упрощало его задачу.

– Где сейчас ребенок? – спросил он у Брэндона.

– Не знаю. Она ничего об этом не сказала. Одно могу утверждать наверняка: при ней его не было.

– А что ты говорил ей насчет Колтрейна? Ты ведь не посылал ему никаких телеграмм? – Он угрожающе повысил голос, и Джесси невольно поежился.

– Нет, сэр, не посылал. Я успел сказать ей совсем немного, а потом она потеряла сознание, и я решил, что мне следует известить о случившемся вас. Я искал вас в вашей конторе, но она оказалась запертой на замок. Тут ко мне приплелся старый негр и сказал, что мисс Райт просила его подвезти ее до города и что он служит у вас. Поэтому я отправил его к вам, а сам вернулся сюда. – Он снова потер челюсть. – И вот вам благодарность за то, что я старался сохранить все в тайне!

Кори сделал знак Кинсайду, и тот тотчас поспешил к нему.

– Как только мы устроим мисс Райт в гостинице, немедленно отправляйся к ней домой и выясни, там ли ее ребенок и этот старый негр, Джекоб. Доставь их обоих ко мне домой. Негра помести с остальными слугами, а о ребенке пусть позаботится Дульси. Если он серьезно болен, возвращайся в город и привези врача. Я не хочу, чтобы с малышом что-нибудь случилось. Ты меня понял?

Кинсайд кивнул. Он и другие парни уже давно догадались, что на уме у мистера Макрея. Ему ровным счетом наплевать на ребенка, он хочет использовать его, чтобы заполучить Китти Райт.

Китти поплотнее завернули в одеяла и привезли в гостиницу. Вестибюль оказался пустым, так как все постояльцы либо уже спали, либо коротали время за дверью ближайшего салуна. В камине бушевало пламя, и комната была достаточно теплой. Доктор Симс влил Китти в рот лекарство из ложки и устроился рядом в ожидании исхода болезни.

Кинсайд занял пост у двери, а Григгс отправился за ребенком, чтобы доставить его в особняк. Макрей, пододвинув кресло, уселся рядом с кроватью, встревоженно всматриваясь в бледное лицо Китти.

– Какой толк сидеть и смотреть на нее? – раздраженно заметил доктор, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на груди – Пожалуй, немного вздремну. Неизвестно, сколько времени пройдет, прежде чем наступит кризис.

Кори лишь нахмурился в ответ. Спустя несколько мгновений доктор уже спал, громко храпя себе под нос.

Китти пошевелилась, и Кори наклонился вперед. Ресницы ее задрожали, в потускневших фиалковых глазах, обращенных к нему, проступали слабые отблески жара, терзавшего ее тело.