Горячий источник

– Это еще че такое?- закатываю глаза к небу.

– Боязнь нехватки внимания, - идет широким решительным шагом, держа спину ровно.

– Когда-нибудь я стану большим начальником, Глебушка, и буду тобой командовать, - бью в живот друга, он ухмыляется в ответ, снова о чем-то думая.

Распрощавшись с занудой у стройки, я сворачиваю, сообщив, что мне нужно забежать в магазин, а Глеб, конечно, спешит в общежитие.

Мозг разрывает перфоратор, истошно поет бетономешалка, ритмично долбит молот, звенит «болгарка», рев двигателей строительных машин и команды прораба — это лишь малая часть звуков стройки, которые набрасываются на меня со всех сторон одновременно. Наверное, поэтому только я оборачиваюсь на слабый крик. Слух у меня всегда был, что называется "на зависть". Мой папа однажды сказал, что не ты выбираешь профессию, а она выбирает тебя, наверное, в этом есть доля истины.

Каждому из нас в детстве мама внушала, что играть на стройках, в том числе лазать в различные колодцы, - дело опасное. Но соблазн был велик и лезли всё равно. Иногда обходилось. А вот сегодня случилась беда.

Позже я узнаю, что ей всего восемь лет, играя в Алису в Стране чудес, девочка полезла в «кроличью нору» - трубу водосливного колодца, которую управляющая компания не удосужилась закрыть, - и крепко там застряла. Никто и ничего сделать не мог - девочка плакала и кричала. Плакала и кричала её мама. Суетились прохожие. Один из них позвонил в службу спасения.

Но выездная бригада приехать не успевает. Помощь от МЧС в этот раз приходит даже раньше - сама по себе. От совсем еще зеленого студента академии, то есть от меня, который понятия не имеет что нужно делать, но догадывается инстинктивно.

Я реагирую на переполох моментально. Стараюсь протиснуться в трубу, ухватить ребёнка за ножку и аккуратно извлечь малышку из западни.

Вся операция занимает несколько минут. И продемонстрировав высокий профессиональный уровень - я не только спасаю ребёнка, но и умудряюсь оказать психологическую помощь - успокаиваю и дрожащую от ужаса девочку, и её заикающуюся маму. Болтать и смешить народ я умею. Лапочка с двумя торчащими в разные стороны косичками, смущаясь, называет свое имя, а я так счастлив от собственной крутости, что сразу его забываю. Я горд собой.

Кстати, двумя месяцами ранее вместе с Глебом мы отыскали и вернули домой двух девочек, пропавших в лесу.

Глава 14. Ирина

Я разглядываю мужа, не понимая, как могла так долго жить рядом с этим человеком. За эти годы он изменился, превратившись в нечто расплывчатое, циничное и жесткое. Даже взгляд такой, что пробирает до костей. Другие люди для него значат не больше, чем мебель, которую за ненадобностью он просто выкидывает. Сергей использует меня, использует всех своих подчиненных, и даже эту шалаву, что приходила ко мне на работу, он тоже использует, хотя она и не думает о себе в этом ключе. Он холеный, лоснящийся, богатством от него несет за километр, но мужской силы нет. Вряд ли он сможет залезть на крышу и починить ее, свалится оттуда кубарем и шею себе свернет. Мы с Сергеем соседи по дому, но теперь этот сосед мне противен. Сама виновата, дотянула до печального финала.

Дочка убегает из-за стола, а я аккуратно кладу ложку рядом с маленьким кусочком хлеба.

– Я хочу развестись, - вот так, даже легче, чем я думала.

– ЭЭЭ?
– хохочет муж, что-то разглядывая в своём айфоне, - нет, я сыт, спасибо.

Видимо не понимая или не желая понимать то, что я сказала.

– Я ухожу от тебя, Сергей.

Он даже не морщится, откидывается на спинку, скрещивая руки на животе.

– Это ещё что за новости?

Муж моментально становится другим: хладнокровным и безжалостным, готовым к удару, каким бывает, когда решает дела со своими шавками.

– Тебе что плохо живётся, я не пойму?
– не дожидается ответа, начиная нападать.-

Ты как сыр в масле катаешься, я покупаю все, что вы с Женей захотите. Ты забыла, где отдыхала этим летом, на каких курортах ты была?

Я не хочу его видеть, устала, желаю проспать целую вечность, там, где будем только Женечка и я.

– Ко мне приходила твоя любовница.

– Какая? – тут же выпаливает муж.

Из моей груди вырывается смешок. Какой ужас, к чему мы пришли.

– Она не представилась, - не подымаю глаз, не хочу на него смотреть, его лицо теперь раздражает.

– А выглядит как? – зевает мой муж, прикрывая лицо рукой, блеск его золотых часов слепит, заставляя жмуриться.

Вздыхаю, собирая тарелки. Это немыслимо.

– Я устала от всего этого, будь мужчиной и отпусти нас.

Обхожу стол с другой стороны, чтобы не сталкиваться с ним, но он дотягивается, сжимая мое запястье.

– Что за сука к тебе приходила? Она говорит неправду!

– Секретарша твоя, - наши взгляды встречаются и только сейчас я замечаю, как потускнел цвет его глаз с годами.

Вроде бы такие же серые, но блеклые, как будто выеденные катарактой, супруг смотрит на меня так спокойной и безразлично, что становится еще обиднее. Не так себя ведут, когда обвиняют в измене.

– Ах эта, - смеётся, - забей, - машет свободной от моего запястья рукой, - нормально все.

– Она угрожала мне, - моя кожа краснеет от слишком сильной хватки, дергаю руку, вырываясь.

Очень романтичная попытка вернуть жену. Еще бы в бочку с дегтем посадил.

– У неё папка мент, привыкла. Уволю, да и все, забудь, - снова погружаясь в смартфон, - больше не придёт. Завтрак окончен, мне пора на работу и у тебя осталось пол часа.

– Сергей! Я хочу уйти, - мой голос становится громче.

Муж вздыхает, удосужившись встать, обнимает меня за плечи, целуя в щеку. Не к месту приходит на ум, что как раз в этом углу рыжий спасатель поцеловал меня в губы.

– Ты понимаешь, что портишь мне аппетит? Вы моя семья. Ты и Женечка. А это все глупости.

– Это не глупости, - возмущаюсь, выворачиваясь.
– Я найду квартиру или дом, и мы с Женей...

– Хватит! – теперь то, что планировалось как объятие, превращается в неприятное сдавливание.

Он прижимает меня к столешнице, край впивается в тело. Я хочу уйти.

– Моя дочь не будет жить в какой-то засраной халупе и ни одна баба меня не бросит, ещё чего не хватало. Разговор окончен.

С этими словами он уходит, а я смотрю на часы. Минутная стрелка бежит слишком быстро, на работу и вправду пора. К тому же разговор вести больше не с кем. Просто собрать чемодан и уйти? Надо для начала найти жилье, объяснить все это дочери. Представляю какую она устроит истерику.

Целый день провожу как на иголках, постоянно думая о том, что произошло. Что сделает муж, если я соберу вещи и уйду? Не будет же он удерживать меня силой?

Принимаю своих и чужих больных. Специально задерживаюсь, уже и свет в коридоре клиники выключили, а я все сижу, не желая идти домой.

Муж звонит, сообщая, что они с Женечкой давно меня ждут к ужину. В кои-то веки он пришел рано. Стоя у стола, раздумываю, что мне делать, складываю бумаги, когда в кабинет снова входят. Сколько у меня было рабочих мест, но такого проходного двора не было ни разу.

– Поздновато работаешь, Ириш, уже охранники ключами звенят. И как это любящий муж такое позволяет?