Горячий июнь 4

– Что-то вы мне такую райскую картину рисуете, товарищи, что прямо не верится!
– Сталин усмехнулся.
– Ну да ладно. Посмотрю ещё сам материалы, там видно будет. А сейчас... что у вас с 'Кинозалом', Всеволод Николаевич?

Меркулов снова раскрыл свою папку и достал новую стопку документов значительно превышающую предыдущую.

– Операция проходит успешно, но именно это меня и напрягает, Иосиф Виссарионович.

– Как это? С каких это пор хорошо проводимая спецоперация может вызывать такие чувства?
– искренне удивлённый Сталин посмотрел на не менее его озадаченных Рокоссовского и Машерова.
– Давай-ка поподробнее, Всеволод Николаевич.

– Как вы знаете, начальная фаза операции 'Кинозал' завершилась полным успехом: опытная группа немецких офицеров и нацистских партийных функционеров поверила в предоставленные им материалы и прониклась теми изменениями, которые наступили в 'Германии-2'. Даже объект 'Солнышко' пошёл с нами не просто на контакт, а на полноценное сотрудничество. После подключения к операции бывших сотрудников 'штази' из 'Германии-2', сотрудничество с нами стало практически повальным. Мы были вынуждены выделить дополнительные силы вплоть до привлечения армейских подразделений, чтобы вывозить документацию и ценности сдаваемые нам. На сегодняшний день, только документы полученные в результате операции, занимают объём пяти товарных железнодорожных вагонов! Нас буквально завалили информацией, ценность и достоверность которой ещё только предстоит оценить! А ведь нам передали и агентуру и агентов влияния у наших 'союзников', с которыми тоже предстоит разбираться.

– И что же вас напрягает? Объёмы работы?

– Нет, Иосиф Виссарионович. Люди, с которыми мы вынуждены работать. На них ведь столько крови, товарищи! Столько, что...

– А кто-то обещал им прощение? Кто-то говорил, что они будут освобождены от ответственности за свои преступления в отношении советских граждан? Насколько я помню, - Сталин решил махнуть рукой на врачей и снова раскурил трубку.
– На сколько я помню, им было озвучено, что их сотрудничество отразится не на них, а на судьбе Германии. Или я ошибаюсь и были даны какие-то гарантии неизвестные мне?

– Нет, Иосиф Виссарионович. Никаких дополнительных условий не было. Просто слишком гладко всё идёт...

– Тогда я вас не понимаю, Всеволод Николаевич. Несмотря на то, что пошли на контакт, преступники остаются преступниками и они ответят за все преступления. А вам нужно просто продолжать работать. А то, что работа продвигается слишком хорошо...технические средства используются в полном объёме? А спецпрепараты?

– Используем всё, Иосиф Виссарионович. И по отдельности, и комплексно, но...свербит внутри что-то. Что-то идёт не так, а вот что именно, понять не могу. У меня есть просьба, Иосиф Виссарионович.- дождавшись вопросительного взгляда Меркулов продолжил.
– Разрешите привлечь к операции вашу аналитическую группу и людей из проекта Лаврентия Павловича.

Поднявшись из-за стола, Сталин несколько минут молча походил по кабинету, время от времени поглядывая на сидящих за столом. Затем вернулся на своё место, ещё немного помолчал и подитожил.

– Поступим так, товарищи. Константин Константинович, как считаешь, Пётр справится один с переселенцами?
– Сталин кивнул в сторону порозовевшего Машерова.

– Справится, Иосиф Виссарионович!
– ни секунды не задержался с ответом Рокоссовский.

– Так тому и быть. Товарищ Машеров, с этого дня вы курируете процесс адаптации переселенцев с 'Земли-2', все сопутствующие этому процессы, сам процесс переселения и поступление к нам товарных ценностей и материалов.

Вы, Константин Константинович, курируете всё связанное с операцией 'Кинозал'. Вам будет проще 'выбить' у Лаврентия необходимых специалистов, чем Всеволоду. Аналитическую группу привлечь к проекту разрешаю.

Всеволод Николаевич. Помимо перечисленного, разрешаю привлечь к операции сотрудников военной разведки и контрразведки, всех, кто вам только потребуется. Предчувствия в таких делах - это слишком серьёзно, чтобы оставить их без внимания...

Глава 7.

Погода стоит...не сказать, что слишком мерзкая, но и нормальной её назвать никак не получается. Осень сибирская обнакнавенная, как говорил когда-то маленький сынишка моего коллеги по работе. То мелкий дождь, то он же, но со снегом, то мелкий, похожий на крупу снег, то, вдруг, солнце выглянет. И всё это сопровождается несильным, но постоянным ветерком. Романтика, мля! Явно не такую погоду воспевал Александр Сергеевич, который наше всё.

Докурив сигарету бросил окурок в грязь на обочине и с досадой посмотрел вперёд. Примерно в километре от нас, на трассе 'встретились два одиночества' - 'японческий' грузовичёк-воровайка и японский же внедорожник. И, как часто бывает, нашлись шибко любопытные - ну как проехать мимо ДТП и не заснять последствия на телефон!
– вот и добавилось ещё три машины. Один притормозил, другой не среагировал, а третий...третий слишком низко летел . Что это за машины были я не понял, в той груде искорёженного обугленного металла сам чёрт не разберётся! Никогда не понимал 'гонщиков' рассуждающих о качестве автомобиля в основном по показаниям спидометра. Гоняют как ненормальные, и ладно бы сами гробились, ведь других губят! Вот и кукуем уже три часа в ожидании, когда дорогу откроют доблестные дорожные полицейские. Блин. Каждый раз корёжит, когда это новое название органов произносить приходится! Сразу перед глазами твари с белыми повязками на рукаве встают... Уже здесь, роясь в завалах 'мировой паутины' поисках нужной информации, я наткнулся на интересный рисунок-шарж. На нём был изображён здоровенный громила в серой форме, с дубинкой в руках и надписью 'полиция' на спине, а перед ним стоял мальчик с игрушкой в руках и спрашивал, мол, дяденька, а за что вы наших в сорок первом расстреливали? Чёрт. Куда-то меня опять не туда понесло. Всю последнюю неделю дёргаюсь, с того самого звонка Мехлиса...

– Андрей? Хорошо, что застал у себя. Надеюсь не отчего важного не оторвал?
– голос Льва Захаровича в телефонной трубке казался излишне бодрым. Примерно так говорят смертельно уставшие командиры подбадривали не менее уставших бойцов. Отвечая Мехлису, что ни от какого важного дела он меня не оторвал, я с грустью косился на прикрытую дверь в зал. Похоже накрылось застолье! Только с мужиками решили отметить отправку последней партии оборудования и людей к нам, накрыли стол и на тебе!

– Это хорошо, что не помешал, - тем временем голос Мехлиса немного изменился и стал просто уставшим.

– Придётся вам разделиться на две группы, Андрей. И...сопровождающим вашим тоже.

– Что-то случилось, товарищ генерал?
– известие о разделе нашей группы мне не понравилось. Очень не понравилось! Нас двадцать человек всего. Семеро местных бойцов, семеро нас и шесть технарей, включённых в группу в последний момент. Причём двое из них больше напоминали не высококлассных технических специалистов, а рассеянных учёных, навроде Жюль Верновского Паганеля. Такие же увлечённые, много знающие и практически не приспособленные к жизни. Но что особенно меня удивило, так это тот факт, что они оба были высококлассными оружейниками.

Ещё во времена своей 'первой' жизни, мне довелось почитать в сети о нравах, царивших в разных конструкторских бюро и научно-исследовательских институтах, поэтому и не могу понять, как подобные люди смогли выжить в этих змеиных ямах? Ведь и во времена Иосифа Виссарионовича 'люди науки' с радостью топили ближнего за плюшки, предоставляемые государством. Но, факт остаётся фактом - именно такие люди и включены в нашу группу.

– Ничего особенного не произошло, Андрей, - Мехлис ответил спокойно, но небольшую заминку в его голосе я всё же уловил. Значит что-то всё же происходит!

– Просто изменились некоторые планы, вернее не сами планы, а процесс их выполнения. Сам знаешь, что мало какой план выдерживает столкновения с реальностью. Вот и нам пришлось кое-что изменить. Так вот...разделяетесь вы на две группы, ты старший одной, Щербань возглавит вторую. Дмитрию его задачу я поставлю отдельно, по его возвращению в Москву, твоя же следующая...До завтра состав групп утрясёте? Вот и хорошо. Значит так. Завтра своим транспортом выдвигаетесь в Сибирь...

– Куда?!
– понимаю, что глупо переспрашивать и удивляться, но неожиданное заявление меня немного вышибло из колеи. Да и сама складывающаяся ситуация мне нравилась всё меньше. В основном от непонимания происходящего.