Горячий ключ

— Терпи, — сказал Дмитрий, — Федот лекарь заправский, представляешь, пулю мне вынул, не хуже, чем городской хирург, а может, и лучше.

— Лучше, лучше, — закивала женщина, — он всех в поселке пользует. Он два года на ветилинара учился, а потом тятя домой погнал. Нахватался мирского духа, скромность потерял, молитвы забыл. Тятя поучил его маненько да оженил, значитца, на мне, — Женщина улыбнулась, блеснув полоской ослепительно белых зубов на загорелом лице.

— Полно, Дарья, — сказал мужик степенно, — что болташь, точно молодка. Поди сюда. — И подал женщине руку.

Она на ходу заскочила в телегу и перехватила у мужа вожжи.

— Давай я, а ты сосни чуток, чай, рано седни поднялся…

Мужик перебрался назад, улегся рядом с Павлом и, прикрыв лицо ветхим вафельным полотенцем, почти мгновенно захрапел.

Дмитрий помог Павлу прислониться к высокому борту телеги, подложив ему под спину куртку Рыжкова, которую Павел едва узнал, настолько она была грязной и рваной.

— Ну что? — спросил Дмитрии. — Хоть помнишь, как мы к озеру вышли?

— Нет, — Павел с трудом шевелил губами, — абсолютно ничего не помню.

— Да, я сам шел как лунатик. Удивляюсь, как мы не залетели куда-нибудь. Потом вдруг слышу женщина визжит, глаза открыл, а на меня этот Друг" — кивнул Дмитрий на Федота, — с топором несется, я еще успел крикнуть: «Свои мы, свои!» — и тоже свалился. Очнулся, когда нас уже на телегу заволакивали, а как и что они с ранами делали, как перевязывали, убей, не помню. — Он понизил голос. — Староверы это, из поселка, куда мы с тобой шли. Черемшу тут промышляли да рыбу ловили.

Хариуса. Вон, видишь, два ведра успели насолить.

Хочешь? — Дмитрий выудил из ведра рыбу, но Павел отрицательно покачал головой. Дмитрий бросил хариуса обратно в ведро. — Считай, повезло нам немерено. До самого поселка сорок с лишним километров. Разве б мы доползли с тобой… А так через час-полтора на месте будем. Федот говорит, что у них там какие-то военные вот уже с неделю околачиваются. И вертолет у них есть. Вполне возможно, что это нас ищут.

— Хорошо бы. — Павел закрыл глаза и под мерное покачивание телеги и скрип колес снова заснул.

Очнулся он оттого, что кто-то дотронулся до его лица. Он быстро открыл глаза и увидел лицо склонившегося над ним человека. Человек был немолод, но выглядел весьма сильным и крепким. Очень светлые волосы ежиком покрывали его череп. Он сосредоточенно рассматривал Павла, тот открыл глаза, насмешливо поинтересовался:

— Ну что, Дудков, полегчало?

— Полегчало, — сказал Павел и только тут заметил, что человек в камуфляже. — Откуда вы, из МЧС или из милиции?

— Оттуда, — непонятно ответил человек и спросил:

— Сколько вас там осталось?

— Сколько? — переспросил Павел, приподнялся на локтях и огляделся. Он находился в деревенской избе и лежал на лавке у окна, задернутого ситцевой занавеской. — Где Дима?

— Дима сейчас придет. Он… он обедает.

— Обедает? — удивился Павел и взглянул в окно поверх занавески. Увиденное несказанно удивило его. — Почему вертолет еще здесь? Почему вы не летите на поиски?

— Куда лететь? — Человек иронично усмехнулся. — Дмитрий нам ничего не смог толково объяснить. Пришлось дожидаться, когда ты проснешься.

— Как — не смог объяснить? — Павел окончательно пришел в себя. — У него же все карты, а Артем Егорович четко обозначил на них, где наш лагерь. Тут же лету меньше часа. Там же бандиты… — Он опять глянул поверх занавески и осекся, заметив торчащий в открытую дверь вертолета ствол крупнокалиберного пулемета. — Какого черта?.. — Он неприязненно посмотрел на человека. — Кто вы такой? Представьтесь, пожалуйста.

— Полковник Прохоров. — Человек недовольно скривился. — Тебе что-то не понравилось?

— Я хочу увидеть Дмитрия и спросить, почему он отправился обедать, не объяснив вам, в чем дело?

— И в чем же дело? — вкрадчиво спросил полковник Прохоров.

— Я не буду ничего говорить, пока не увижу Дмитрия, — заявил Павел и спустил ноги с лавки. И обрадовался, что нет привычного головокружения.

— Ишь ты, какой настырный, — покачал головой Прохоров и, отвернувшись, крикнул кому-то:

— Давай его сюда!

В следующее мгновение Павел похолодел от ужаса. Два мордатых мужика в таком же, как на полковнике, камуфляже заволокли за руки и бросили на пороге безжизненное тело Дмитрия.

— Вот видишь, что получается, когда не умеешь толково объяснять то, о чем тебя спрашивают.

Сколько там человек? — рявкнул Прохоров неожиданно.

— Какое тебе дело, сволочь? — тяжело произнес Павел. — Я думал, что мы против черножопых воюем, а тут, оказывается, и своя мразь… — Он недоговорил, сильнейший удар опрокинул его на пол.

— Обоих — в погреб! — приказал полковник мордоворотам, молча наблюдающим за тем, как Павел пытается встать на ноги.

— Не надо. — Павел провел по губам языком, ощутив солоноватый привкус крови. — Что вы от меня хотите?

— Мы хотим, чтобы ты повел вертолет, — сказал полковник, — и чтобы твой гребаный Тарапцев увидел именно тебя, а не нашего пилота. Понял?

— Понял, — прошептал Павел и в упор посмотрел на полковника. — Но я еще не в состоянии вести вертолет, мне нужно хотя бы пару часов, чтобы прийти в себя, и гарантия, что с Димой ничего не случится.

— Не случится, — махнул рукой полковник и скомандовал мордоворотам:

— Отнесите этого Диму в соседнюю избу. Скажите старухе, чтобы кровь с него обмыла и перевязала.

— Да не будет бабка. Мирской, мол, он, говорит. Она же по старой вере живет, — сказал один из бандитов, — сдохнет, а не будет. Они, староверы, упрямые.

— А ты что, не знаешь, как упрямых переупрямить? — обнажив в улыбке зубы, оскалился полковник. — Может, тебе показать, как это делается?

— Да ладно, — пожал бандит плечами, — сам справлюсь.

— А то гляди, — полковник уже не улыбался, — покажу…

Павел проследил, как бандиты волокут Незванова из избы, и хмуро бросил полковнику: