Горячо

– Доброе утро, Захар Ильич.

– Доброе - доброе, Тимур Тигранович. Только какое утро? Первый час уже. Обед.

– Да?
– я удивлённо кошусь на настенные часы.

Неожиданно. Это мы столько спали?!

– Да. Спускайтесь к нам. На дальнюю веранду. Уже все за столом. Только вас ждём.

– Хм, да, сейчас, оденусь, - стараюсь скрыть разочарование в голосе. Похоже проверка на чистоту всяких потаённых мест Арины слегка откладывается, - Очень у вас спится хорошо, Захар Илиьч.

– Свежий воздух творит чудеса. А если ещё и с девочка рядом красивая, - похабно посмеивается Жиренко в трубку, а я понимаю, что о присутствии в моей спальне Арины ему уже доложили.

20. Тимур

20. Тимур

Пообещав подойти на веранду через пятнадцать минут, снова отправляюсь в ванную. Аринка, заметив меня, жмётся за рельефной стеклянной перегородкой в самый дальний угол душа, поворачиваясь ко мне своей мыльной попкой. Вижу, как напряжена её спина - словно натянутая струна на гитаре. Голову опустила, прикрывшись потемневшими мокрыми волосами. Уверен, что прислушивается к каждому моему движению и боковым зрением следит. Ждёт, что сейчас к ней присоединюсь.

Я бы обязательно так и сделал, но я здесь в первую очередь по работе, так что лишь рассеянно разглядываю искажённые плотным стеклом изгибы женского тела, пока умываюсь и чищу зубы.

Молчание в ванной заполняется шумом льющейся воды. Пар наполняет помещение влажной духотой. Подвисая на созерцании округлой мягкой задницы, раздумываю, как с девчонкой поступить.

Проблема в том, что слишком мало вводных, чтобы я мог спрогнозировать её поведение. Что может пойти не так? Да буквально всё. Бесконечное число вариантов и возможных проблем. И я слишком многим при этом рискую, чтобы это допустить. Завтра утром Крамер приедет сюда на сделку и всё закончится. До этого момента лучше перестраховаться, так что...

– Арина, выключи душ, - повышаю голос, перекрикивая шум льющейся воды.

Тут же выворачивает кран и, повернув только голову, косится на меня вполоборота. Мне вполне достаточно, чтобы ловить эмоции в её светло- карих глазах.

– Я спускаюсь вниз, а ты останешься здесь, - озвучиваю своё решение.

Не увидев моментального протеста, удовлетворенно киваю и покидаю ванную. Продолжаю громко говорить, пока открываю шкаф и снимаю с плечиков рубашку:

– Выходить нельзя. Охрану я предупрежу. Надеюсь на твоё благоразумие, не хотелось бы тебя снова пристёгивать, - возвращаюсь в уборную и вижу, что за те несколько секунд, что меня не было, девчонка уже успела выбраться из душевой и стоит - кутается в банное полотенце. Перехватываю пальцами её подбородок, смотрю прямо в глаза, чтобы получше донести смысл своих слов.

– Но если будет необходимо - я это сделаю, - вкрадчиво добавляю.

Нервно облизывает губы, моргает мокрыми ресницами.

– Не будет, - уверяет, - Сколько мне тут сидеть одной?

– Я не знаю, когда вернусь. Возможно вечером, - с любопытством её разглядываю. Вздернутый носик, чистая кожа, прямые брови, миндалевидные глаза. Не эталонная красавица, но... Что -то внутри приятно, щекотно царапает. И хочется смотреть и смотреть. Может быть дело в мимике - она у Арины какая-то тонкая и очень живая.

– А что мне есть?
– чуть раздувает ноздри.

– Я скажу, чтобы тебе принесли. Есть пожелания?

– Н-нет...А потом?
– не прекращает свой допрос.

– Что потом?

– Когда вы меня отсюда отпустите? Какой вообще в этом смысл? Чтобы я тут сидела?

– Завтра днём отпущу, - отвечаю только на первый вопрос.

Не хочу заново начинать этот глупый разговор про то, кто есть кто на самом деле. Она мне правду говорить явно не собирается. Я ей - тем более. Так зачем тратить время? В конце концов от сидения в комнате в одиночестве ещё никто не умирал.

– Почему только завтра отпустите?
– не унимается Арина.

Из всего, что в наличии, отпускаю только её подбородок, и начинаю застёгивать пуговицы на рубашке, отступив на шаг.

– Это ваш какой-то фетиш -людей запирать?
– со скрытым вызовом.

Предупреждающе выгибаю одну бровь. Острожней... Я добрый, пока не злой.

Поджимает губы тут же, на щеках появляется румянец, а межбровье делится вертикальной складочкой. И вижу, как она постепенно смиряется с фактом своего заточения. Тем более, быть ему не таким уж и долгим. Да и...ночные развлечения никто не отменял. Мой взгляд задерживается на её губах, соскальзывает на шею, на которой тонко бьётся голубая венка. И мой собственный пульс синхронно учащается.

Не переживай, скуку я твою попозже прогоню...

– Мои фетиши обсудим вечером, - хрипло фыркаю и, не удержавшись, протягиваю руку и треплю свою пленницу по заалевшей щеке.

Она молча уворачивается, сверкнув золотистыми глазами, но мне уже не до этих милых перебранок.

Выхожу из ванной, проверяю, закрыт ли сейф, надеваю брюки, носки, туфли. И, положив телефон в карман, выхожу из предоставленной мне Жиренко гостевой спальни.

Дав указания охраннику в холле по поводу кормёжки и запрета на выход для моей пленницы, а также попросив его звонить мне в любой непонятной ситуации, спускаюсь вниз.

В доме Жиренко я не в первый раз, потому уже неплохо ориентируюсь. Кивая охране на каждом повороте, сбегаю по лестнице, быстро миную пустынный холл, прохожу сквозь большую залу, где сейчас оперативно разбирают сцену и декорации, и спускаюсь на цокольный этаж.

Здесь всё так, будто другой день и не думал начинаться.

В бассейн с визгом ныряют девчонки, ди-джей крутит неплохой транс, а по тихим стонам из зашторенных диванных уголков я понимаю, что у кого-то ночь в самом разгаре.

Бомонд разъехался после полуночи, оставив в усадьбе Жиренко лишь его самых приближенных партнёров и приятелей, а так же половину эскортниц, привезённых Касперским. Я тоже вынужден провести здесь ещё сутки в ожидании Крамера. Когда вчера узнал, что всё откладывается на день, поначалу расстроился.

Нервы натянуты - хочется быстрее отстреляться уже и забыть обо всей этой истории.

Но, надо признать, внезапная вынужденная гостья в моей спальне вчера сильно скрасила вечер. И от мысли, что сегодня продолжим, в венах словно нагревается кровь. Перед глазами всплывает её румяное от оргазма лицо, поплывший взгляд, мокрая, растянутая членом дырочка...

– Да, - откашливаюсь в кулак, отвечая на зазвонивший телефон, пока одной рукой толкаю стеклянную дверь, ведущую из спа-зоны на веранду.

Дом Жиренко построен на небольшом холме, и с тыльной стороны цокольный этаж перетекает в шикарную видовую террасу, открывающую обзор на внутренний двор, больше напоминающий парк.

– Тимур Тигранович, можешь говорить?
– интересуется Кириллов.

– Да, - застываю в дверях, не проходя дальше и лишь кивнув мужчинам, сидящим за столом метрах в тридцати от меня. Показываю пальцем минуту. Отхожу ещё подальше.