Горыныч 3.0. Тайны Рода

В конце ритуала алтарь вспыхнул пламенем, а та слепая богиня пропала.

— Жертва принята, — выдохнули рядом и Олт, и Прут, и, кажется, все остальные.

Внезапно за алтарём появился проход, через который семикурсники и их спутницы, что приносили в дар кровь, вышли как будто куда-то сразу на улицу. Оляна заметила какие-то огни и дома. То, чего точно не могло быть на этой горе.

— Стой, нам туда пока нельзя, — остановил Оляну, которая потянулась тоже пойти за толпой, её спутник. — Это лишь для тех, кто покидает Академию. Нам сюда. Идём…

Они довольно быстро вышли в трапезную, в которой собрались все остальные ученики, кто не попал на «выпускной».

— Вышли? — спросил их кто-то, как только они переступили порог трапезной.

— Все вышли! — ответили хором Олт, Прут да и все остальные, кто пришёл с выпускного.

Отчего-то ответ вызвал бурную радость, крики и даже ликование учеников. На них кинулись толпой и словно живой рекой их вынесло на улицу, на поляну перед их общежитием, где оказались накрыты столы. Тут же зажгли огромные костры, начали играть на музыкальных инструментах, стреляли искрами вверх, словно фейерверками. Кто-то увлёк Оляну в танцевальный круг хоровода, и она ощутила что-то… Какое-то сродство с этим местом, этими людьми, с кем она будет учиться следующие семь лет. Показалось, что всё это продолжение ритуала и в костре танцуют огневицы, как у них на день Числобога.

В общем, выпускной перетёк в какой-то стихийный праздник для всех, кроме самих виновников торжества.

— Что происходит? Почему все так радуются? — спросила Оляна у Ягиры, с которой её свёл кружной местный танец.

— Не знаю, — ответила та, улыбаясь. — Наверное, это просто местная традиция. Кончился учебный год, а послезавтра уже начнётся испытание новичков.

— Что за испытание? — спросила Оляна.

— Прости, не могу сказать, — покачала головой Ягира, — но ничего не бойся, — и они снова поменялись партнёрами.

Оляна отыскала взглядом Ожегу, сестра веселилась, отплясывая со всеми, за руку её держал Василиск, с которым, похоже, никто не рискнул меняться парой.

Сердце пропустило удар, а затем зачастило. Оляна не припомнила, чтобы Ожега с кем-то ещё выглядела такой расслабленной, мягкой и почти нежной. Такой весёлой и счастливой. И тут ей вспомнилась прабабушка Кострома, у которой что и было, так это несколько лет счастья с любимым человеком. Возможно, эти семь лет отсрочки они получили именно для этого? Чтобы познать счастье без оглядки на то, какое из этого счастья выйдет горе…

Глава 14 Авсень

— Вот мы и добрались, — сказала их сопровождающая, и Юля во все глаза начала разглядывать местные достопримечательности.

Небесный Город оказался очень необычным. Он располагался на нескольких соседних горных «пиках», точнее, этаких каменных островках — относительно плоских вершинах в несколько ярусов, которые соединялись друг с другом подвесными мостами и выдолбленными в камне лесенками. Иногда на одном таком «островке» жило всего несколько семей, а иногда стояла целая деревня на сорок домов. В центре этой необычайной постройки тоже на большом «каменном острове» находились торговая площадь с базаром, библиотека, фонтан, небольшой парк с качелями и та самая «церковь» с колоколом, которая отбивала время. На центральном острове располагалось и длинное здание местной администрации: в Небесном клане был Совет Родов, так что там, видимо, заседали для принятия решений. Ну и, пожалуй, это всё, что тут имелось, кроме мощёной камнями мостовой и огромной площади. Но местные дороги точно вели сюда.

Все дома и строения в Небесном городе оказались каменными. По дороге им рассказали, что как строительный материал дерево здесь наиболее ценное, так как его сложнее доставить наверх, поэтому чаще всего его пускали на внутреннюю отделку помещений, и то лишь тонкие брёвнышки — Юля видела что-то подобное в доме у Главы Рода Сирин. А почти все широкие деревянные доски шли на строительство и ремонт подвесных мостов, связанных из толстых канатов.

Конечно, большая часть жителей здесь была летающей, но дети, гости, работники или какая-то поклажа делали оборот не самым удобным выбором в передвижении по Небесному городу.

По крайней мере, Юля, Добрынка и ещё несколько девочек-подростков, которые их сопровождали, прошли именно по мосту. Точней, мостам. Город и правда парил в небесах, так как по высоте располагался выше облаков и внизу всё покрывал белый туман.

На площади оказалось очень много народу, там стояли столы с чем-то вроде выставки урожая: снопы со злаками, кажется, пшеницей или рожью, вроде бы овёс, тыквы, бочонки с мочёными яблоками, бочонки с солёными огурцами.

Прямо на мостовой на костре варили что-то похожее на кашу, которой угощали всех желающих. Правда, нужно прийти со своей тарелкой и ложкой.

Народ прогуливался, общался, угощался кашей.

— Пойдёмте на базар! — всплеснула широкими рукавами одна из сирин-подростков, которые были с ними. — Там купцы приехали, всякого товару навезли.

Базар представлял собой прилавки вкруговую по площади. Тоже каменные, но с крышей из соломы или, может, рогоза.

С краю столпилось большое количество народа. И, конечно же, их с Добрынкой потянули туда. Да и Юле стало любопытно, что там за «чудо-чудное, диво-дивное?! Волшебные облака из далёкой Бхаратаварши», которое громко объявляли.

Возле гигантского казана с крышкой столпилась ребятня, да и взрослые, и когда Юля подошла поближе на возгласы, уже по запаху поняла, что там жарят… попкорн. Только казан какой-то магический, с подогревом, так как не было у весьма загорелого торговца с хитрым прищуром никакого костра или печки. Открыв крышку под аханье толпы, торговец деловито полил раскрывшиеся зёрна кукурузы ярким сиропом или, может, мёдом с какой-то краской, всё смешал, а потом складывал попкорн в бумажные кульки, причём очень уж похожие на те, в которые складывали попкорн в автоматах, даже красные полоски на них имелись, — и продавал кулёк за медную монетку. Расхватали у него весь казан.

— Это так вкусно, — Добрынка купила себе кулёк и хрустела попкорном. — Сладко.

— Можно попробовать? — попросила Юля и, дождавшись кивка, взяла один вздувшийся шарик.

На вкус был как обычный сладкий попкорн.

— У вас что, кукурузы не растёт, что вы так попкорну удивляетесь? — спросила Юля провожатую, которая тоже купила кулёчек.

— Кто растёт? — полюбопытствовала Добрынка. — Кукуруза? А… Это же такие початки жёлтые и с мохнатками, да? Вроде её только на юге выращивают. Кашу с неё варят. Жёлтую такую.

— Да, привозят иногда кукурузу, — согласилась с Добрынкой их юная спутница. — Её мы варим початками и с маслом кушаем. Сирины кукурузу уважают. А бабушка ещё как яблоки её мочит, и вкусно потом зимой поесть.

— В общем, попкорн этот, чудо из Брахата-чего-то-там, это кукурузы семечки. Высушенные и нагретые, — сказала Юля. — Для того чтобы такой казан сделать, как у того торговца, наверное, двух початков хватит. Только надо крышкой закрывать на три-четыре минуты, там взрывается всё, оттого что семечки раскрываются в это ваше «облако».