Гоша Каджи и Алтарь Желаний

— Да ладно тебе вредничать, Анька, — заступилась за парнишку Яна, которая видимо уже считала Каджи своей законной собственностью. — Зачем своих-то разводить? Что мы там, в школе других, настоящих лохов, что ли не найдем?

— И то верно, — легко согласилась ее сестра. — Так что ребята: мир, дружба, жвачка?

И первой протянула на центр купе правую руку, раскрытой ладонью книзу. Гоша, не раздумывая ни мгновения, накрыл ее маленькую ручку своей, добавив:

— Навсегда.

— Легко, — тут же на его руку опустилась ладошка Яны, озорно сверкнувшей глазами.

— Везде, — поверх всех весомо легла рука Роба, и через секунду: — А Россия — это где?

И все вместе оглушительно-весело расхохотались, так, что их наверняка услышали даже в самом дальнем уголке вагона, несмотря на громкий стук колес на стыках рельс.

Хотя смеяться, как оказалось, особо было нечему. Просто все пребывали в прекрасном настроении от обретения новых друзей, скрепленного к тому же клятвой. Пусть наивно-детской, но все же — клятвой.

А где находится Россия, Роб и на самом деле не знал, так как всю свою жизнь прожил в волшебном мире и о существовании магловского только слышал некоторые отрывочные рассказы от старших. И хотя оказалось, что он парень не только красивый, спортивный, но так же еще начитанный и умный, — это ничего не меняло. И девчонки, перебивая друг друга, принялись рассказывать ему о том, чужом для него мире.

Правда, перед этим они вывалили на столик из пакетов такую груду всевозможной снеди, приказав совместными усилиями ее уничтожить, что ребята даже перепугались слегка.

— Это все мама виновата, — пожаловалась Яна. — Вечно собирает нас в любую дорогу так, словно мы пешком во Владивосток пойдем. Знает прекрасно, что одни мы есть не будем. А так как девчонки мы общительные, то рассчитывает и на других. Но ведь и выкинуть жалко, она же старалась, готовила.

— Так что, мальчики, хотите или нет, а помогайте, — заключила Аня, ухватив бутерброд с ветчиной.

Так под еду и шло образование Роба. Он порой очень удивлялся тому, что рассказывали сестры, иногда вообще не понимал, как же так можно жить. А Гоша едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, прекрасно зная, что девчонки специально запугивают парнишку ужасами и сложностями жизни в магловском мире, привирая процентов этак на пятьдесят. Ну, ладно, ладно, знаем, что и вы нам не верите. Процентов восемьдесят, но ни одним не больше.

Вот Каджи и приходилось или помалкивать в тряпочку, когда совсем невмоготу было от рвущегося наружу хохота. Или с важным видом поддакивать озорницам, когда Яна выжидательно взглядывала на него, выгнув дугой тонкую бровь. Типа, ну-ка, соври что-нибудь правдоподобное и красивое, ведь я же тебя выручила. И когда парнишка, тоже окончательно развеселившись, выдал парочку очень страшных и смешных одновременно историй, в которых он якобы участвовал лично, то близняшки его откровенно зауважали и окончательно признали за своего. На все сто.

А стоило мальчику случайно обмолвиться, что сегодня ночью ему от усталости пришлось выпить капли три «Слезы дракона», тут уж изумился Баретто. Близняшкам этот факт ни о чем особенном не говорил, но Роб понял все с полслова. И только молча, с уважением, пожал Каджи руку, а потом пояснил девчонкам, непонимающе на них таращившимся:

— Я один раз очень серьезно заболел слизнячьей корью. Все считали, что вряд ли выкарабкаюсь, в крайнем случае, не сразу. Так врач сказал, что поможет только «Слеза дракона». Мне дали всего одну каплю, и я думал, что меня в клочья разорвет, настолько она сильна. Правда, болезнь уже на следующий день, как рукой сняло. А здесь — целых три, да просто от усталости. Это что-то с чем-то!

И он, вновь удивляясь, покачал головой. Хотя удивляться в пору было Гоше, почему на него такое количество подействовало просто бодряще. О чем он и высказался вслух, пожалев потом об этом. А Роб ответил в том духе, мол, ничего странного — ты особенный.

Только этой фразы и не хватало парнишке для полного счастья. Так все хорошо до этого момента шло: он был просто такой же первокурсник, как и его новые друзья. А теперь девчонки переключили все внимание на Каджи, пытаясь разными путями выведать про его особенность. Гоша же совершенно не хотел об этом говорить, слишком уж дорожил новоприобретенной дружбой. Он боялся, что если они узнают в чем дело, то та хрупкая простота отношений, что уже успела сложиться, разлетится вдребезги. И к нему станут относиться как-то иначе: без разницы, лучше или хуже, но иначе.

Баретто, как парень умный, понял свою ошибку и дальше молчал на эту тему, словно рыба об лед, как подруги ни старались из него что-нибудь еще вытащить. А Каджи сразу честно и открыто сказал:

— Я не хочу об этом говорить. Нет во мне никакой особенности. Роб просто неправильно выразился, вот и все. Вот он — я, весь перед вами — самый обычный, даже хуже. Я узнал, что волшебник — всего три дня назад. Даже ни одного простейшего заклинания не знаю, в отличие от вас…

Правда, тут же и выяснилось, но никто из присутствующих колдовать не умеет. Но все равно девчонки, огорченные неудачей, надули губки.

— Не хочешь с друзьями поделиться, тогда сами все выясним, — предельно ясно высказалась Аня.

— Она может, — подтвердила ее сестра. — Язва еще та!

Яна молчала и обижалась на ребят целую минуту. Аня много дольше — полторы.

— Гоша, у тебя такая прядка на виске прикольная, — от обиды Яны уже не осталось и следа. — Специально так покрасил или как? Я такую же хочу…

Это было последней каплей.

— Вредно для здоровья, — угрюмо буркнул Роб и, покраснев как вареный рак, постарался переключить всеобщее внимание на другую тему. — Гоша, а это твой сокол? Необычно, большинство предпочитают пользоваться совами. А у меня вот ворона, — добавил он с гордостью.

— Да, Роб, сокол мой, — спокойно подтвердил Каджи, в душе благодарный ему за поддержку. — Я тоже вначале хотел купить сову или филина, но мы с сестрой просто забыли это сделать. И тогда мне подарили сокола, — у парнишки хватило ума не говорить, чей это подарок, иначе, наверное, смело можно было б собирать вещички и дальше ехать до самого Хилкровса где-нибудь в тамбуре.

Близняшек проблема пернатых друзей определенно не заинтриговала. И тогда, посчитав тему полностью исчерпанной, Каджи, огорченный донельзя тем, что опять все идет не так, а причина — он сам, замолчал и отвернулся к окну.

Скоро они уже, наверно, доберутся до места назначения. И хорошо. Там, как он предполагал, будет такая суматоха с распределением, что всем станет не до его особенности. И может быть получится укрепить начавшуюся дружбу по-настоящему. Мальчишке чрезвычайно нравились и эти озорные девчонки, и спокойно-надежный Роб, и было бы жаль лишиться всего этого из-за какого-то глупого предсказания. Ведь, черт возьми, там же если и говорится, допустим, правда, то только о том, что погибнет ОН. Им незачем шарахаться от него в сторону, о них в предсказании — ни слова. Неужели нельзя просто дружить, пусть даже и с «предскажённым»…

За плечо опять настойчиво потеребили и вкрадчиво поинтересовались:

— Я что-то не то ляпнула, да? Ну, хочешь, я тебя поцелую по-дружески?

Гоша спокойно повернулся и уверенно ответил:

— Хочу!

— А ни-зя! — шаловливо сверкая серыми глазищами с голубоватой поволокой, протянула Янка, и пояснила тут же, не отходя от кассы. — Хорошего — помаленьку. А то понравится, а там, глядишь, и привыкнешь еще.

И все вместе опять дружно расхохотались, еще пуще прежнего. Странно, что после такого дикого ржача к ним на огонек не слетелось полвагона. Кто узнать, в чем дело, а кто — принять участие в таком небывалом веселье. Неужели у них попались такие не любознательные спутники-сокурсники?