Господин Чичиков

– Исправим, что за проблема? – ответил Жека и в тот же момент решил одарить Спелого безукоризненным английским, с одновременным исключением из памяти родного русского языка.

– И это… – продолжал высокий. – За этот, как его…

– Моральный ущерб, – подсказал Клоп.

– Точно. Короче, ты попал на бабки, – закончил Шайба изрядно утомившую его речь.

– Пятьдесят косарей! – уточнил Клоп.

Жека плотоядно ухмыльнулся и крикнул в коридор:

– Артемище, иди сюда.

Артем, повинуясь Жекиному голосу, рванул в коридор, не успев даже посмотреть, исчезла красная черта или нет.

– Ух ты, вот это чмо! – прокомментировал появление Артема Шайба.

Клоп понимающе хмыкнул и объяснил товарищу, кивнув на Жеку:

– Во – пидор!

– Ну что, Артемий, крови боишься? Когда человека убивают? – спросил Жека невозмутимым тоном и вынул из-за пазухи пистолет.

– Э! Ты че? – вскинулся Шайба.

– Харе балдеть, – добавил Клоп, распахивая перед Жекой милицейское удостоверение.

– Да он не выстрелит, Клоп! – крикнул Шайба. – Это ж пидор.

– Секундочку. – Жека навел на него пистолет и выстрелил в голову.

Того швырнуло на пол.

У Артема подкосились ноги: зрелище для него было ужасным. У убитого был разворочен затылок, брызги крови заляпали серый костюм Клопа и белоснежный ковролин. Тело Шайбы все еще мелко подрагивало.

– Не дрейфь, дружище, – подмигнул ему Жека. – На самом деле это красиво. Эй, Клоп, давай-ка дружок, забирай эту падаль и быстро уноси отсюда, если, конечно, жить хочешь.

Клоп, малый сообразительный, споро, без лишних слов взвалил тяжеленное тело Шайбы на плечи и поволок из квартиры, а потом, забыв о лифте, по лестнице.

– Ну как, страшно? – спросил Жека Артема.

– Да нет, ничего, – заплетающимся языком пробормотал тот, не в силах оторвать взгляд от лужи крови.

– Эх, люблю я тебя, брат! – Жека лихо хлопнул Артема по плечу. – Не бойся, в обиду не дам. Сейчас отсюда уедем. В одно интересное место. Хочешь?

– Ага.

– Умница Снежана, тихо сидела, – заметил Жека. – Ну и пусть себе сидит дальше. А мы едем-едем-едем!.. – пропел он и стал звонить по мобильному: – Дежурную машину, сейчас. Да, ко мне.

Вскоре во дворе у Жеки появилась давешняя «Ока». И те же молодые люди забрали все еще бесчувственную Светлану, ту самую, с которой не столь давно распрощался Чичиков.

Вслед за ними вышли Жека с Артемом и на Жекиной «Хонде» поехали туда же, куда увезли Светлану, в лечебно-методический центр.

Во дворе лечебно-методического центра было темно: высокий порог освещался лишь блеклым светом, просачивающимся изнутри через стеклянные двери. Жека все той же пружинящей походкой взбежал по ступенькам. Артем в некотором оцепенении поднялся следом. Темнота и тишина, и чуждость этого места неприятно его поразили. «Зачем я здесь?» – подумалось ему. Жека между тем достал из кармана внушительную связку ключей и, найдя нужный, отворил.

– Сейчас, Артем Макарович, посмотришь мое хозяйство. – Он распахнул перед Артемом двери. – Прошу.

Артем, как обреченный, прошел в холл, аскетически пустой, с кабинкой вахтера в углу. Из окна кабинки, подслеповато щурясь, глянул вахтер, увидел Жеку и вернулся к чтению газеты. Жека повел Артема правым коридором в лабораторный бокс, где он содержал своих спецпациентов. Клацнул замок на тяжелой металлической двери, и открылось пространство, залитое ярким светом газоразрядных ламп.

– Входи, – сказал Жека.

Он запер за Артемом дверь и крикнул:

– Эй, архаровцы!

Из ординаторской вывалились двое громил в белых халатах, один рыжий, второй – со шрамом через всю щеку, и вытянулись перед Жекой во фрунт, преданно глядя ему в глаза.

– Девку изолировали? – сухо спросил Жека.

– А как же, начальник! – отрапортовал рыжий.

– В жмуровню, – уточнил второй.

Жмуровней на существующем только в этих стенах жаргоне назывался изолятор для будущих жертв Жекиных опытов.

– Молодцы.

– Этого куда? – деловито осведомился рыжий, шагнул к Артему и положил ему на плечо руку, обезображенную тюремными наколками.

Жека вскользь глянул на съежившегося Артема и коротко ответил:

– К Нострадамусу.

Громила со шрамом расплылся в ухмылке, он любил и понимал Жекины шуточки. Крепко взял Артема под локоть.

– Тебя как звать?

– А…

Жека молча развернулся, отпер дверь и вышел. Клацнул замок.

– Меня будешь звать Бесом. А его – Рыжим. А у тебя погоняло будет Прохвост.

– Почему Прохвост? – всякого Артем ожидал, но только не «прохвоста».

– А так, – пояснил Бес.

Может, он спутал слово «прохвост» с услышанным где-то по телевизору «хлюст», может, просто нравилось, как звучит, а может, этим он хотел выразить свое презрение к явному интеллигенту и слабаку. А может, и потому, что такому, с точки зрения Беса, дорога была прямо в жмуровню, а он, вишь ты куда, к самому гуру Федору. Может, его и бить нельзя?

Артема отвели в отдельную секцию, включавшую в себя две палаты: в одной спал сейчас гуру Федор, вторая предназначалась ему. Палата вполне пристойная, как в хорошей больнице – койка, тумбочка, стол у окна, даже радиоточка имелась, правда, без радиоприемника. Окно изнутри забрано толстой решеткой. Оставшись один, Артем печально вздохнул и опустился на койку.

– Айда в жмуровню, – предложил напарнику Бес. – Бугор свалил до утра. Девкой попользуемся.

– Так она ж дрова, – удивился Рыжий.

– Дрова не дрова, а то, что надо, даст.

Рыжий гыгыкнул и пошел вслед за Бесом в жмуровню, располагавшуюся в подвале.

Тело напарника Клоп решил везти в областную травматологию. Чтобы не пачкать салон новенькой «бээмвэшки», уместил кое-как Шайбу в багажник. Не сказать, чтобы произошедшее слишком уж поразило его воображение. Клоп – парень бывалый – видел в своей жизни всякое. Главное, что сам живой.

В приемном покое «травмы» сидели двое молодых врачей, один – дежурный, а второй из «скорой». Курили и играли в нарды. Клопа они узнали.

– Опять кто-то неосторожно с автоматом Калашникова баловался? – спросили они. – Или несчастный случай в тире?

– Пацаны, давайте, пошли. Помочь надо, – деловито произнес Клоп.

Тот, который из «скорой», затянулся неторопливо, поинтересовался:

– Что, безнадежен?

– Какое там безнадежен. Весь затылок разворочен. Это самое, трупак.