Господин Дадли приезжает в Москву

– Значит, будут искать! – обрадовался Роберт.

– Чем-то еще можем помочь? – спросила Юля. – Фоторобот сделать.

Капитан посмотрел на нее с интересом:

– Вполне возможно. Оперативники свяжутся, когда с делом ознакомятся.

– Или нарисовать с художником портрет? Мы его очень хорошо запомнили!

– И портрет нарисуют, если понадобится.

– Еще есть телефон, который выкинул Том, – напомнила она. – На нем должны быть отпечатки!

Полицейский похвалил ход мысли, но приобщить к делу телефон отказался. Сказал, что поймать преступника он не поможет.

– По камерам наблюдения искать будут? – не унималась Юля.

Капитан подлил в стакан кефира:

– Обязательно! И по камерам, и по спутниковым снимкам.

Поблагодарив полицейского, мы развернулись и с сознанием выполненного долга направились к выходу. Закрывая дверь участка, я услышал строгий приказ капитана Караулова:

– Сергеич, включай спутник – рюкзак уходит! Насмотрелись сериалов, едрить твою мать…

3

Следующий день в нашем плане был отведен под посещение Бородинской панорамы. После неприятного происшествия в «Зарядье» осмотр маленького симпатичного музея казался идеальным способом расслабиться и вернуть приятное расположение духа. Чтобы не стоять в пробках, Григорий предложил отправиться туда на метро. Мы с Юлей предпочли комфорт скорости и проголосовали против. Господин Дадли скромно воздержался. По законам демократии все уселись в мою машину – не такую просторную, но с работающим кондиционером. Путешествие из гостиницы до музея не должно было занять много времени. Однако, прокатившись с ветерком по улицам Замоскворечья, мы уперлись в длинную очередь желавших перебраться на другой берег реки.

Поездка по Москве на машине – это прекрасный способ перебраться в другую часть города, если время прибытия к цели не имеет для вас никакого значения. Хотя эта неопределенность и раздражает московских автовладельцев, она никоим образом не мешает им ежедневно садиться за руль, чтобы лично поучаствовать в очередном транспортном коллапсе.

Прочитав в школе повесть Короленко «Дети подземелья» и проплакав до утра над трагической судьбой девочки Маруси, москвичи твердо уяснили, что единственный шанс выжить в каменных джунглях – это как можно быстрее выбраться из подземки и пересесть в салон собственного автомобиля. Подогнав кресло под складки туловища и установив климат-контроль на комфортную температуру, они мертвой хваткой вцепляются в руль, готовые умереть, нежели отправиться обратно в подземную страну лузеров и пенсионеров.

Надо признать, что для такой реакции есть все основания. Темные силы зла, захватившие транспортный департамент мэрии, объявили своей миссией подготовку города к концу света и прибытию четырех всадников апокалипсиса, которые, по последним данным, пересели с лошадей на велосипеды.

Чтобы обеспечить достойный прием двухколесной делегации, мэрия объявила войну автомобилям в надежде сослать их владельцев в метро. Деньги, полученные через транспортный налог, коварно пустили на строительство велодорожек. А когда налогов стало не хватать, город обложили платными парковками и обвешали, как новогоднюю елку, камерами для фиксации нарушений. Поистине дьявольская хитрость заключалась в том, чтобы сделать город непригодным для личного транспорта за счет самих же автовладельцев.

За большими проектами градоначальники не забывали о мелких пакостях, призванных нанести моральных ущерб и унизить противника. Одну полосу движения нагло отобрали в пользу общественного транспорта. Мотоциклистов отправили в междурядье сбивать зеркала стоящих в пробке машин. Водителей поливалок попросили мыть асфальт в любую погоду, выстраиваясь в шеренгу и не давая ни малейшего шанса себя обогнать. Снегоуборщикам дополнительных инструкций не понадобилось: они давно знают, что мужчинам их профессии в критические дни лучше остаться дома.

Однако москвичи не были бы москвичами, если бы сдались без боя. Загрузив в телефон приложение для оплаты парковки, они стойко плелись за поливалками, пропускали мотоциклистов и съезжали на полосу общественного транспорта только через прерывистую линию для поворота направо.

Видя, что дороги по-прежнему загружены, мэрия перестала миндальничать: попросила строителей завязать с точечным ремонтом и перерыть к чертовой матери весь город. На следующий день значительная часть населения среднеазиатских республик переехала в Москву. Вооружившись инструментами для разрушения асфальта, они начали весело стучать по дорогам, строя Москву, удобную для жизни, и радуя семью регулярными денежными переводами.

К счастью, информация о конце света пока не подтвердилась: ни всадников, ни велосипедистов из потустороннего мира в столице замечено не было. Однако мэрия не теряет надежды их увидеть и уже несколько лет держит город в перекопанном состоянии. Даже если посланники ада не смогут с комфортом прокатиться на велике, они как минимум почувствуют себя как дома.

Мой университетский приятель Виталий стал одной из первых жертв московского апокалиптического урбанизма. Пробки он не переносил на дух: каждое утро вместо прогноза погоды проверял дорожную ситуацию, чтобы сберечь время и нервы.

Старт программы благоустройства превратил разумную привычку в навязчивую потребность. Находясь за рулем, Виталий ни на секунду не оставлял в покое телефон, требуя от сервисов навигации оправдать свое предназначение и проложить путь в объезд пробок. Услышав сообщение «Обнаружен более быстрый маршрут», он без колебаний принимал предложение девушки-робота и крутил руль в сторону обещанного счастья. Попав в ловушку, снова и снова перестраивал маршрут, проклиная женщин, искусственный интеллект, дорожных рабочих и водителей, которым приспичило выбрать ту же дорогу.

Злоупотребление телефоном не могло пройти безнаказанно: в один прекрасный день мой приятель загляделся и не успел затормозить перед зоной ремонта. Ответственность за аварию возложил на рабочих и, отправив машину в сервис, решил нанести ответный удар.

Мама Виталия была учительницей химии. Когда-то давно в качестве забавного эксперимента она показала ему, как за пять минут сделать дымовую шашку из газеты и куска хозяйственного мыла. Набив карманы самодельной пиротехникой, он вышел на улицу, чтобы собственноручно положить конец творящемуся беспределу.

Тактика была простой, но эффективной: подойдя к раскопкам, он поджигал бумажный ком и с криком: «Граната! Ложись!» – бросал в место скопления противника. После этого с удовольствием наблюдал, как оранжевые жилеты бросали технику и в панике разбегались из траншей. Через несколько дней новости о диверсиях просочились в СМИ – полиция возбудила дело. Возмущенные прорабы пошли дальше: пообещали закатать террориста в бетон и уложить в фундамент обновленной Москвы.

Спас от неминуемого возмездия звонок из автосервиса. К сожалению, возвращение за руль облегчения не принесло: Виталий свалился в полную безысходность. В технологиях разочаровался: снес навигаторы и решил полагаться только на то, что видит собственными глазами. Заметив затор, матерился, как отставной прапорщик, и сворачивал в первый попавшийся переулок в поисках объезда. Наткнувшись на новое препятствие, упрямо повторял маневр, удаляясь все дальше и дальше от цели. Однажды, пытаясь проехать с Тверской в Сокольники, он умудрился за два часа хаотических перемещений попасть в пробку на въезд в город по Варшавскому шоссе.

После этого жена Виталия забила тревогу: угрожая разводом, отправила на медицинское обследование. Тесты выявили не встречавшееся ранее психическое расстройство, которое предварительно назвали острой прогрессирующей пробкофобией. В качестве лечения прописали неделю в стационаре. По выписке – продать машину и пересесть на мотоцикл.

Заехав в больницу, я нашел своего друга в состоянии беспокойного сна. Напичканный таблетками, он ворочался с бока на бок и что-то бормотал. Разобрать удалось только предупреждение о десяти баллах на МКАДе и одну часто повторяющуюся фразу: «Боже мой, зачем? Зачем весь город сразу?»