Господин Изобретатель. Книги 1-6

— Ничего, — сказал Парамонов, — сейчас вытряхнем, промоем и еще загустителя добавим.

Но на этот раз гель получился плотным и не набирался в шприц. Лишь с десятой попытки из-под шарика полезло что-то удобоваримое, сохло, правда, не очень быстро. Я порекомендовал чистый бензин, а Мефодий сказал, что надо попробовать добавить солей органических кислот, например, пальмитиновой. [416] В общем, сказал, что доработает, а я ответил, что пусть будет предельно осторожен с огнем, когда будет работать с этой смесью. Потом взял ее остатки и мы пошли во двор, попросил Парамонова взять ведро воды. Во дворе поставил вертикально обрезок листа кровельного железа и с размаха прилепил к железу желеобразный сгусток, а потом поднес к нему горящую спичку — как и ожидалось, самодельный напалм загорелся и задымил черным дымом. Попросил Мефодия залить пламя водой — не тут-то было, продолжало все так же гореть, а за это время я дощечкой размазал на листе сгусток — и он прилип к дощечке, продолжая гореть.

416

Содержится в пресловутом пальмовом масле — до половины его объема (и в напалме тоже).

— Понял, почему курить нельзя? Мы только что сделали огнесмесь вроде "греческого огня" [417] только еще страшнее — ее нельзя потушить водой или затоптать.

Прошла еще неделя. За это время подал заявку на привилегию — ручку в Департамент финансов и торговли, огнесмесь — в Военный департамент. Пришло на собеседование четверо химиков, оставил двух, написал им бумагу к управляющему и велел оформить химиками-аналитиками в лабораторию.

Маша с Аглаей занимались обустройством дома, выбирали ткань для обоев, объездили всех московских мебельных дел мастеров и остановились на заказе мебели из светлого ореха, с обивкой в тон обоев, заказ изготовят в течение месяца. Надо сказать, что у Маши оказался хороший вкус (все же европейское образование, много видела и во Франции и в Британии) и явный талант дизайнера. Я оставил только старую, немного тяжеловесную мебель для гостиной и кабинета, все остальное подлежало замене. Интересно, что сумма, во что мне обошлась вся перестройка и отделка дома вместе с его новой начинкой, стоила приблизительно столько же, как и горностаевая шубка. В общем, Маша не скучала, болтала с Аглаей на смеси русского и французского, они так щебетали, что иногда напоминали мне попугаев-неразлучников, но прогресс Маши в русском был налицо — все меньше и меньше становилось в их разговоре французских слов. Впрочем, наша знать XIX века чаще свободно говорила по-французски, а по-русски — с трудом.

417

Греческий огонь — огнесмесь из нефти, масла и серы, которой византийцы жгли вражеские корабли.

Так пролетело еще несколько дней, пока однажды, когда я сидел в кабинете и просматривал отчеты с завода, в кабинет не постучал дворецкий и не доложил, что ко мне фельдъегерь из Петербурга.

Вошел офицер, после приветствия осведомился о моем чине и фамилии и вручил под роспись пакет от государя императора, с сургучными печатями, сказав, что не благоугодно ли мне ознакомится с посланием, так как он немедленно отправляется в Петербург и передаст мой ответ государю. Я сказал, что мне на прочтение и составление ответа понадобится не менее получаса, поэтому господин капитан может пока отобедать. Вижу, что он колеблется и, вызвав дворецкого, приказал накормить офицера в гостиной, получше и поплотнее. После того как фельдъегерь ушел принимать пищу, вскрыл конверт и прочитал письмо.

Император сообщал, что во время пребывания Джоржи в Ливадии туда явился доктор Алышевский, который разошелся во взглядах на лечение Георгия с профессором Ивановым. Также Алышевскому сразу не понравился крымский воздух, он сказал, что он теплый и пыльный. Поэтому, после отъезда Иванова в Петербург, Алышевский упросил дежурного врача, коллежского асессора Самойлова, разрешить Георгию морскую прогулку и подышать свежим морским воздухом. Джоржи с радостью поддержал эту идею. Царь писал далее, что неизвестно, был ли у них предварительный сговор удрать в Грузию или эта мысль пришла кому-то из них уже на борту арендованной Алышевским яхты, но факт остается фактом, яхта ушла в Поти, откуда Георгий с доктором добрались до Аббас-Тумана. Из Поти они телеграфировали в Ливадию, что живы и собираются в Аббас-Туман. Теперь мне предлагалось срочно выехать из Москвы на присланном за мной поезде, добраться до Аббас-Тумана и разобраться с ситуацией на месте. Если я сочту возможным, то лечить моими препаратами Джоржи там, чтобы не наносить ему душевную травму, либо вернуть в Ливадию, но только, если сам великий князь этого захочет. Поезд ждет меня в Москве и будет в полном моем распоряжении. Еще в конверте была бумага с подписью государя и какая бумага — "вездеход" Миледи и д’Артаньяна. Однако, в отличие от карт-бланша, выданного кардиналом Ришелье, на петербургской бумаге был прописан мой титул и чин, а также полностью имя и отчество.

Вот тебе и раз! Только мне не хватало встревать в докторские дрязги, даже с такой бумагой. Но делать что-то надо, позвонил в Купавну и велел срочно доставить мне сто навесок Фтивастопа, развесив его по 0,7 золотника. [418] Сделать это точно, и отправить с нарочным как можно быстрее. Вряд ли Алышевский возьмет с собой ненавистные порошки, он же у нас климатолог, чтоб он сифилис подхватил и лечил его свежим воздухом.

Через пять часов я с порошками выехал из Москвы на Тифлис в великокняжеском вагоне, прицепленном к паровозу. Ехал я один, в Тифлисе меня должен был встретить сам командующий округом и главноначальствующий кавказской администрацией Сергей Александрович Шереметев. Пост наместника Кавказа был упразднен еще в 1881 г, последним наместником был папа Сандро. Дальше, в сопровождении конвоя охраны от злобных абреков, местной узкоколейкой через Сурамский перевал прибыли до станции Харагули, а там рукой подать до Аббас-Тумана. Может, все же проще было ехать миноносцем до Поти и оттуда забираться в горы по дороге на Кутаис?

418

1 золотник равен 4,266 грамма или 96 долей.

Глава 11. "Казнить нельзя помиловать"

18 октября 1892 г. Тифлис.

Прибыли в Тифлис, время в дороге прошло незаметно, вагон с удобствами, которых я вообще никогда не видел: красное дерево, бархат, золоченая бронза, просто небольшая хрущевская двушка на колесах, нет, конечно, поменьше, но небольшая ванна была, а еще спальня и кабинет со столом для совещаний. Проводник, он же стюард, кормил исключительно деликатесами и буфет радовал разнообразными бутылками, так что я не скучал. Впрочем, не скучал и Ефремыч, в купе стюарда, где он разместился, они, судя по всему, не только чаем по вечерам баловались, так что Дворцовое ведомство спишет бутылки три-четыре коньяка и обо мне пойдут слухи, что я алкоголик. Из Москвы поезд шел на юг через Рязань, Козлов и Воронеж прямо-таки экспрессом. Хотя, конечно, заключительный этап от Ростова-на-Дону через станцию Кавказская проходил медленнее и не так, как в наше время. Поезд поворачивал на восток к Владикавказу, потом шел на Дербент и далее вдоль берега Каспия на Баку, а от Баку поворачивал на запад и приходил в Тифлис. Тоннели в горах еще не пробиты, вот и приходилось прокладывать чугунку вкругаля, хотя, на этом этапе было интересно посмотреть в окно — никогда раньше не видел Каспия. Ожидал увидеть высокие нефтяные вышки, но они здесь какие-то мелкие, и вообще на нефтяных промыслах, что видны из окна поезда, все производит впечатление сколоченного на скорую руку — "давай-давай", хапнуть и бежать.

Пока ехал, размышлял, что же мне делать? В любом случае сразу "в контры" с Алышевским я не полезу, сначала пригляжусь, что за человек. Судя по всему, Георгий ему доверяет, а вот Иванову — нет, иначе князь не решился бы на побег. Потом пришло в голову то, что я как-то был уверен, что у меня иммунитет к туберкулезу — все же БЦЖ [419] мне делали, да и жители Москвы все встречались в жизни с палочками Коха, достаточно некоторое время поездить в общественном транспорте и ничего, не болели же поголовно, только, если иммунитет сдаст. И лишь уже в поезде до меня дошло, что привит-то был я, а нынешнее тело — Сашкино, и антитела от инфекций тоже его, то есть, поскольку никакой прививки БЦЖ в детстве он не получил, антител против туберкулеза у него нет и я сейчас беззащитен против "бугорчатки". Жалко, что не догадался Тубецида прихватить — половинная доза изониазида считается профилактической при контакте с больным открытой формой туберкулеза. Ну ладно, бог не выдаст, свинья не съест!

419

БЦЖ — ослабленная заморозкой вакцина из живых бычьих туберкулезных палочек (Mycobacterium bovis), изобретенная в 1908 г в Институте Пастера французами Кальметтом и Гереном и названная BCG (Bacillus Calmette — Gu'erin), но у нас врачи читали по латыни а там она звучит как Бе-Це-Же. Дает достаточно стойкий иммунитет против человеческих штаммов туберкулеза, применяется по сей день.

Вот так и приехали с разными мыслями под коньячок. Погода не очень чтобы теплая, скорее уже прохладная, хорошо, что мою шинель Артамонов догадался захватить и сам теплое пальто взял, несмотря на то, что было сказано — на юг едем, на курорт. Перед прибытием денщик принес отглаженный сюртук и брюки, думаю, что никого обижу отсутствием клоунского парадного мундира, да и к сюртуку полагаются лишь высшие степени и ордена с мечами, то есть на шею — Анну 1 степени с мечами, потом из-под борта на 2-й пуговице — Владимир 3 степени с мечами и, чуть ниже, Станислав 1 степени (крест, взятый с ленты через плечо), справа прикрутил магистерский значок. Смотрю, на перроне небольшая, но толпа встречающих, ковровая дорожка, почетный караул и оркестр. Может не меня? Нет, раз спецпоезд — тебя, тебя, чиновник для особых поручений при государе императоре и особа, наделенная особыми полномочиями (прямо каламбур какой-то — "особая особа").

Встретили меня достаточно тепло, без лишних чинопочитаний, но почтительно, усадили в экипаж с конвойными казаками в черкесках — и во дворец к Шереметеву (он из младшей ветви, поэтому не граф, но, по-старому, все же наместник, хоть так и не называется официально, но все так и говорили — "во дворец, к наместнику"). Видимо, Сергей Александрович уже проникся духом кавказского гостеприимства, так как тосты шли один за другим, кахетинское и киндзмараули (отменного, между прочим, качества, не зря говорят, что все московское киндзмараули — фейк, его и на Грузию-то не хватает), шашлык по-карски тоже просто фантастический, а я-то думал, что эфиопский поход напрочь отбил у меня прошлую любовь к баранине! Я расспрашивал про погоду и дорогу в горах, меня просили рассказать про Абиссинию, в общем победили хозяева, постарался рассказать что-нибудь смешное типа о праздновании Рождества под барабаны и про босоногих генералов с перьями на голове. Поговорили, посмеялись и, довольные общением, расстались друзьями. Меня опять отвезли на вокзал, но не к моему салон-вагону, а на узкоколейку, где меня дожидались Артамонов с двумя чемоданами, десяток жандармов во главе с ротмистром и паровоз с двумя вагонами. Паровоз был точно такой же как в порту Массауа — тянитолкай с двумя трубами из которых уже шел дым и периодически это чудо техники выпускало клуб пара. Погрузились, поехали по шесть человек в вагоне. Жандармы были вооружены до зубов — шашка, револьвер, винчестер (!) и что меня поразило, в подсумке у каждого торчали запалы двух моих гранат. Спросил у ротмистра Ардабадзе, старшего конвоя, что это за бомбы в подсумках?

— Это новейшее немецкое смертоносное изобретение, нам его только неделю назад выдали, но показали, как действует. Если в окно или дверь сакли забросить — никого внутри в живых не остается!

— Ротмистр, а ваши подчиненные пробовали когда-нибудь его применять?

Ротмистр ответил, что нет, не пробовали, но хотелось бы научиться, да не у кого — офицер из управления, что привез ящик бомб, показал, как они действуют и тут же уехал. Ну вот, учитесь сами, — подумал я, — как нашпигует кого-нибудь осколками, так тут же пойдут рапорты о негодном оружии.

— Если у вас не будет проблем со списанием гранат, может быть, я вас научу?

Договорились, что где-нибудь в безлюдном месте я покажу, как обращаться с гранатами, а ротмистр потом в рапорте спишет расход боеприпасов на отражение нападения мифических абреков. Между тем, поезд вскарабкался на Сурамский перевал, вид был прямо-таки живописный и мне подумалось, что вот так могла бы выглядеть железная дорога в Абиссинии, но вот — не сложилось. За разговорами, да любованием на виды Кавказа не заметил, как подъехали к пункту назначения, отсюда на четырех колясках поедем в Аббас-Туман.