Господин Лянми Часть вторая

Тут Серж несколько преувеличил. Впрочем, он был полностью уверен - эти люди почти мертвы. В этом времени не удастся найти работающий регенератор. Даже если в иных хранилищах найдется какое-нибудь древнее оборудование - вряд ли там окажется регенератор. Такие установки были редки и никогда не пылились на складах. Да и управлять им будет некому - сам он не был специалистом в этом деле.

–  Значит?…

–  Лично у меня надежд их оживить нет. А я во всем мире лучший специалист по древней технике - уж поверьте, господин цан-ханза, - горько скривил губы Серж.
– Если я говорю "нет", это окончательное "нет". Как взблеск алмазных спиц Колеса перед глазами.

–  Жаль. Было бы полезно оживить кого-нибудь из них.

–  Да. Но не все еще для них так плохо. Вдруг боги окажутся милостивы к ним, и люди когда-нибудь их сумеют оживить? Не сейчас. Через тысячу лет.

–  Тысяча лет? Это для нас бесполезно, - произнес Гин-Фан.
– Мы не можем ждать так долго.

–  Ничего не поделаешь. Иного способа нет.

–  Тогда они для нас совершенно не нужны, а значит - опасны. Их нужно уничтожить.

Марахов помолчал. Не полезны - значит опасны и подлежат смерти. Такова основная логика жизни ханзаку. Всех ветвей Черного Древа. Нужно спасти этих людей… Но у него есть задание… Но дети друзей!

–  К счастью, только вы знаете об этой находке, - наконец произнес Серж и криво улыбнулся.
– И я не позволю их уничтожить.

–  Не только я, - сказал цан-ханза и сильно похлопал прутом по груди девушки-научника.

Он поскреб ногтем пленку и потянулся за торчащим в поясном чехле кинжалом.

–  Не трогать!
– взревел Серж, - Не трогать ее!

Гин- Фан резко обернулся и пригнулся. В руке он крепко сжимал титанитовый прут. Так они стояли несколько минут, освещая друг друга нагрудными фонарями. Затем цан-ханза чуть расслабился и усмехнулся:

–  А ведь вы меня напугали, господин Марахов. Я, было, решил, что вы на меня сейчас броситесь и будете убивать.

–  Возможно, вам показалось правильно, - холодно ответил Серж.

–  Но ведь это только мертвецы?
– едва заметно удивился Гин-Фан, - Что вам до них.

–  Я хочу, чтобы они остались такими, какие они сейчас.

Цан- ханза склонил голову направо. Немного помолчав, он облизал губы и предположил:

–  Возможно, у вас есть особая причина желать этого?

–  Возможно.

–  Или у вас особое отношение к именно этим мертвым людям?

Марахов сжал губы. Ему дико хотелось решить проблему одним движением, одним ударом. Резкий удар ногой - и Гин-Фан валится на холодный пол, поднимая в воздух облака пыли. Тело не найдут - уж он, Серж, об этом позаботится.

Цан- ханза явно что-то почувствовал. Он сделал шаг назад и вновь напрягся.

–  Не делайте ошибки, господин Марахов. Даже если вам повезет… Два моих помощника знают, что я пошел сюда вслед за вами.

–  А я и не собирался делать ошибок, господин Гин-Фан, - Серж на шаг приблизился к командиру боевиков.
– В пещерах многое бывает. Бывает, с потолка падают камни. Очень печально, да.

Он придвинулся еще чуть ближе к ханза. Тот на шаг отступил и покрепче сжал металлический прут. Серж решился. Стремительный скользящий шаг и… Гин-Фан отпрыгнул в сторону выхода и полоснул воздух перед собой титанитовым прутом.

Серж оттолкнулся от стеллажа и взмыл в воздух. Он пролетел над головой Гин-Фана и ударил рукой, целясь ему в голову. Но боевик как будто того и ждал. Он ускользнул вправо, правда, не очень удачно - задев плечом за стену, он ободрал руку. Зато удар Сержа пришелся в пустоту - он едва почувствовал на сомкнутых в кулак пальцах прикосновение к волосам ханза.

Приземлившись на обе ноги, Серж на миг застыл в низкой стойке кан-хо, затем скользнул к цан-ханза. Его тень заметалась по стенам в свете качающегося фонаря. Цан-ханза отпрыгнул назад и выхватил из чехла кинжал.

Агент Кубикса оскалился в усмешке. Кинжал? Что ж - это тоже неплохо.

Прыжок с места влево и Серж пробежал два шага по стене. К подобному Гин-Фан не был готов. Удар ногой - и кинжал улетел куда-то во тьму, под стеллажи. А сам Гин-Фан покатился, собирая на одежду мусор и пыль.

Серж метнулся к взвихрившейся пыли и мечущемуся сверканию нагрудного фонаря. И попал под удар титанитового прута.

Гин- Фан очень удачно и сильно достал Сержа прутом по правому плечу и тут же пнул в живот. От удара в живот Серж ушел в высокий обратный прыжок, но правую руку как обожгло огнем. Он тут же вновь взметнулся в высоту, оттолкнулся от стеллажа и ударил ханзу ногой в грудь. Того отбросило на несколько метров и проволокло на спине по полу.

Серж тоже отлетел, только в другую сторону. Судя по всему, у Гин-Фана под курткой был жесткий бронежилет. Плохо.

Марахов вскочил. Спина горела - он ее сильно ободрал об обломки бетона. И все эти полеты при бешено носящихся по стенам лучам фонарей… У него слегка кружилась голова. В нескольких метрах от него в клубах пыли кашлял Гин-Фан. Он тоже уже встал и утирал лицо от грязи и пыли. Серж шагнул к нему. Ему нужно убить цан-ханзу! Люди клана Лентер должны оказаться в безопасности.

Гин- Фан поспешно отскочил назад. Затем он вдруг усмехнулся и, сделав еще два шага назад, глубоко поклонился Сержу и произнес:

–  Я обязан вам кое-что сказать. Прошу меня простить за такие действия. Но я должен был их совершить.

–  Должен?
– Серж неподдельно удивился и остановился.

–  Должен.
– Гин-Фан выпрямился и опустил прут.
– Таков был приказ моего хозяина.

–  Глава Средней ветви интересуется древними мертвецами?
– с усилием спросил Серж.

–  Нет. Не глава Средней ветви. Мой хозяин - господин Ник Сагами. Знайте это, и больше не ошибайтесь в суждениях.

Марахов невольно посмотрел на левую руку ханзы. Он давно уже знал из разговоров рядовых ханза, что левый мизинец Гин-Фан отрезал себе по приказу Сагами.

Гин- Фан правильно понял его взгляд и порадовался. Удивленный и заинтересованный враг -уже не враг, а почти союзник. Но надо не забывать о будущем! И потому он отбросил в сторону металлический прут и сказал:

–  Господин Сагами приказал мне проделать то, что я сейчас сделал. Он не просил меня как-то повредить этим давно мертвым людям - только сделать вид, что я собираюсь это совершить. Клянусь Черным Древом - это так. Он лишь желает знать ваше отношение к… давно прошедшему.

–  Зачем ему это?