Господин маг. Трилогия

Утром следующего дня перед дверями гостиницы снова оказался караван из трех саней с жандармами на козлах. Дежавю какое-то. Только жандармы теперь все местные были, столичные уехали в Пронск — отчитываться. Тело Шипова увезли с собой. В артефактном гробу с наложенными заклинаниями «очищения» (дезинфекции) и «сохранения». Заклинания из магии «жизни», Петя их тоже знал, но здесь без него обошлись. Дорога дальняя, остается надеяться, что все сделано, как надо. Жандармский офицер — маг огня, ничем помочь не сможет.

Наличие каравана Петю немного смутило, ехать до второго (или первого, если по времени знакомства с ним) Ульратачи совсем не близко. Но, оказалось, никуда далеко сани ехать и не собирались, на них просто участники экспедиции приехали. А сейчас они только прихватили Птахина и его вещи и доставили через площадь к вокзалу. Можно было и пешком пройти.

На вокзале выяснился еще один приятный сюрприз. К направляющемуся в Ханку поезду для них специально прицепили дополнительный вагон. Первого класса. Так-то туда только вторым классом доехать можно было. В общем, к подготовке путешествия Штепановский отнесся самым серьезным образом.

Это проявилось и в составе экспедиции. Офицер жандармов оказался магом огня и воздуха. Не слишком сильным (шестого разряда), но способным не только согреть палатки или расчистить путь, но и слетать на разведку. Не очень далеко, но в походе это и не требуется.

Заодно дал Пете повод задуматься, откуда такие маги берутся. То есть, это-то понятно, из Академии. Но он как-то всегда на лучших ориентировался, которые ее с четвертым разрядом заканчивают, а то и с третьим, как Волохов. Но ведь, на самом деле, таких было не так уж много. Пален, со своим четвертым разрядом был лучшим в прошлогоднем выпуске, Воронцов и Шувалов, тоже с четвертым, были лучшими год и два назад. Сейчас, правда, курсом младше много талантов, та же Дивеева (еще и барышня!), но, в целом, со своим пятым разрядом он будет к выпуску твердым середняком, даже ближе к лучшим. Ведь многие и с шестым разрядом выпускаются. С седьмым, правда, редкость. Это надо во время учебы откровенно бездельничать, чтобы за два с половиной года себе разряд не повысить. А вот застрять на шестом — запросто. Вот этот жандарм тому пример. Интересно, а как там Вознесенский (Шуваловский подпевала) себя чувствует? Или в Ханке достаточную практику получил, чтобы с шестого на пятый разряд перебраться? Хотя, если все так же опий курит, вместо того, чтобы тренироваться, вполне мог и прекратить рост.

Еще в вагоне вместе с ними ехал знакомый Пете по дальневосточной практике Матвей Яковлевич — приказчик купца-золотопромышленника Карташова. При пятерке казаков. Из них двое — тоже знакомых, правда, не близко. Лечить их кадету не доводилось, за диверсантами-чжурчжэнями вместе не гонялись.

Казаки Петю тоже признали, но обниматься не полезли, как он сначала опасался. Вели себя корректно. Возможно, присутствие опричника сказалось.

Впрочем, в эту поездку Птахину ни с кем особо общаться не довелось. Ехал он в отдельном купе, как, впрочем, и все остальные попутчики, и мог спокойно заняться своими делами. Точнее, одним делом, которое могло как оказаться бессмысленным, так и важным. В Дальнем он успел купить несколько тетрадок и теперь делал копию своих каракулей, которые он успел в свое время с шаманской книги срисовать. Тогда делал это второпях, в лесу, так что многие значки получились довольно корявыми. Сейчас это можно было бы исправить, но Петя боялся это делать. Точка или черточка в иероглифе могут полностью поменять его смысл, и когда не знаешь язык, лучше правкой текста не заниматься. Так что старательно копировал все свои неровные линии и закорючки.

В Ханке не задержались. Петя рассчитывал повидать знакомых, хотя бы из вежливости, да и самому любопытно, изменилось ли здесь что-нибудь за полтора года, но прямо у вокзала их ждала уже новая вереница саней. Кстати, гораздо длиннее, чем та, которой они в Дальнем катались. Участников их похода прибавилось. Загрузили вещи, сели сами — и дальше в путь.

Петя оказался в одних санях с Матвеем Яковлевичем и еще с одним незнакомым господином, Исайей Данииловичем. По всей видимости, тоже приказчиком и тоже старовером. Борода — не показатель, а вот библейские имена только они используют. Еще молодой (лет тридцати) и с очень цепким взглядом. Даже странно, что такой на козлы уселся, лошадьми править.

Обществу Петя обрадовался. Старый знакомый, с которым вместе аметисты искали. По наводке шамана, к которому сейчас едут. Друзьями они в тот раз не стали, но по прошествии времени любые старые знакомые начинают восприниматься, конечно, не совсем близкими людьми, но уже и не чужими. Так что беседа завязалась легко, да и дальнейший разговор был непринужденным.

К тому же в окрестностях Ханки было гораздо теплее, чем в Дальнем. Все-таки на полтысячи верст южнее. Зима никуда не делась, вокруг лежал снег, но мороз был много мягче, даже чем во время недавних учений под Баяном.

— Мы вас, Петр Григорьевич, летом ждали, — говорил, тем временем, Матвей Яковлевич: — Очень на Фрола Игнатьевича (Карташова) ваши способности впечатление произвели. Что вы камни магические на десять аршин под землей видите.

— Только те, что с «жизнью» связаны. И не так уж далеко я их почувствовать могу. А ножками всю Тайгу не исходишь. Может, шаман опять на какую подсказку расщедрится, как думаете?

Приказчик с сожалением крякнул:

— Время больно неподходящее, зима, все снегом покрыто. На прииске работы приостанавливаются, где уж тут за камнями бегать. Почему все-таки не приехали летом, Петр Григорьевич? Ждали мы вас.

— Кадет — человек подневольный. Куда послали на практику, туда и едет. Почему куратор нашего курса пожелания господина Карташова проигнорировал, не ко мне вопрос. Сам был удивлен. Да и сейчас меня не к вам, а к совсем другому шаману послали, что севернее Дальнего живет. Но с ним как-то не заладилось, вот опричник Штепановский и решил сюда, к старому нашему знакомцу съездить. А с камнями — не беспокойтесь. Снег тут не помеха. Если подскажет шаман, где искать, и друза опять большой будет, так и за пол версты ее почувствую. Думаю, отметить место, чтобы не потерять его, вы и сами сможете.

Не то, чтобы Петю привлекала идея кататься на санях по зимним чащобам и буеракам, но от нового куска аметиста он бы не отказался. Неплохо он тогда на своей доле добычи заработал.

— Боюсь, в этот раз не получится, — С каким-то неопределенным выражением ответил Матвей: — В санях — это не верхами ходить, всюду не проедешь. Да и интерес у Фрола Игнатьевича не столько в друзах кварца, а в камешках, вроде того, что вы с командира диверсантов тогда сняли. Ведь откуда-то из этих мест он был, все лето проходчиков и рудознатцев по речкам и ручьям гоняли, но ничего не нашли. Вы его Исайе не покажете? Глаз у него — алмаз. Как раз алмазы и рассматривать.

Не сказать, чтобы просьба эта Петю сильно порадовала. Висит у него накопитель на ремешке на шее, запас энергии обеспечивает, и снимать его как-то не привычно. И неприятно. Сразу слабее себя начинаешь чувствовать. Но не украдут же они у него его? Даже если попытаются, не даст. Но они и не будут. Так что после недолгих колебаний выудил этот кулон из-за ворота и даже стянул петлю ремешка через голову.

— Вот, держите.

А Исайя, получается, не просто порученец. И даже не просто приказчик. Вон как в алмаз уставился, то к одному глазу поднесет, то к другому. Что там углядеть можно? Но, видимо, что-то видит, раз еще и языком прицокивает. Это он не лошадок так подгоняет, слишком тихо это делает. Хотя сани гуськом идут, наверное, даже править не надо, но вожжи не бросил, в левой руке держит. А с правой рукавицу снял, в ней — алмаз.

Минут десять рассматривал, чтобы, наконец, изречь:

— Нет, не знаю я такого месторождения.

— Я тоже не знаю, — Подумал про себя Петя: — Я, вообще, ни одного не знаю. А с умным видом на камень пялиться смог бы еще лучше. Тем более, что магическим зрением владею.

Почему-то этот Исайя Даниилович Птахину не понравился, хотя, чем именно, он бы сказать затруднился. Внешность — самая обыкновенная (для старовера), вел себя скромно, лошадьми правил. Может быть тем, что алмаз с каким-то нехорошим блеском в глазах лапает? Была у кадета первоначально мысль, показать Исайе дымчатый накопитель с темной энергией, что он в пещере шамана к рукам прибрал, раз он специалист по камням, но что-то расхотелось это делать. Вместо этого выждал еще несколько минут и потребовал свой алмаз обратно. Пришлось его, фактически, из рук вырывать.