Господин маг

Не ошибся. Четвертак в ладони будочника как-то сам собой растворился, а тот благожелательно хмыкнул:

–  Ну, дела! Из приказчиков в маги. Так тебе, ваше благородие, - "ваше благородие" было произнесено с непонятной интонацией, в ней и ирония, и покровительственные нотки проскакивали, но и уважение тоже присутствовало: - в шестой кабинет для начала обратиться надо. К его благородию Клюквину Аркадию Ивановичу.

Петя выразил восхищение осведомленностью будочника и пошел, куда послали. В том, что охранник на входе прекрасно знает всех работающих в Княжьем доме чиновников, он не сомневался. В таком месте абы кого не поставят. Ему по должности всех знать положено. А что вид простецкий, так Петя и сам роль отыгрывает. Хорошо знакомый ему образ, но все-таки образ.

За подсказку, в какой кабинет идти, Петя был благодарен. Даже четвертак не так жалко стало. Ибо в казенном доме на дверях никаких табличек не оказалось, и понять, кто где сидит и чем занимается, постороннему человеку было бы невозможно. Людей в коридоре также не наблюдалось, все работают на своих местах. Как-то так во все времена получалось, что чиновники от простого народа отгородиться старались. Согласитесь, положение, когда ты кого-то сам вызвал, куда приятнее, чем когда к тебе в кабинет кто-то незнакомый ломится, да еще с претензиями.

Шестая дверь от пятой и седьмой внешне ничем не отличалась. Вот двенадцатая была сделана из более дорогого материала, там какой-то начальник сидит. И даже надпись есть "Надворный советник Пупкин А.С.". То есть уже "высокоблагородие". А вот чем занимается, посетитель сам знать должен. Хорошо, что Пете пока в шестой, и имя-отчество ему будочник подсказал.

Решительно, но негромко постучав в дверь, Петя сразу же ее приоткрыл, проскользнул внутрь и прикрыл за собой. И немного растерялся, так как столов в комнате оказалось несколько, и сейчас на него поднялось сразу три пары одинаково строгих глаз. Почти одинаково. Один взгляд скользнул по знаку и в нем легкая насмешка отразилась.

–  Я к его благородию Клюквину, - слегка поклонился Петя, повернувшись к обладателю именно этого взгляда: - Это вы?

–  Почему не в приемный час? Не помню, чтобы я вам назначал, - сказано было с сарказмом, но продолжить "выйдете немедленно!" Петя ему не дал.

–  Назначали, ваше благородие. Мне его высокоблагородие господин опричник Трифонов велел, как в Путивль приеду, сразу вам доложиться. Что я и делаю.

Говорил, вроде, вежливо и даже робко, но с напором. Сложное сочетание, но у Пети получилось. Похоже, удачно, так как чиновник сразу же с ответом не нашелся.

–  Господин Трифонов говорил, что в этом году из Путивля в Академию магии я уже пятый кадет. Если он больше никого в Жатске, Лугах или Стерне не найдет. А мне до вас доехать самому поручил. А дальше, сказал, что вы, Аркадий Иванович, все сами сделаете. И на довольствие поставите, и подъемные с прогонными выдадите, и в Академию отправите...

По мере перечисления списка дел лицо чиновника делалось все более мрачным:

–  Вот ты понимаешь, что ко мне в неурочное время пришел, а сам столько дел перечислил? Я теперь по-твоему все бросить должен и тобой заниматься? А я здесь, ты думаешь, груши околачиваю?

–  Никак нет, ваше благородие, как бы я такое подумать мог?
– Раскаянья в голосе у Пети не было ни на грош: - Но и вы меня поймите. Один, в незнакомом городе, в дороге совершенно поиздержался. А мне что-то есть и где-то ночевать надо, не говоря о том, что в Академии занятия скоро начинаются, а я еще здесь, а не там.

–  Вот зачастил!
– Чиновник явно принял какое-то решение и оживился: - Ты понимаешь, что занятого человека отвлекаешь, и я тебе одолжение делаю?

Взгляд у господина Клюквина стал строгим, но снисходительным, а вот его соседи по кабинету как-то нехорошо заулыбались. Плотоядно, что ли? Петя невольно поежился.

–  Как не понять, ваше благородие. Как есть - благодетель.

–  Ну, тогда ладно.
– Чиновник встал, снял с полки за своей спиной какую-то амбарную книгу и принялся ее с важным видом листать: - Так, где у нас тут запись за этот год? Ага, вот. Брюсов, Воронцов, Павлова, Ячменев. Все по алфавиту, между прочим. Тебя-то как звать? И где направление?

–  Птахин Петр Григорьев, из мещан города Песта. А направление господин опричник сам везет, мне не доверил. Только знак Академии дал, сказал, достаточно будет.

–  Вот ведь! И не впишешь тебя между строк, порядок нарушается. А у тебя и документа нет. Я тебе не маг, подлинность знака проверять!
– Клюквин строго поднял кверху указательный палец: - Хотя, где же тебе такой подделать. Но ежели украл у кого? Я тебе денег выдам, а ты вместо Академии с ними ноги сделаешь?

–  Так задержите меня до выяснения. Опричник через два дня приедет, бумагу привезет. А в участке и крыша над головой будет, и харчи казенные. Ну а я благодарность главе Княжьева дома напишу, за радушный прием. И Трифонова подписать вместе со мной попрошу. Наверняка мой случай в регламенте прописан. Вот давайте ему и следовать.

–  Шустрый ты больно. У кого только нахватался?

–  Господин опричник учитель суровый, не захочешь, а научишься.

Беззлобная перебранка как-то сама собой переросла в банальный торг. Расписываться в ведомости до получения денег Петя отказался категорически. И внимательно суммы прочитал.

–  С меня за проезд одиннадцать рубликов пятьдесят две копейки взяли, - без тени сомнения возмутился он: - Все деньги, что были, у меня выгребли. А тут десять рублей указано!

–  Сам виноват. Государем прогонные в десять рублей назначены. И они тебе, вообще, не положены. Это за проезд из Путивля до Академии на чугунке.

–  Нехорошо, ваше благородие, бедного кадета обманывать. За билет отдельная ведомость, я же вижу.

–  Остальные расписались, и ты расписывайся!

–  Так остальные-то одаренные, поди, из этого города? Им прогонные и не положены. А что расписались, так это же вы за них сами деньги получите. А еще меня шустрым называл, а сам-то какой хват! А как опричник об этом узнает?

–  Ну, змея! Я с тобой в неурочное время занимаюсь, а ты из себя ревизора строить будешь?! Все бумаги у меня в порядке. А у тебя даже направления нет! Может, тебя, и вправду, в кутузку до выяснения отправить? Посидишь денька три, к отправлению чугунки как раз успеешь, а про остальное - забудь. Чтобы деньги выдать, да форму подобрать тоже время нужно.

В угрозу Петя не поверил, но обороты сдал:

–  Ну, не знаю, ваше благородие. Но вы мне хотя бы формы пару лишних комплектов дайте.

–  Ишь, какой! Стоимость формы из подъемных вычитается.

В конце концов, получил Петя деньгами всего только пять рублей вместо двадцати (подъемные тоже равнялись червонцу), но при этом два комплекта формы (штаны-галифе, гимнастерка, китель), двойной набор лабораторных хламид и одежды для занятий спортом, две конфедератки, два теплых плаща, три комплекта белья, три ремня с медной пряжкой, три пары сапог и целую пачку подворотничков. Пару горстей форменных пуговиц и каких-то нашивок сам прихватил из открытых коробок - про запас. И даже большой саквояж, чтобы все это упаковать выторговал. Нитки и иголки у Пети свои были.