Господин моих ночей (Дилогия)
Шрифт:
По мере того, как он отходил, народ начинал вздыхать, переминаться с ноги на ногу, шептаться, а, когда высшие скрылись в дверях храма, толпа заколыхалась, забурлила.
— Видели?.. Вы видели?..
— Имя спрашивал…
— Метку проверял…
— Бедняжка, такая молоденькая…
— Лютуют…
— Ловят кого-то, наверное…
— Не кого-то, а аристократов… «чистых»…
Судя по всему, зеваки ничего из нашего разговора не слышали и мало что поняли. Ну и хорошо.
«Идите домой»…
Пошла, конечно, — куда я денусь? Но не сразу. Сначала мы все-таки сбегали на
У лавки Сетнера роились соседи, что-то обсуждали, бурно жестикулируя, но я была занята своими мыслями и не стала задерживаться и узнавать, в чем дело. Потом расспрошу.
Крыльцо — входная дверь — лестница на второй этаж — моя комната. Сейчас немного отдохну, приду в себя и…
Неожиданно налетевший ветер распахнул окно, закружил по комнате и затих, уронив на подоконник записку. Тонкий белый листочек почти сразу же исчез, стоило взять его в руки — развеялся легким дымом, оставив в памяти одно-единственное слово:
«Сегодня».
Глава 7
Остаток дня прошел в каком-то лихорадочном предвкушении — страх, волнение, нетерпение переплелись в душе, рождая странное чувство. Я боялась новой встречи и в то же время ждала ее, мечтая, чтобы все, наконец, поскорее закончилось. Что значит «все», представляла очень смутно, и от этого тревога только крепла, разрасталась.
Мама отдыхала, а невестка так и не соизволила спуститься, передав через служанку, что ей нужно прийти в себя после утреннего потрясения. Я была этому только рада, Уна, кстати, тоже. Она даже отнесла наверх поднос с едой, чего обычно для Нэссы не делала, только бы та подольше посидела у себя в комнате и не мельтешила лишний раз перед глазами.
После обеда Уна ушла, чтобы забрать капли для меня у Толлы и у целителя — обещанное лекарство, а я легла, надеясь если не поспать, то хотя бы немного успокоиться. Не удалось. Проворочалась несколько часов, отгоняя от себя смутные картины и теряясь в самых невероятных догадках, и как только служанка вернулась, сразу же встала.
Приняла снадобье — да, высший уверял, что сам обо всем позаботится, но так мне спокойнее — и стала собираться…
У знакомого особняка этим вечером я оказалась раньше обычного. Приблизилась к ограде, предвкушая встречу с горгулом, но не успела коснуться створок, как они тут же распахнулись. Ни наглой морды Хвича, ни ставшего уже привычным: «Кто?» — лишь безмолвие, раскрытый зев ворот, темнота и где-то там, впереди, размытый свет фонарей.
Помедлила у входа в парк, так никого и не дождавшись, а затем направилась к крыльцу.
Тишина сопровождала меня, пока я шла по аллее, обняла, когда переступила порог дома, мягко подтолкнула между лопаток, захлопнула дверь, и я словно ослепла. В холле царила непроглядная, непроницаемая темнота, а ведь сегодня полнолуние, на небе ни облачка, и я могла поклясться, что на окнах первого этажа
нет ни одной занавески.Сделала несколько неуверенных шагов и замерла, споткнувшись о вкрадчивый шепот.
— Элис…
Кажется, сегодня хозяин решил встретить гостью в передней.
— Здравствуй… те… лорд…
— Не лорд… Айтон, — нетерпеливо напомнили мне и тут же приказали: — Повтори!
Если ему так хочется, что ж — мне не трудно. Хотя нет, трудно… и очень непривычно называть незнакомого мужчину просто по имени, но это самая малая из моих забот, так что справлюсь.
— Здравствуй, Айтон…
— Доброй ночи, лисичка! — откликнулась тьма за спиной, и на мои локти легли горячие ладони. Попыталась обернуться, но мне не дали. Наоборот — обхватили за плечи, притянули поближе, заставляя чуть откинуться назад и опереться на широкую грудь. — Ты без плаща…
Это вопрос или утверждение?
— Д-да, — произнесла запинаясь, — сегодня нет дождя, и вечер теплый… Совсем летний…
Я почти не следила за тем, что говорю, настороженно и чутко ловя движение его пальцев. Они добрались уже до ключиц и теперь чертили там какие-то одному высшему ведомые узоры.
— Летний… — протянули у самого уха, и волос коснулось теплое дыхание, а руки легли на шею и обхватили ее, ласково поглаживая. — В такие дни хорошо гулять, не так ли? Бродить по улицам, улыбаться солнцу, ловить восхищенные взгляды мужчин. Ты любишь гулять, Элис? Скажи мне…
— Любила… когда-то. Теперь не до прогулок. — Не пойму, чего он добивается. И вообще, какой-то странный разговор у нас получается. — А взгляды мужчин меня никогда не интересовали. Если помните, до недавнего времени у меня имелся жених.
— А сегодня?.. Что тогда ты делала сегодня на площади перед дворцом? Зачем туда пришла? — Поглаживания прекратились, и пальцы на моей шее напряглись, еле заметно впиваясь в кожу.
Так вот он о чем.
— Сегодня мы со служанкой ходили на рынок за покупками. Я не собиралась ни бродить, ни улыбаться, ни, тем более, кого-то восхищать. Я вообще не ожидала, что встречу там вас и ваших… друзей.
Вдруг стало обидно. Дернулась, выкручиваясь из его ладоней, и неожиданно для самой себя выпалила:
— Мне не нравится, что вы… ты стоишь сзади.
Рывок — и меня развернули, вскинули, впечатывая спиной в стену.
Тьма обступила со всех сторон, положила руки на плечи, прижалась твердым телом, обдавая холодом и жаром одновременно, кружа голову пряным ароматом. Тьма пахла осенью — терпкой, пьянящей, свежей. Кострами из листьев, дождями, прохладой, дубовой корой.
— Так лучше? — прошелестело у губ.
Определенно, нет. Я по-прежнему ничего не видела, и это, удивительным образом, обостряло все чувства. Сбивало с толку и завораживало. До мурашек по коже, неровного дыхания и боли в груди.
— Отпусти…
— Нет, — усмехнулась тьма, — теперь нет. Мы подписали договор, помнишь?
Еще бы не помнить. Уронила руки и послушно застыла. Значит, это случится здесь и сейчас? Что ж… Я, конечно, рассчитывала на спальню, как и полагается в приличном обществе. Но где маги — и где приличия… В любом случае, сопротивляться не стану.