Господин посол

Гленда покорно пожала плечами. Они перешли в столовую, где Пабло положил закуски на две тарелки и поставил их на поднос вместе с бутылкой шампанского и бокалами.

– Давайте посмотрим, свободна ли библиотека.

Они вышли в коридор, который проходил под лестницей главного вестибюля, и оказались в библиотеке. В углу беседовали двое мужчин. Пабло узнал их. Это были д-р Хорхе Молина и профессор университета Джорджа Вашингтона. Раздавался поучающий голос доктора:

– ...вот почему судьба направляет нашу жизнь к вечности. Я бы даже сказал...

Он заговорил тише, когда увидел вошедших. Наклонясь к Гленде, Пабло прошептал:

– На портрете, что висит над камином, изображён Хувентино Каррера.

Гленда не проявила никакого интереса к генералиссимусу, изображённому в известной позе Боливара.

Выйдя из библиотеки, они прошли по коридорам и комнатам, которые показались Гленде миниатюрной копией Версальской галереи зеркал, и очутились в небольшом зале, расположенном в левом крыле здания.

– Это мой излюбленный уголок, - сказал Пабло.
– Знатоки считают, что мебель эта относится к эпохе испанского Возрождения. Видите письменный стол в углу? Настоящий "баргеньо".

Мисс Доремус никогда не слышала о "баргеньо", но никаких вопросов не задала.

Пабло поставил поднос на низенький столик рядом с софой, на которую уселась Гленда, и принялся открывать шампанское. Наконец пробка выскочила, угодив прямо в нарисованного на потолке херувима, и упала на мягкий ковёр, из горлышка бутылки побежала пена.

– Давайте выпьем и помиримся, - предложил Пабло, наполнив бокалы и устраиваясь в кресле напротив девушки. Сделав первый глоток, Пабло заметил, что Гленда не пьёт.

– Вы не пьёте?

– Может заболеть желудок...

– Бросьте! Желудочные болезни обычно мы сами придумываем. Так что пейте, а то вы ещё, пожалуй, и есть не станете...

Гленда посмотрела на тарелку: куски индейки, салат, какой-то подозрительный соус, жирные пирожки. Пабло быстро осушил свой бокал.

– Зачем вы заставили меня пожать руку негра? В этом не было никакой необходимости, мы никогда больше не встретимся. Вы нарочно это сделали, хотели меня испытать, да?

– Разумеется.

– Теперь вы знаете, что я ненавижу негров, так что вопрос исчерпан. Я уважаю ваши вкусы и убеждения, а вы должны уважать мои. Но как бы там ни было, я считаю, что поступили вы невежливо.

Пабло снова наполнил свой бокал.

– Вы очень на меня рассердились?

– Говоря откровенно, да.

– Тогда покорнейше прошу простить меня.

– Я уже говорила вам, что ненавижу формулы. Пожалуйста, не употребляйте больше этого отвратительного слова.

– Какого?

– Покорнейше.

– Хорошо. Давайте закусим.

Он передал Гленде тарелку, и она принялась ковырять вилкой салат, не вызывавший в ней ни малейшего аппетита. Пабло встал и запер двери на ключ.

– Зачем вы это сделали?
– Встревоженная Гленда вскочила на ноги.

– Не хочу, чтобы нам мешали.

– Откройте сейчас же!
– приказала она.

Но Пабло подошёл к ней, будто ничего не слышал.

– Сядьте, Гленда, и успокойтесь. Я не стану пытаться вас изнасиловать.

Она побледнела, на мгновенье ненависть исказила её лицо, глаза стали злыми, и Гленда глухо сказала:

– Никогда больше не смейте при мне произносить это слово.

Усевшись, она дрожащими руками открыла сумочку и вынула сигареты. Пабло поднёс зажигалку, но сигарета прыгала в губах девушки. В конце концов ей удалось закурить, и, нервно затянувшись, Гленда взглянула на дипломата.

– Мистер Ортега...

– Пожалуйста, зовите меня Пабло.

– Хорошо. Но вы странный человек. Когда я увидела вас впервые, вы мне показались другим: скромным, уравновешенным. Как бы это сказать? Пожалуй, мягким. В общем, человеком, на которого я могла бы положиться. А теперь я вижу, что вы такой же, как все.

– Гленда, - после паузы начал Пабло, - откровенно говоря, с тех пор, как вы вошли сюда, я играю роль сильного мужчины, укротителя. Но я совсем не такой, поверьте...

– Почему же вы выдаёте себя за того, кем на самом деле не являетесь?

– Не знаю. Возможно, потому что вы пробуждаете во мне какие-то дремлющие инстинкты, - Пабло улыбнулся, - или потому, что в глубине души... Словом, не знаю, видимо я хотел бы быть тем, кого я играю. Однако никаких задатков для этого у меня нет! Будемте друзьями, это самое главное.

– Признаюсь, я в растерянности и жалею, что пришла. А пришла я только из-за вас.
– Помолчав, Гленда спросила: - Почему бы вам не заняться другими гостями? Неужели вас так заинтересовала моя скромная персона?

– Вам неприятно, что мужчина заинтересовался вами?

– Неприятно, потому что это всегда кончается плохо.

– Вы пессимистка, Гленда. Но, прошу вас, съешьте что-нибудь и выпейте вина.

Гленда бросила нерешительный взгляд на тарелку и, поколебавшись, поставила её обратно.

15

Впрочем, через несколько минут, немного успокоившись, она всё же проглотила два кусочка индейки и половину пирожка, начинка которого показалась ей слишком острой. По настоянию Пабло выпила также глоток шампанского, со страхом думая о том, как это скажется назавтра.

Ортега между тем осушил третий бокал и собирался с духом сказать Гленде прямо, что он думает о её диссертации.

– Я жду откровенной критики.
– Гленда скрестила руки, из предосторожности надавив на желудок, хотя ни боли, ни тошноты пока не было.

– Хорошо.
– Пабло и сам не знал, почему ему доставляет удовольствие нападать на девушку.
– Ваша диссертация абсолютно лишена исторической перспективы и изобилует неточностями.

Лицо Гленды напряглось, на лбу появились морщины, она будто каждой порой впитывала слова Пабло.

– Неточностями? Какими?

– Начать с того, что вы пользовались недостоверными источниками.

– Но основную информацию я получила в вашем посольстве!

– Именно поэтому я и считаю её недостоверной.