Господин Посредник

Он стрельнул по залу напряженным взглядом больших, чуть навыкате, серых глаз и осторожно, будто боясь раздавить его, опустился на стул подле углового столика. Швырнув фишки – ход наконец-то перешел ко мне, – я машинально отметил выпавшую комбинацию и еще раз осторожно всмотрелся в остроскулое, какое-то костистое лицо человека с кинжалом. Внешность у него была вполне запоминающаяся в основном благодаря густым бровям и длинному, печально обвисшему носу, превращавшему лицо в маску застывшей театральной грусти.

К моей радости, слышимость в зале была превосходная – когда к гостю подбежала сочная девица в передничке, я отчетливо расслышал, как он негромко заказывает вина и какое-то незнакомое мне блюдо из фасоли.

Как ни странно, через пять минут я отыграл аж два орла, чем удивительно расстроил своего партнера. Его подрезанные фишки стоимостью в полгода королевской каторги упорно ложились в мою пользу. Я подбросил на ладони затертые монеты, спросил еще рюмочку рому и потянулся в карман за зельем, намереваясь набить трубку, – и тут дверь шумно растворилась.

Их было двое, хотя я ждал одного, того, что походил на ярмарочного борца, приземистого и широкого, как баржа. Бриджи чуть ли не лопались на его могучих ляжках, на плечи была накинута нарочито просторная куртка, под которой, как мне показалось, находилась пара таких же, как и у меня, многозарядных пистолетов.

Второй, хмурый человек с землистым лицом, был одет в потертый кожаный плащ, частично скрывавший его фигуру, и беспрестанно жевал длинный мундштук своей тоненькой трубочки, которая совершала сложные круговые движения перед его подбородком. Они молча уселись за столик к длинному, и крепыш резко щелкнул пальцами, подзывая официантку.

Я неторопливо заряжал в трубку зелье.

Мой партнер с искренним удивлением разглядывал свои собственные фишки, желая выяснить, отчего им вдруг вздумалось перечить хозяину.

Мой новый бросок был неудачен, и ход перешел к нему. Я витиевато выругался. Девица в белом переднике принялась заставлять угловой столик тарелками и кувшинчиками.

– Мордир не приедет, – неожиданно донесся до меня голос.

Я аккуратно скосил глаза: говорил человек в кожаном плаще, напоминающий застарелого покойника. Правда, голос у него был молодой и звонкий…

– Почему? – хрипло удивилась мачта с кинжалом.

– Застрял с товаром на острове Таэр. Был шторм, его старый «Кинн» потерял фок-мачту… он опоздает, даже если пересядет на другое судно – а ты знаешь, что с брига его не вытащишь и когтями. Пока «Кинн» не отремонтируют, нам его не дождаться.

– Значит, действовать нужно срочно… – задумчиво произнес длинный и с шумом влил в себя содержимое стоявшего перед ним черного кувшина.

Я почувствовал дикую жажду. Как назло, ход вновь перешел ко мне, я бросил наугад и выругался уже всерьез: фишки выдали мне три поворота, предвещавших выигрышную позицию.

Игрок в зеленой шляпе тихонько застонал, но ни малейшей жалости к нему я сейчас не испытывал.

– Партия, – сообщил ему я, машинально придвигая к себе очередного серебряного «птенчика». – Милейший, дайте-ка мне винца. Ваш ром превосходен, но от него, ей же ей, сушит в глотке.

– Могу заверить, что морскую воду мы в него не льем, – полушутя отозвался виночерпий, ставя передо мной узкий кувшинчик.

В зале неожиданно появились новые посетители – компания шумных юнцов совершенно бандитского вида, с ходу затребовавшая девок и море вина.

– Фолаар, – я изо всех сил навострил уши, – сегодня будет ждать своего личного стряпчего в доме на болотах, – это говорил длинный, – но тот задержится у него недолго. Место, сами понимаете, тихое…

– Очень рискованно, – возразил трупоподобный, исторгая к потолку струю синего дыма.

– Место, повторяю, тихое… – другого случая просто не будет. А времени у нас уже нет. Если бы идиот Мордир не стал возиться со своей сраной мачтой, мы решили бы дело всухую. Но теперь уже – все, иначе нам всем дрова. Вы понимаете это?

Мне выпал правый поворот. Партию еще можно было спасти, но я не стал этого делать. Мой грустный мошенник повеселел, как дитя.

– А почему я тебя тут раньше не видел, а? – визгливо прозвучал чей-то пьяный голос.

Я обернулся. Над столиком моих подопечных горой возвышался широкоплечий юноша из той компании, что расселась с девками посреди зала. Судя по его виду, у него страшно чесалась физиономия. То ли он был откровенно глуп, то ли слишком пьян – я, например, вряд ли решился бы приставать к людям с такими серьезными и мрачными лицами.

– Ты кто? – устало поинтересовался крепыш.

– Я? – искренне изумился тот – за его столиком оглушительно заржали. – Я Борро Рыжий, слышал про такого?

– Что-то и я тебя раньше не видал. Иди развлекайся, парень. Иди…

В словах крепыша прозвучала такая убедительность, что господин Борро неожиданно резво выпустил пар и вернулся к своим. Я пропустил ход, передал фишки партнеру и принялся за вино.

– Значит, сегодня, – задумчиво произнес человек в плаще. – После полуночи?

– Не раньше. Если в доме будет гореть свет – а он будет гореть почти наверняка, – это еще ничего не значит. Фолаар почти всегда работает с бумагами до самого рассвета, а потом все утро отсыпается.

– Так, может, утром?

– Нет! Никакой гарантии – не исключено ведь, что с утра ему придется ехать в коллегию. Тогда мы потеряем все на свете, ты понимаешь?

– Чертов Мордир! Но почему ты так уверен, что послезавтра или, скажем, через три-четыре дня уже будет поздно?

– Потому что…

Слов носатого я не расслышал – его грубо перебили. Господин Борро, неожиданно придя к некоему решению, вскочил на ноги, буквально выдернув из-под своей увесистой задницы стул – и с ужасным грохотом обрушил его на столик, за которым сидели заговорщики. Точнее говоря, целил-то он в затылок крепышу, но тот, очевидно, обладал развитым чувством опасности. В последний миг он качнулся в сторону, и стул жахнул о столешницу, переворачивая стол и сметая на пол уже полупустые тарелки и кувшины.

– Начинается! – завопил виночерпий, ныряя под стойку.