Господство Выживших

Каватина проскользнула в дыру. Лелиана последовала за ней. Вместе, они помчались к Высшему Дому.

Когда они спешили вниз по коридору, Каватина отметила, что дверь в комнату прорицания Куилью открыта. Она заглянула внутрь и увидела Мерил, стоящую рядом со сломанной купелью. Хафлинг потянулась за чем-то лежащем на мокром полу — за металлическим цилиндром длиной с руку хафлинга и с выпуклостью с обеих сторон. Скипетр взрыва Куилью.

А Мерил ли это— или дретч?

Каватина прыгнула в комнату. Её меч пронёсся между пальцами Мерил и полом, мешая хафлингу — или дретчу — поднять скипетр. Мерил отпрыгнула, её глаза расширились, напоминая обеденные тарелки. Она шевелила губами, но так и не произнесла ни одного слова.

— Я не смогла… купель… демон…

Каватина посмотрела туда же, куда смотрела Мерил. Нагая болезненно бледная ступня высовывалась из-за опрокинутого стола: дретч, неподвижно лежащий лицом вниз. Пузырёк из потускневшего серебра лежал на полу рядом.

— Имя моей матери, — потребовала Каватина, её меч упёрся остриём в грудь хафлинга. — Как звали мою мать?

Замешательство и страх отразились на лице Мерил.

— Зачем … Джетель. Джетель Ксаранн.

Каватина опустила меч. Это была Мерил. Рыцарь обошла вокруг перевёрнутого стола и удостоверилась, что дретч мёртв.

Лелиана, пробежавшая мимо, вернулась к дверному проёму.

— Что-то случилось?

Каватина отмахнулась.

— Всё под контролем. Иди. Найди Риллу. Ей понадобится твоя помощь.

Лелиана коротко кивнула и убежала.

Каватина встала на колени рядом с хафлингом. Она заметила слёзы, стекающие по щекам Мерил, и кровоточащие царапины на руках маленькой женщины. Каватина погладила её плечо.

— Хорошая работа, Мерил. Ты хорошо сражалась.

Хафлинг фыркнула. Она подняла скипетр взрыва и передала Каватине.

— Я не смогла выяснить, как это работает. Мне пришлось использовать его как дубину, — её губы задрожали. — Эта штука… так напугала меня. Я не была храброй. Не такой как ты.

— Нет, ты храбрая. Не так много людей может выстоять перед магическим страхом демона, — Каватина мягко взяла скипетр из рук Мерил. — Оставайся здесь. Запри дверь. Не отвечай никому, пока не убедишься, что это точно жрицы.

— Но как я …?

— Проси каждого, кто бы не постучался, спеть строфу из Вечерней Песни.

Мерил приободрилась и вытерла слёзы.

— Не волнуйся обо мне. Со мной всё будет хорошо. Иди. Ты нужна остальным.

Каватина отсалютировала хафлингу мечом, и поспешила вниз по коридору, к главному входу в жилые пещеры. Когда они приблизилась к открытым двойным дверям, она услышала звук по кольцу тревоги. С расстояния пришло унылое умпф, похожее на звук взрыва.

Она спела защитный гимн и вышла. Прямо напротив, одна из жриц уводила группу мирных прихожан от того места, где произошёл взрыв. Полуэльф и дроу двигались за ними, неся на больше не работающем парящем диске тело. Каватина не могла сказать была ли жертва мужчиной или женщиной, так как большая часть тела отсутствовала. Защитница двигалась в противоположном направлении, со звенящим поющим мечом.

Каватина услышала шум, походивший на звуки сражения, раздающиеся с юга, в направлении Зала Битвы. Она поспешила по коридору, который связывал пещеру с ней. Когда рыцарь подобралась ближе, то увидела фигуру, бегущую вниз по коридору. Пол позади неё был покрыт блестящей пылью. Искры приближались, как движущийся ковёр, содержащий в себе студенистую массу.

Аморф в Променаде! Как он проник так глубоко в храм? Защитники должны были применить заслон песни, чтобы сдержать его.

Бегущая фигура была в пурпурной робе с чёрным глазом — символ Гонадора. Его испуганное выражение лица и боязливое оглядывание через плечо выдавало, что он не контролировал аморфа. Так как тот настигал его, фигура обернулась и подняла свой хлыст из щупалец. Он замахнулся и ударил аморфа щупальцами. В тот же самый момент, монстр вытянулся в линию тлеющих как угольки вспышек. Щупальца встретились со сверкающим огнём, и прогремел взрыв. Волны тепла и холода ворвались в коридор.

Скипетр Куилью остался тёплым, так как он поглощал тепло. Но он не обеспечивал защиты от холода. Каватина вдохнула воздух и задрожала. Она поразилась тому, что только что видела: верующие Гонадора дерутся между собой?

Прежде чем фанатик смог обернуться, она пропела гимн, который заморозил его на месте. Каватина подбежала к тому месту, где он упал, намереваясь оттащить его в безопасное место и допросить. Сверкающий аморф, однако, был быстрее. Он уже собирался охватить упавшего противника.

Рыцарь подняла скипетр.

— Эйлистри! — закричала она. — Повергни его своей песней!

Перезвон, которым отозвался скипетр, был даже громче сигнала тревоги. Звук волнами понёсся сквозь воздух, расширяясь в конус, и ударил в аморфа. Блестящий монстр был отнесён назад как свернувшийся ковёр. Аморф снова двинулся вперёд, но Каватина атаковала его вновь и вновь. Стоило третьей звуковой волне ударить монстра, как аморф взорвался, забрызгав стену золотистыми искрами. Они сверкали какой-то миг, а затем исчезли. Несколько пятен слизистого липкого вещества покрытого сажей — всё, что осталось от аморфа.

Фанатик застонал. Его одежда местами тлела и была покрыта пятнами от растаявшей изморози. Когда он перевернулся, Каватина смогла рассмотреть его лицо. Карас! Он, очевидно, был одним из тех шпионов, которых выслала Куилью.

Рыцарь рассеяла эффект своего гимна и протянула ему руку.

— Что происходит, Карас?

Ночная Тень, шатаясь, поднялся на ноги.

— Я только что прибыл из Ллурт Дрейр, — прокричал он сквозь лязг тревоги. — Приказ Куилью: я доставил фанатиков Гуанодора через портал. Я вёл их в ловушку, но аморфы преследовали нас.

Он сдёрнул чёрное кольцо с большого пальца и откинул его в сторону, а затем отпихнул свой жезл. Оружие покатилось прочь, шлёпая мягкими щупальцами по полу. Карас что-то прошептал, и его роба трансформировалась в облегающие чёрные рубашку и брюки; его пояс замерцал и стал маской. Близость святого символа к лицу, казалось, успокаивала его. Смятение, отражавшееся в его глазах минутой ранее, исчезли.

Каватина негодующе покачала головой.

— А ты не заметил, что с Куилью что-то не так? — спросила она, перекрикивая шум тревоги. — Или с этим её «планом»? Тебе не приходил в голову подвергнуть сомнению логичность идеи привести наших врагов в самое сердце Променада?