Госпожа Ангел

Печально вздыхала, пожёвывая собственные волосы, даже аппетит пропал. И крошки в рот не взяла, настолько вымоталась, что и есть перехотелось. Молча наблюдала из своего тайного укрытия за объектом мечтаний, тихонечко грустила. Девки то и дело вокруг него коварными змеями вились. С рук мясом кормили, а он хищника из себя изображал. Порыкивал и шашлык из рук серктуток вырывал, а те хохотали, довольные как сучки.

Хватит!

Надоело!

Стукнула по столу кулаком, незаметно чекушку стащила и… горе своё пригубила.

Аррр!

Ядреная жидкость обожгла горло, заставляя поморщится и откусить половинку от малосольного огурца. Ещё пару рюмочек и я опьянела.

А потом мне приспичило по нужде.

Как жаль, что увлечённая наблюдением за шефом, я не заметила, что за мной тоже кое-кто наблюдает.

Анатолий. Из отдела продаж. Наглый, бессовестный Казанова. Каждую девочку в офисе перепробовал. Тайком, разумеется. Одна я осталась. Не тронутая этим напыщенным кретином.

Уединившись в густом лесочке, как можно дальше от места торжества, я быстренько сделала свои дела, а когда направилась обратно в лагерь, услышала глумливый смешок в спину:

— Ммм, розовые? Стринги? Впечатляет!

И вмиг остолбенела, проглотив собственный язык.

Хруст сухих веток. На поляне появился тот самый прыщ из отдела продаж.

Ухмыляется, отморозок, шаря по мне похотливыми глазенками, еле-еле на ногах стоит. Пошатывается. Зрачки, как у кота, чёрные до предела. Соломинку пожевывает, ещё и противно причмокивает.

Мерзость!

И по вот этому недокобелю все девчонки в компании сохнут, друг с другом дерутся от ревности.

— Анатолий? В-вы что! Вы подглядывали за мной? К-как вы посмели?

Поверить не могу!

Слов нет!

Как же так!

Вот отморозок поганый!

И плакать, и вмазать по глазам одновременно мерзавцу хочется!

Но руки не слушаются, а ноги будто в землю вросли.

Подонок застал меня врасплох.

Отступаю на шаг назад, а он вперёд.

Назад-вперёд.

Назад-вперёд.

Пока не стукнулась затылком в твёрдую кору дерева.

— Мы с Бобровым поспорили, что я прямо сейчас трахну тебя за тем кустом. — Оскалился, тыкнув пальцев в сторону густых зарослей неизвестной мне ягоды. — Согласна, Мышка? Половина выигрыша твоя.

Он совсем охренел!

Я. ПРОСТО. В ШОКЕ.

— Да катись ты к чёрту, урод! — с ненавистью пихнула козла в грудь, собираясь бежать, но он меня за локоть схватил, с силой сжал, брызнув в лицо слюной.

Он просто пьян!

Пьян, пьян, пьяяян!

И омерзителен.

Дышит перегаром в лицо, аж глаза слезятся.

Ничего не случится. И пальцем не посмеет тронуть!

— Босс если узнает… и тебя и меня уволит. — Сглотнула, подёргиваясь от страха, как кленовый лист на ветру. — Р-руки убери! — Хотела сказать как можно агрессивней, но получилось как-то жалобно.

— Сучка! Подумай хорошенько, не отказывайся от такого щедрого предложения. Кто-то тебя уже драл такую, стрёмненькую зубрилочку? Никто. И никогда в жизни. А тут. Ты, бля, не пожалеешь. Тебе понравится! Обещаю!

— Нет! Пусти!

Поддонок!

Резко схватил меня за волосы и вжал спиной в дерево, обрушив череду мерзких поцелуев на мою шею. От грубого толчка я начала задыхаться, в панике хватать ртом воздух, поскольку сильный удар о твёрдую, шершавую поверхность дуба вмиг выбил весь кислород из лёгких.

— Что здесь происходит?? — от хриплого, но такого знакомого рыка у меня чуть-было не случился инфаркт.

Я ожидала увидеть кого угодно. Но только не ЕГО.

— О, это вы босс! Да представляете, наша скромняшка меня домогалась. — Заржал, как придурошный, отскочив от меня на несколько шагов назад, как от чумы, в то время как я, прижав руки к груди, по-прежнему мучилась от жуткой гипоксии.

Не понимаю!

Почему не могу вдохнуть полной грудью!

Боже!

Придурок был конкретно пьян. Анатолий заикался на каждом слове и спотыкался на каждой кочке, а ещё бормотал себе под нос нелепый бред:

— Схватила меня за член и…

— Довольно! — Быстрым шагом Амир подошёл ко мне, приобнял за плечи, заботливо похлопал по спине. — Ты уволен!

— Чё? Как это?

— Убирайся! Вон пошёл! Иначе засужу, за попытку изнасилования моей… — пауза, — моей помощницы.

— Да чтоб тебя… — Ругнувшись, покачиваясь на ветру то вправо, то влево, мерзавец скрылся в лесных зарослях.

Амир сипло выдохнул, продолжая жечь грозным взглядом то место, в котором исчез уже бывший подчиненный. А затем… он вдруг резко обернулся и на меня переключился.

— А ты? Ты тоже хороша! — зашипел, пригрозив кулаком. — Тут ведь могут быть медведи! Ты чего одна поперлась, хрен знает куда?!!

— Медведи?

— Кабаны так точно! Быстро вернулась обратно в лагерь!

Ха! Забавно! И чего это он вдруг так разволновался??

Неужели из-за меня?

О-о-о!

Но потом этот чёртов упырь выдал:

— Я ведь переживаю! Что если тебя сожрут дикие звери, мне заново придётся устраивать собеседование, дабы найти новую помощницу с отменным знанием арабского языка.

Что?

Чтоооо?

Невероятно!

Всё. В этот момент моё терпение, на пару с инстинктом самосохранения, лопнуло!

Дикий зверь здесь — это ТЫ!!!

Сжав руки в кулаки, вдохнув поглубже, я решила высказать самодуру всё, что наболело!

— Вы! Выыыыыы! Вы высокомерный, бесхребетный, чёрствый… БАРАН! — всхлипнула и со слезами на глазах бросилась наутёк.

Он разбил мне сердце. В момент нашей первой встречи. Но оно всё ещё билось, хоть и медленней, билось в собственных осколках. А сейчас своими грубыми словами Амир просто его добил. Как камнем. Взял булыжник и несколько раз с с силой ударил. Меня. В грудь. В самое сердце.

Я просто не выдержала. Я ведь не робот. Мое тело состоит из плоти и крови, а не из масла и ржавого железа. Я ведь люблю этого нелюдя. Люблююю! Помешано, запредельно, тайно… а он… Он меня ни во что не ставит. И от этого хочется биться головой о стены, сжигать мосты, сжигать свои чёртовы нервы, вырвать из груди собственную душу, чтобы разучиться чувствовать, чтобы просто превратиться в мешок с костями, чтобы никогда не испытывать эту запредельную боль от неразделенной любви.

— Марина! Стой!