Госпожа души моей
Шрифт:
– Конечно, я и мой народ поможем тебе и Совету.
– Благодарю, милорд, – Эдрик поклонился и начал отступать от трона.
– Эдрик, как… – Король увидел спешащего к ним Лансиля и замолчал.
– Ваше величество?
– Нет, ничего.
Эдрик догадывался, о чем, точнее, о ком, хотел узнать король Эрик, но не собирался облегчать ему задачу. Еще раз поклонившись, покинул тронный зал.
Уже вечером Эрик вошел в свою гостиную и налил вина. Покручивая золотую ножку кубка, он размышлял о разговоре с Эдриком. Точнее, о том, что не спросил. Как Алира? Все ли хорошо? Вспоминает ли его, Эрика? Или, наоборот, забыла уже? Взгляд прошелся по искусным гобеленам, изображавшим великие битвы далеких лет, и в который раз остановился на резной двери, ведущей в соседние покои.
Эрик подошел
Тонкая ночная сорочка до сих пор хранила запах своей госпожи. Полевые цветы и дикий мед. Сладкая и дерзкая Алира. Эрик сжал в руке гладкую ткань и подошел к балкону. Распахнул, впуская свежий морозный воздух. Устроившись в мягком бархатном кресле, задумался о прошлом. Что такое семь месяцев? Точнее, двести пятнадцать дней с ее отъезда, а словно вчера. Эрик горько хмыкнул. Он знал, что будет тяжело – Алира стала очень дорога ему, – но, признаться, не представлял, что так сильно будет тосковать по ней. Живая, вечно юная, страстная и порывистая. Весна в одной женщине. С притягательной малиново-алой прелестью. Его красавица с буйными мягкими кудрями и божественным телом. Его… Нет, больше не его.
– Мяу! – Луна пробралась следом в комнату своей госпожи и прыгнула на колени.
– Тоже скучаешь по ней? – Он погладил ее и накрыл полой камзола, защищая от ветра.
– Мяу! – жалобно, от чего Эрик посмурнел еще больше. Луна стала часто убегать, а когда видела Наримель шипела и пропадала на несколько дней. Это беспокоило. Лучше бы вернуть ее хозяйке. А то кошка зачахнет. Пусть хоть она будет рядом с Алирой. Пусть хоть она будет счастлива.
Эрик редко придавался меланхолии, просто не позволял себе впадать в нее – так и до полного опустошения недалеко, – но сегодня накатило и прорвало. Боги, как же так! Если он должен был засиять, если должен найти силы вести за собой свободные народы, стать великим! То почему тогда ему так плохо? В чем смысл? Эрик запутался. Совсем запутался.
И заметно это было не только ему. Лансиль видел, как отец мечется: тихо, внутри себя, но он чувствовал в нем перемену. Увы, не в лучшую сторону. Когда тяжело владыке – всему королевству, лесу тяжко.
Лансиль попрощался с матерью, объявив, что уезжает на пограничье. Она, благословив, отпустила. После ее возвращения он долго никуда не отлучался из дворца, стараясь как можно больше времени проводить с ней, помогая снова привыкнуть к земной жизни. Но матушка с каждым днем незримо отдалялась от них. Лансиль чувствовал, что ей тяжко в больших и шумных залах, на пирах и обедах. Ее душа нуждалась в уединении. Сын и муж дали его ей.
Лансиль зашел в королевские покои. Стража сказала, что король у себя и никуда не выходил. Он осмотрелся и, заметив приоткрытую дверь в стене, шагнул в темноту. Зимнее солнце редко баловало жителей Роутвуда, поэтому казалось, что уже смеркается, хотя сейчас только середина дня.
Лансиль часто бывал в гостиной этих покоев, когда возвращался с докладом, но не в спальне Алиры…
– Отец? – позвал он, тот не ответил.
Здесь было холодно. Воздушные светлые занавески разлетались в стороны от сильного ветра. Король сидел, откинувшись в кресле, не чувствуя ни холода, ни стылости, бьющей в лицо.
Раньше, до встречи отца с Алирой, Лансиль привык, что Эрик Лейн Роутвудский в первую очередь гордый индарский король и могущественный маг, а уже потом отец и мужчина. Но сейчас в кресле сидел именно мужчина. Мужчина, которого раздирали сомнения и противоречия. Тоска, застывшая у него на лице, лучше всяких слов говорила, что чувства, которые он испытывал к Алире,
намного глубже обычной привязанности.– Ты что-то хотел? – таким же холодным, как и вся комната, голосом, поинтересовался Эрик.
– У тебя будут распоряжения касательно патрулирования пограничья?
– Нет, – он повернулся, ободряя улыбкой, смягчая резкость: – Ты и так все знаешь.
Лансиль кивнул, собираясь уходить, но вопрос слетел раньше, чем он успел обдумать его.
– Отец, ты бы хотел еще детей? Может быть вам с мамой…
– Это невозможно! – отрезал Эрик.
Он поднялся и посмотрел на сына.
– Что с тобой? К чему эти вопросы?
Лансиль, связанный обещанием, не мог ему рассказать. Он просто опустил глаза и неопределенно пожал плечами. Эрик не стал допытываться, и они вместе молча покинули покои Алиры. В гостиной жарко горел камин, и Лансиль только сейчас прочувствовал, насколько замерз. А Эрик первым делом отодвинул ящик письменного стола и бросил туда ключ и белую ткань, зажатую в руке. Шелк, немного кружева – явно предмет женского туалета. Попрощавшись, Лансиль направился к выходу, но, взявшись за ручку, обернулся.
– Я был в Долине. Там светило солнце. Может, тебе съездить туда? Развеяться… – обронил и вышел.
Да, с сыном явно что-то не так. Эрик выразительно покачал головой и сел за письменный стол. До поздней ночи он изучал карту, иногда делал пометки. Зачем ему ехать в Долину? Бред какой-то! Что творится с Лансилем? Что творится с ним самим?.. Последняя поездка во владения Дарэла привела к свадьбе. Эрик вспомнил ясный летний день, когда произнес брачные обеты, когда сила признала Алиру и осела в ней, как в равной, как надел на ее прекрасную голову корону. А их брачная ночь длилась неделю. Он хмыкнул. Расплата за долгое воздержание. Каждую ночь они проводили в жарких объятиях. Алира потрясающая любовница: отзывчивая, страстная, чувственная. Ни одна женщина не доставляла ему такого наслаждения. Каждую ночь он хотел обладать ею. Каждую ночь… Стоп. Эрик остановил поток собственных мыслей и обдумал последнюю фразу. Каждую ночь. Что-то смущало его в этих двух словах. Он пытался ухватиться за подсказку, ускользавшую от него. Но смутная догадка все-таки поддалась, засела в голове. Со дня свадьбы не было ни единой ночи, проведенной раздельно. Ни единой! А это значит… Неужели?! Эрик резко поднялся и вышел из комнаты. Через несколько минут дворец засуетился, подготавливая отъезд короля.
Глава 7. Встреча
Лорд Дарэл развернул только что доставленное письмо и углубился в чтение. Пробежав глазами несколько строк, отложил, крепко задумавшись. Он колебался недолго, затем, взяв в руки белое перо, написал одно слово и передал письмо гонцу. Теперь оставалось только ждать.
И ждал не только он. Эрик, закинув ногу на ногу, без особого комфорта устроился в небольшой комнате. Манеры, осанка, благородные черты лица – все говорило, что в дом обычных индаров пожаловал важный гость. Он молчал, но иногда отрывал глаза от созерцания своих длинных ухоженных пальцев и переводил взор на обитателей скромного жилища. Его спокойный, но такой холодный взгляд вселял оторопь в скромную супружескую чету, жившую в долине.
Король Роутвуда достиг границ Дивной долины утром и сразу же послал гонца к ее правителю. Эрик не хотел ехать прямиком во дворец и нарушать спокойствие бывшей супруги. Если его догадки ошибочны, то он, не привлекая внимания, быстро уедет, так же, как и приехал.
Поздним вечером, когда смутные подозрения заскребли по сердцу, он спешно приказал готовиться к отъезду. Наримель сообщил лишь о том, что ему нужно на некоторое время отлучиться из дворца, не углубляясь в подробности, куда и зачем едет. Конечно, если бы она спросила, Эрик не стал бы лгать, но ее не беспокоила отлучка мужа. Небольшой отряд, состоявший из приближенных и не болтливых индаров, отправился в путь тут же. За пару дней они преодолели расстояние, разделявшее Зачарованный лес и Долину, остановившись в ближайшей ко дворцу деревушке. Именно так владыка Роутвуда оказался в небольшом домике, среди простых индарских жителей. Ожидая ответа, он бесстрастно осматривал скромную обстановку и его хозяев. И только дробь, которую вот уже добрый час выбивали его пальцы, указывала на нетерпение милорда.