Госпожа Месть

Молодой человек оглядел квартиру. Его взгляд остановился на последней картине Мисти. Чудовищный образ застал его врасплох. Он отличался от ее обычных картин – мрачный, меланхоличный, ужасающий.

Кристиан спросил:

– Это... Это твой новый проект? Что это?

– Честно говоря, Кристиан, я не совсем уверена, - ответила Мисти. Она снова посмотрела на картину, очарованная ее красотой, и сказала: - Я думаю, это... отражение человечности. Это ведь правда, верно? Может быть, все мы этого не видим, но, так или иначе, нас всех съедает монстр, прежде чем мы умрем. Я думаю, что так оно и есть...

– Что ж, это интересный взгляд на жизнь. Ты обычно рисуешь более яркие вещи, ведь так? А это немного... в темных тонах, верно?

– Наверно, я только что поняла, что мир очень темный. Кроме того, я хотела попробовать что-то новое. Я ничего не смогу добиться, делая одно и то же снова и снова. Для меня это глоток свежего воздуха.

– Да, я думаю, ты права. Ты собираешься...

– Спасибо, что навестил меня, - перебила Мисти, прежде чем он смог задать еще один вопрос. Опустив голову, она сказала: - Я действительно хочу немного побыть одна сейчас, если ты не против.

– Да, конечно. Мне все равно пора идти. Может быть, мы сможем потусоваться позже. Мы можем перекусить или типа того.

Мисти вцепилась кончиками пальцев в рукав пальто Кристиана, изо всех сил стараясь не касаться его кожи. После такого травмирующего нападения она не хотела никого трогать, включая своего близкого друга. Она встала и натянула на него пальто, заставляя его встать рядом с ней, затем мягко подтолкнула его к двери.

Подойдя к двери, Кристиан сказал:

– Хорошо, я понимаю. Я дам тебе немного отдохнуть. Просто... Просто позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо?

Кристиан вышел из квартиры. Он повернулся и уставился на Мисти, надеясь на положительный ответ – надеясь, что его возлюбленная посмотрит ему в глаза. Мисти стояла у двери, отказываясь смотреть на друга. На мгновение она подумала о том, чтобы выпалить правду - меня изнасиловали! – но ее горло сжалось. Она чувствовала себя так, словно ее душат.

Она хрипло пробормотала:

– С–спасибо за все, Кристиан. Я... Я позвоню тебе позже.

Кристиан с облегчением выдавил улыбку. Прежде чем он успел ответить, Мисти закрыла дверь и повернула замки.

Она проковыляла к изножью кровати, затем упала на матрас лицом вниз, уткнулась лицом в одеяло и зарыдала. Она не могла перестать думать об ужасном нападении. Оно прилипло к ее мозгу и заразило ее мысли, как вирус. От одиночества она могла только рыдать и желать, чтобы боль ушла.

Глава 4. Неспособность справиться

Мисти сидела в постели, прислонившись к стопке подушек и укрывшись одеялом, испачканным кровью. Она прижала подушку к груди и уставилась на дверь. Дверь была заперта, консольный столик загораживал дверной проем, но она все равно чувствовала себя уязвимой. Шторы и жалюзи были закрыты, но она чувствовала, что кто-то наблюдает за ней. Пара глаз раздевала ее, злобно уставившись на нее сквозь стены.

Она громко сглотнула, подавляя комок в горле. По ее лицу и шее стекали капли пота. Она дышала быстро, как будто ей не хватало воздуха.

Ее нижняя губа задрожала, и она прошептала:

– Они... Они напали на меня. Они изнасиловали меня, все они. Что... что я сделала, чтобы заслужить это?

Она оглядела свою квартиру, пока ее взгляд не остановился на туфлях на высоком каблуке возле входной двери. Она прошептала:

– Это было... это было из-за платья? Туфель? Неужели я... Неужели я их спровоцировала? Нет, нет, нет. Это... Это неправильно. Все это полный пиздец.

Она схватила себя за волосы и дернула их, кряхтя и постанывая от разочарования. Она схватила пульт с тумбочки и включила телевизор.

Телевизор был настроен на новости. Как обычно, основные средства массовой информации сосредоточились на аккаунте президента в Твиттере, расшифровывая значение каждого слова, словно изучали новый язык.

Она переключала каналы, пока не остановилась на местных новостях. Местные новости были посвящены торжественному открытию ресторана. Дикторы новостей и интервьюируемые казались веселыми.

Мисти подумала: А как же я? А как насчет меня? Почему вы говорите о жертвах только тогда, когда вам нужно поднять свои чертовы рейтинги?

Она закатила глаза и снова переключила канал, изо всех сил стараясь успокоить нервы. Она остановилась на мультяшном канале. К ее крайнему удивлению, канал показывал повтор одного из ее любимых мультфильмов - что-то о говорящей губке, которая жила под водой. Ее глаза наполнились слезами, и она нервно рассмеялась, но ей не было весело.

Шоу напомнило ей о ее невиновности, которую, как она считала, у нее отняли во время нападения. Она выключила телевизор и отбросила пульт в сторону.

Слезы потекли по ее щекам, она сказала:

– Черт возьми, все это чушь собачья. Я не могу этого сделать. Почему это должно было случиться со мной?

Она посмотрела на холст слева от себя. Ужасающая картина заставила ее содрогнуться. Она не помнила, как рисовала ее, но решила, что это отражение нападения.

Мисти нахмурила брови и озадаченно склонила голову набок. Казалось, что картина чудесным образом двигалась. Разинутая пасть монстра медленно двигалась вверх-вниз, как будто он что-то жевал. Ей казалось, что она может войти в картину и войти в пасть монстра. Картина звала ее, нашептывая ей на ухо сладкие слова.

Из-за ее затылка раздался хриплый мужской голос:

Сдавайся... Покончи с этим... Убей себя.

– Нет!
– воскликнула Мисти.

Пошатываясь, Мисти встала с кровати. Она вошла на кухню, взяла стеклянную чашку и подставила ее под проточный кран. Обычно она не пила воду из-под крана, но сейчас она чувствовала, что задыхается. Ей нужно было выпить, чтобы стряхнуть дрожь. Дрожащей рукой Мисти сделала глоток воды. Вода вылилась у нее изо рта, стекая по подбородку и шее. Она держала чашку обеими руками, но все еще не могла унять дрожь.

– Черт возьми! – закричала Мисти.

Она швырнула чашку на пол. Чашка разлетелась на дюжину осколков, и волна воды плеснула на плитки кафеля. Она не потрудилась навести порядок. Она расхаживала взад-вперед между кроватью и развлекательным центром, бессвязно бормоча.

Она подумала о том, чтобы позвонить своим родителям в Японию. Она представила, как бросается в объятия матери и рыдает у нее на груди, а отец гладит ее по затылку и шепчет слова утешения. Представила, как проводит время со своим младшим братом в прекрасном парке, вдали от насилия и ненависти.