Гость из астрала

Мне кажется, что сейчас она может прочитать мои мысли, а значит услышать мой крик о помощи.

Я подняла глаза на небо и утонула в его бездонности. Мне не верилось, что еще совсем недавно, два дня назад, мое подсознание могло свободно плавать в иных измерениях: во времени и космическом пространстве. Теперь я могу только взывать о помощи своих родственниц, смотрящих на меня с небес...

Последняя мощная нота молитвы взвивается в недосягаемую высь. Народ начал выходить из церкви. В основном это женщины, одетые в черное, старые и молодые. Черная ленточка, повязанная на шляпе одной из них, колыхалась перед моими глазами и напоминала клочок темного тумана. Не знаю, зачем я пошла за этой женщиной. Она вывела меня на аллею, по которой я пришла сюда, остановилась, обернулась, и я сквозь пелену навернувшихся слез увидела родное знакомое лицо Натальи. Я вытерла платочком слезы, чтобы повнимательней всмотреться в лицо женщины, но... ее уже нигде нет. Остался голос, проникший в глубину моей души: «Тебе здесь нечего делать, выходи из этого сада. Пусть все идет своим чередом».

Я не могла сразу понять, что означают эти слова, поможет ли мне сестра или нет. Ясно одно, что Наталья меня услышала, и мне, действительно, здесь больше нечего делать. Из церкви стали выносить гроб... Я развернулась и пошла под величественной молчаливой тенью вековых деревьев, словно под сводами храма, и моя дума наполнилась одновременно светом и смутными надеждами.

Выйдя из сада, я минут десять шла по какой-то улице наугад, пока не заметила вход на станцию метро «Орехово», но мне совсем не хотелось спускаться в подземку. «Куда мне спешить? – задала я себе вопрос и ответила: – На работу». Там встретит меня своими дотошными расспросами Игорь. Теперь ИИИ – исполняющий обязанности директора, и еще неизвестно, как он поведет себя в этом новом качестве. Надо что-то придумать в свое оправдание, но в моей голове сейчас – полный винегрет.

Я решила оттянуть на некоторое время разговор с Игорем, направляясь в рекламное агентство не на метро, а на троллейбусе. Я безучастно смотрела в окно на входящих и выходящих пассажиров, на машины, дома, деревья, и удивляюсь сама себе. Мое сонное состояние куда-то улетучилось, можно бы, пока есть время, обдумать план охоты на астрального невидимку или хотя бы придумать, что сказать Игорю, но в моей голове не было ни одной толковой мысли. Мне нравится просто сидеть в троллейбусе у окна, вверив свою жизнь водителю. Нет спешки, суеты, боязни принять неправильное решение. Пока он везет, от меня самой ничего не зависит.

Как ни тянула я время, делая несколько пересадок с одного транспорта на другой, но все равно добралась до рекламного агентства еще до обеденного перерыва. Что может быть хуже, чем сразу столкнуться в коридоре с Игорем! Мы молча смотрели друг на друга, глаза в глаза, и я первой отвела взгляд. А раньше он не выдерживал моего.

– Здравствуйте, Ольга Антоновна, – официально проговорил Игурдин. – Хорошо, что вы успели вернуться, пока не ушел коммерческий директор фирмы «Пласт-М».

Я поняла, что такой тон разговора вызван тем, что из своего кабинета вышла бухгалтерша и стала невольной свидетельницей нашей немой сцены, а не тем, что он сердится на мое опоздание.

– Да, я никак не могла прийти раньше, пришлось ждать Данилевского...

Я сама не знаю, зачем приплела в разговор эту фамилию, она вылетела сама собой. Я в тот момент анализировала отношение Данилевского к Даше, и тут Игорь со своим вопросом... Мои слова предназначались для ушей бухгалтерши, и, по-моему, та удовлетворила свое любопытство, услышав, что я была на встрече с очередным заказчиком.

Мы все проходим в директорский кабинет. Мой вчерашний знакомый заметно оживился, увидев меня. И я широко улыбнулась ему, подавая руку. Ясно, что этот толстячок не решался сам назвать процент обещанных мною вчера скидок, потому что не умеет торговаться. Я живо подключилась к переговорам и чувствовала себя, как рыба в воде. Сколько раз мне приходилось рассказывать заказчикам о всех направлениях работы нашего рекламного агентства, о сроках исполнения заказов и, конечно, о ценах, заставляя поверить в то, что только наши услуги наиболее подходят для той или иной фирмы. Но Игорь в таком качестве меня никогда не видел. Я заметила, как он раскрыл рот от изумления, а его глаза-щелочки говорят о восторженной любви.

«Только бы Игорь не стал жестикулировать, как он обычно делает при разговоре со мной, а то все испортит. Этот толстяк поймет, что мы с ним играем», – думала я. Но все прошло гладко. Коммерческий директор ПКФ «Пласт-М» решился потратить солидную сумму на агрессивную рекламную кампанию, и бухгалтерша ушла выписывать счет на оплату.

Секретарша Таня принесла нам кофе. Крепкий тонизирующий напиток – это как раз то, что мне сейчас нужно. Жаль, что не могу попросить вторую чашку, меня никто не поймет...

Счет готов, лысый толстяк из фирмы «Пласт-М» скрупулезно изучал каждую букву и цифру.

– Все правильно, повезем в банк, – проговорил он и подал Игорю руку, прощаясь, затем поклонился мне и ушел.

Мы остались с Игорем наедине, и это меня не вдохновляло.

– Олечка, я готов дать тебе отгул на завтра, но при одном условии... Ты будешь, действительно, отдыхать. Я не знаю, чем ты занимаешься после работы, но вижу, что очень устаешь и не высыпаешься.

– Спасибо, – ответила я. – Я с удовольствием возьму завтра отгул.

– Я мог бы и сейчас тебя отпустить, но есть один вопрос по размещению рекламы на телевидении, без твоей помощи я не справлюсь. После обеда обсудим это поподробнее. Олечка, хочешь, пообедаем вместе?

– Нет, – ответила я, но мне почему-то хотелось, чтобы Игорь повторил свое предложение, уговаривал меня, даже настаивал.

Но он безропотно принял мой отказ, и этим даже разочаровал меня. Игорь остался сидеть за столом Вениамина Борисовича, а я вышла в приемную.

– Ольга Антоновна, вам несколько раз звонил Василий, у него какое-то очень важное дело, он обещал перезвонить...

Я не сразу поняла, о ком идет речь. Среди моих знакомых кроме Васика нет больше никого с таким именем. Я решила позвонить ему сама, но вспомнила, что снова не подключила свой сотовый телефон, поэтому я зашла в свой кабинет. Сначала я подошла к окну, чтобы раздвинуть жалюзи, и вдруг заметила внизу Дашину машину.

«Зачем же она приехала?» – пронесся в моей голове гневный вопрос. Я же объясняла Даше, что мы не должны пока встречаться. Сначала я решила не спускаться к ней, потом, приглядевшись, заметила, что Даша положила голову на руль. У меня создалось впечатление, что она плачет. Я разрывалась на две части, не зная, как поступить. С одной стороны, я понимала, как опасно нам встречаться, а с другой стороны, осознавала, что приехать ко мне, несмотря на запрет, могли заставить Дашу только чрезвычайные обстоятельства. И это перевесило ту чашу весов моих внутренних колебаний, на которую я положила плюсы за то, чтобы выйти к подруге.

Уже на улице я вспоминаю слова Натальи: «Пусть все идет своим чередом». Значит, все правильно, я не должна препятствовать этой встрече, – думала я, подходя к машине.

Я заметила, что у Даши очень странный вид, она сама не своя, на ее лице застыл немой укор мне. Я терялась в догадках, что же такого плохого я натворила, но не находила ответа. Чувствовалось, что разговор будет сложным. Даша открыла мне дверцу, и я села рядом с ней.

– Привет, – сказала я, но в ответ не услышала ни слова.

Даша резко включила зажигание, и машина тронулась с места. Я ударилась затылком о подголовник и спросила ее:

– А потише нельзя?

Подруга отрицательно качнула головой. Через окно с ее стороны я заметила Игоря, который садился в свою «девятку». Потом, оглянувшись, я увидела, что он ехал за нами.

– Даша, что случилось? Почему ты молчишь? – спросила я разъяренную подругу.

Она не произнесла ни звука. Ее лицо растворилось в дымке, я невольно закрыла глаза и отключилась.