Гость из астрала

– Я хочу пить, – наконец выдавила я из себя.

– Сейчас, – ответил Стас и, перерезав ножом последнюю веревку, подошел к стеллажу у стены напротив меня и взял пластиковую бутылку с водой.

– Это родниковая, но стоит здесь с осени...

Я кивком дала понять, что согласна ее испить. Пока Стас с усилием открывал крышку, я разминала затекшие руки и ноги. Сделав несколько глотков из бутылки, я возвратила ее своему освободителю и спросила:

– Кто вы?

– Я не знаю, что вам ответить. Теперь я сам не понимаю, кто я... Но вы тоже не ответили, как вас зовут...

– Ольга, – ответила я и, кивая на дверь, спросила:

– Но вы знакомы с этим типом?

– К своему несчастью, знаком, – многозначительно ответил Стас.

Полная растерянность на его лице заставила меня предположить самое ужасное.

– Что с Дашей? Почему я не слышу ее голоса?

– Какой Дашей? – удивляется он и снова подходит к двери. – О какой Даше она говорит?

До меня донесся неестественный смех, а после него стон. Я на чугунных ногах подошла к двери, чтобы увидеть, что же происходит за ней. Но Стас преградил мне дорогу.

– Побудьте пока здесь, Ольга.

– Что там? – не отступая, спросила я. Почему вы меня туда не пускаете? Я хочу видеть Дашу.

Но Стас непреклонен, он отстранил меня, вышел из гаража и захлопнул дверь. Я осталась в заточении. Слезы бессилия начали течь из моих глаз. Я в отчаянии стукнула кулаком по двери, но, вспомнив слова Натальи о том, что надо покориться обстоятельствам, бросила эту затею.

Я отошла от двери и начала разглядывать обстановку, в которой находилась уже несколько часов. Надо признать, что это был гараж довольно внушительных размеров, потому что кроме Дашиного джипа здесь вполне могли бы поместиться еще одна легковушка. Теперь, при хорошем освещении, бросался в глаза идеальный порядок на всех подвесных полках и стеллажах. Чувствовалось, что инструменты, запчасти, коробки с крепежом разложены по своим местам с любовью и трудолюбием. Я поняла, что все это очень нужные вещи, а хлама здесь нет и в помине.

Однако меня что-то настораживало и я поняла, в чем дело. С тревогой я оглянулась назад и увидела стул, забетонированный в пол, к которому и была привязана. На стене, прямо над ним, находилось небольшое окошко в соседнее помещение. В моем сознании возникли неприятные ассоциации со средневековыми пытками.

Преодолевая страх, я встала на этот стул и заглянула в окошко. Увиденное не слишком удовлетворило мое любопытство. Стало ясным только одно: соседнее помещение – это довольно скромная кухня, причем, скорее всего, в загородном доме. Электрическая плитка, стол, накрытый обветшалой клеенкой, не сочетающиеся друг с другом предметы сервировки стола позволяют сделать вывод, что это дача, а не особняк в центре Москвы.

«Может быть, здесь поблизости, а то и за семь верст, нет никого. Кричи, не кричи, никто не услышит», – подумала я. Тут мой взгляд упал на ворота, через которые, собственно, въехала я на Дашином джипе сюда, в этот проклятый гараж. Я тотчас бросилась к ним, но быстро поняла, что без ключей мне не открыть. Я подошла к машине в надежде найти там Дашину сумку с сотовым телефоном, но все дверцы были заперты, а сумки в салоне не видно.

Я чувствовала себя маленьким зверьком, попавшим в мышеловку. Я не представляла, что от меня хотят, и почему Стас развязал, но не выпустил меня. Если в начале я слышала за дверью голоса, то теперь они стихли. Затянувшаяся тишина меня настораживала, мне хотелось постучать в дверь и напомнить о себе. Но внутренний голос сказал мне строго: «Сиди и жди!» И я подчинилась ему.

Глава 30

Лихоманов не отдавал отчет своим поступкам. Он сам не понимал, зачем хотел выпить сваренную Бесом отраву, почему, едва услышав о находящейся в гараже связанной женщине, сразу же отказался от этой затеи, отчего забыл обо всех предосторожностях и развязал Ольгу.

В душе Станислава Михайловича боролись две противоположности. Одна подсказывала ему, что надо проявить благородство, отправить Сергея Бекетова в больницу, а Ольгу выпустить на свободу. А другая, с более трезвым взглядом на будущее, спрашивала: «А что будет после этого с ними и с тобой?»

Чтобы решиться на что-либо, Лихоманов должен был взвесить все возможные поступки и их последствия. Для этого он хотел побыть один, но чтобы подняться на второй этаж, надо было перешагнуть через лежащего на полу со сломанной ногой Бекетова.

– Ты уверен, что у тебя перелом? – спросил он Беса.

– Уверен, иначе я бы уже танцевал чечетку, а не валялся бы здесь, – ответил Бес.

– У меня был в детстве перелом руки, так я от боли чуть на стенку не лез, а по тебе что-то не очень заметно.

– Да?! Так переступайте через меня и идите спокойно наверх, обдумывайте, как вам дальше свои грязные следы заметать, не снимая белых перчаток! Вы же у нас интеллигент! Только вот без меня у вас ничего не получится...

– Не хами, – резко оборвал его Лихоманов, но, признавая, что Сергей Бекетов попал своими словами не в бровь, а в глаз, смягчился. – Да ты ведь сам виноват... Какого черта ты все это затеял! Раз уж ты хотел завязать, то надо было сидеть и не высовываться... Я ведь тоже решил, что пришла пора отойти от этих дел. Сережа, ты понимаешь, что это не просто?

Бес вскинул на Станислава Михайловича удивленные глаза и медленно произнес:

– Понимаю.

Никогда прежде Лихоманов не обращался к нему так дружелюбно: «Сережа». Обычно он избегал обращений или называл Бесом и другими нарицательно-пренебрежительными словами. Но Бекетов знал свое место и пропускал эти обращения мимо ушей.

– Заказчики просто за горло берут... Но я сумел договориться. Надо пригнать напоследок сразу три машины: джип, лимузин и кабриолет, но последний обязательно «Мерседес». Сам понимаешь, что в Москве угонять опасно, милиция уже начеку, а провинции нелегко лимузин раздобыть... Поэтому работать пришлось бы в Санкт-Петербурге... А что теперь? – говорил Станислав Михайлович, пряча глаза от Сергея.

Бекетов молчал, анализируя создавшуюся ситуацию. Лихоманов уселся на табуретку и закурил.

– Черт! При такой вони даже сигареты не идут, задыхаюсь. Вот не напился бы ты этой гадости, не затуманились бы твои мозги и не свалился бы ты с лестницы...

– Я не пил ничего, – ответил Бес на слова Лихоманова. – Но похоже, что и запах действует сильно, я в транс от него начал входить. Боюсь, что и на вас может подействовать.

– Что?! – вскрикнул Станислав Михайлович и вскочил с табуретки, как ошпаренный. – Только этого мне не хватало!

Он подошел к окну и шире раскрыл форточку. На улице уже стало темнеть. Лихоманов хотел включить свет, потому что не любил полумрака, но передумал.

– А эта девушка – Ольга? Зачем она здесь? Что ты с ней собирался делать?

– Она очень опасна и очень непредсказуема. Я надел на нее колпак, но она продолжала мешать мне... нам.

– Ничего не пойму. Если на ней колпак, то как она нам мешает? Что, какие-то способности экстрасенса у нее все-таки остались?

– Мне вам трудно объяснить это. Скажу только, что зря вы ее развязали. Она в любой момент может выкинуть какой-нибудь фортель.