Гость из мира Death Note
Шрифт:
— Слушайте, хватит! Достали! — повысила голос девушка, багровея от злости. Теперь-то уж она обиделась по-настоящему.
— Эмм, Алина, — Катя тронула её за плечо.
— Что за херню вы мне впариваете?!
Проходящие мимо студенты с любопытством оглядывались на шумную компанию, но девушку в данный момент не волновало, что она привлекает внимание. Всё!!! Мы разозлились! Бегите все и прячьтесь под скамейки, иначе праведный гнев Алины сметёт вас с лица Земли. И даже мокрого места не останется.
— Алина, — Катя уже начинала терять терпение.
— Нашли идиотку! — не обращая внимания, продолжала та. — Эла-НЕ-существует!!!
— Аля, — успокаивающе проговорила Маня. — В это тяжело поверить, я понимаю... Но он и вправду...
Алина расхохоталась.
— Ну-ну, — недобро прошипела Шухрай, — я скорее крикну на всю поточку, что я идиотка, извращенка и мечтаю переспать с нашим замдеканом, чем ЭТОТ, — она небрежно махнула рукой в сторону черноволосого парня, — окажется Элом.
— Э-э... Аль, вот я на твоём месте не заговаривалась бы раньше времени, — пробормотала смущенная Маруся. — А то ты ж знаешь Катю... Ещё правда это орать потом придётся...
— Ну, конечно! — охотно закивала, злобно ухмыляясь, Алина. — Он же L!
Маруся почему-то извиняясь покосилась в сторону «типа Эла», что показалось Але весьма странным, но тогда она не обратила на это внимания.
— Не обращай внимания, Рюузаки... — пролепетала Маришка, махая руками. — Она не понимает, что говорит...
— Я не понимаю?!! — моментально вновь вскипела девушка. — А что тут не понимать?! Нарядили какого-то сопливого пацана в Эла... — при этих словах Маруся схватилась за голову и опять виновато покосилась на черноглазого парня, но тому, похоже, было абсолютно пофиг, что его обсирают прямо в его присутствии, — ... и морочите мне голову!!!
— Алина, твою мать!!! — рявкнула разъярённая Волкова. — Заткнитесь вы вдвоём, блядь!!! За*бали!!! АЛИНА!!!
— А? Что? — притихшая Аля повернулась к подруге. Та злобно зыркнула на неё карими глазами.
— Значит, ты нам не веришь, так? — с ледяным спокойствием спросила она.
— Конечно, нет! — безапелляционно заявила Шухрай, гордо задрав нос.
— А если вдруг окажется, что мы не шутили, ты прокричишь выше упомянутое тобой на всю поточку, как и обещала? — по-волчьи осклабилась Катя.
— Кать, ну не надо! — вмешалась Маруся.
— Надо! — отрезала Волкова.
— Но это слишком жестоко! — взмолилась Маня.
Катя повернулась к брюнетке.
— И поделом будет! Следующий раз она не станет сомневаться в наших словах, ясно? Я её проучу, как следует! — процедила рассерженная шатенка. — На всю жизнь запомнит!
Алина нахмурилась. Что-то происходящее начало вызывать у неё смутное беспокойство. С чего бы это? Что-то тут творится недоброе...
— О чём это вы? — она переводила взгляд с одной на другую.
— Значит, по рукам? — проворковала Катя, снова повернувшись к ней.
— Что по рукам?
Катя терпеливо вздохнула.
— Если окажется, что всё сказанное нами было правдой, и он, — девушка кивнула в сторону брюнета, флегматично рассматривающего потолок, — НАСТОЯЩИЙ Эл, прибывший сюда из другого мира, ты завтра же прокричишь на всю поточку, что ты, цитирую «идиотка, извращенка и мечтаешь переспать
с нашим замдеканом»? Ну? Алина мешкала.— Зачем это тебе? — с подозрением спросила она.
— Да просто так, — пожала плечами Катя. — Ну ты ведь всё равно считаешь, что мы врем. Так что ты ничего не теряешь. Ну?
— А где моя выгода? Тогда уж, если проиграешь, сама будешь кричать, — поставила условие Аля.
— Нуууу... — Катя потеребила прядь своих каштановых волос. — Хммм... Ладно, чувак! Договорились!
Алина смешалась. Что-то ей подсказывало, что лучше не спорить, уж слишком быстро Катя согласилась. Ой, не к добру это, не к добру. Шухрай шкурой чувствовала, что её собираются наколоть. Уж слишком улыбочка у Кати была ехидная... Но отступать было уже поздно. Да и потом. Ну не верить же ей, в конце концов, что перед ней настоящий Эл. Это абсурд!
— Ладно, — осторожно проговорила она, подозрительно вглядываясь в хитрое лицо Волковой, словно пытаясь прочесть, что та задумала.
— Ой, Алина, не делай этого!.. — пропищала Маруся.
— Ну вот и чудненько! — потёрла Катя руки, довольно улыбаясь. — Мы договорились! Марусенция, Эл и Рюук свидетели!
— Катя! Как тебе не стыдно! — возмущалась Маруся.
— Ну и как ты мне собралась доказывать свою правоту? — сухо поинтересовалась Алина. Её никак не покидало ощущение, что её надули. Наоборот, оно только усиливалось. Но сделанного не воротишь, к тому же, как известно, лучшая защита — нападение. — Ну давай, давай!
— Заткнись и возьми это! — перебила её Волкова.
— Что? — не поняла девушка.
— Тетрадь, блядь, возьми!!!
— Чего? Какую тетрадь? — не врубилась Шухрай. Но прежде чем Аля успела сообразить, что от неё хотят, раздражённая Катя впихнула ей в руки что-то, что до сих пор прятала за спиной. Девушка с недоумением уставилась на предмет, который держала в руках. Чёрная тетрадь... Чё ещё за...?
— Что это? — спросила она.
— Э-э... только не вопи, ладно? Эт его, — Волкова небрежно махнула рукой куда-то в сторону.
— Чьё? — нахмурилась Аля.
— Туда посмотри, тормоз, — буркнула шатенка, сдувая с глаз чёлку.
— Чего? — Алина подняла голову, отрывая, наконец, взгляд от тетради.
— Э, привет. Я — Рюук, — некто в чёрном, стоящий позади Кати скромно помахал ей рукой.
— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!!!!! — нечеловеческим голосом заорала Алина.
Маруся подпрыгнула от неожиданности.
— Ой, бля! А вот вопить так громко было совсем необязательно... — замахала руками встревоженная Катерина, оглядываясь кругом. — Сейчас сюда весь универ сбежится!
Стоящая неподалёку, возле дверей в буфет, группа девушек покосилась на них.
— Кто это?!! — кричала испуганная, ничего не понимающая Алина. — Что происходит?!
— Тише-тише, — гладила по спине, пытаясь успокоить шокированную подругу заботливая Марина.
— Заткнись, и возьми себя в руки, — презрительно сузив глаза, пробормотала Катя. — Чё орать-то так?
Алина почувствовала, как у неё подкашиваются ноги, но Маня вовремя успела подхватить её под руку.
— Аля, всё хорошо... всё нормально... — ласково пропела она, гладя несчастную подругу по то ли русой, то ли блондинистой голове. Шухрай едва её слышала.