Гости «Дома на холме»

«Какой, к черту, отель?!» Это уже Максим добавил – поддержал ее. Правда, Олег тогда ухмыльнулся:

– А тебя «привратником» называть вместо «портье»?

Тут Максим малость растерялся, но на этот раз Лика пришла ему на выручку:

– Для нас всех он просто Максим, вы же не зовете меня «управляющей»! Или Дашу – «горничной».

Это она про меня. Мы сразу договорились, чтоб ко мне по отчеству никто не обращался, хоть я и старше всех. Пускай это смешно, только мне среди молодых тоже захотелось почувствовать себя хоть малость моложе. Даша – и Даша.

И все как-то легко к этому привыкли, даже на «ты» обращаются. Но не от неуважения «тыкают», как прислуге, а так, знаете, по-родственному. А мне это только в радость! Вроде как опять у меня большая семья… Вот Паша до пенсии дотянет – может, Петр и его сюда возьмет. Сторожем или кем… Ладно, до этого еще три года, много воды утечет. Чего загадывать?

Что под носом происходит, и то не всегда понятно… Вот когда Лика за Максимку вступилась, я, грешным делом, подумала, будто у них наклевывается что-то. Он парень ничего, уважительный, умный. Говорят, раньше в газете работал. Журналист, значит. Дурака же не возьмут статьи писать, правда?

И еще Максим симпатичный! Правда, Лика однажды брякнула, что у него мордочка, как у щенка… Хорошо, он не слышал, а то, как по мне, в этом мало приятного. У нее это, конечно, ласково получилось, она как-то умеет даже замечания так сделать – необидно выходит. Только все же лучше Максиму не знать, что она его со щенком сравнила. Хоть бы со взрослым псом!

Мне за него прямо обидно стало, хотя щенков я люблю. Даже подумывала завести, когда на пенсию вышла, но тут как раз эта работа подвернулась. И я решила, что с людьми всяко интересней, чем с собакой! Хотя с ней, конечно, надежней…

* * *

– Знаешь, почему Авдонин постоянно обитает здесь? Из-за Набокова: тот предпочитал жить в отеле. Авдонин сам говорил об этом в одном интервью. Непонятно, зачем признался? Правда, не уточнил – в каком…

Скрестив маленькие босые ноги, Анита сидела на кровати. В их двухместном номере оказалось тепло, и она осталась в одной майке и коротких шортах. Лика не обманула: тут было довольно уютно, по-домашнему, и Авдонина можно было понять… Он создал себе иллюзию дома, в котором всегда можно найти общество. Если захотеть.

«Эта Лика – милая, – подумала она, мысленно восстанавливая портрет. – Но с Элькой ей, конечно, не сравниться! Да и никому…»

Сестра скользила по комнате в прозрачном розовом пеньюаре, похожая на длинного, узкокрылого мотылька, подсвеченного закатом.

– Набоков? Это который «Лолиту» написал?

Эля глянула на нее рассеянно – ей никак не удавалось найти свою щетку для волос. Помнила же, что достала из чемодана… И где она теперь?

– Не только.

– Да? Вот же она! – Элька схватилась за край ручки цвета слоновой кости, торчавшей из-под сброшенного на кресло плаща. – Как сюда-то…

Залюбовавшись ее свободными движениями, в которых не было ничего деланого, Анита едва заметно улыбнулась.

– Ты в детстве постоянно искала игрушки… Почему тебе всегда нужна была именно та, которой не оказывалось под рукой?

– У меня и с людьми та же ерунда… Так он что, живет здесь, подражая Набокову? Вот дурь-то какая!

Анита чуть пожала плечами, на которых заметно выступали почти детские костяшки.

– Нельзя назвать это слепым подражанием. А вдруг он талантливее Набокова?

Эля швырнула щетку на кровать.

– Что значит – вдруг?! Ты же читала его!

– Читала… Но мне ли судить?

– Здрасьте! А кому же еще?

– Не знаю… Более сведущим людям.

– А ты прям дурочка! Не смеши меня…

Эля остановилась перед ней – тонкая, устремленная ввысь, как светлый ангел. В ее лице проступила строгость, которая была знакома только сестре.

– Сегодня мы его уже не увидим.

– Если он вообще здесь.

– Ты же это точно знаешь, правда? – возмутилась Эля. – Только не говори, что не уверена!

Откинувшись на спину, Анита распластала на кровати руки. Блестящий навесной потолок смутно мерцал отражением. Ей подумалось, что завтрашний день столь же неопределен и загадочен. Как они встретятся с Романом Авдониным? Что скажут ему? Как и договаривались, начнут плести невесомые петли словес?

– Завтра, – прошептала она. – Все решится завтра.

Сестра прилегла с ней рядом, ткнулась теплым носом в плечо.

– А вдруг он даже не обратит на меня внимания?

– Ты сама в это веришь? – Анита улыбнулась. – Разве можно не заметить тебя?

– Может, и заметит… Но не западет.

– Ему сейчас, наверное, под шестьдесят. И он одинок. Насколько я знаю… Не может он не влюбиться в юную и прекрасную.

– Это ты обо мне? – Эля ткнула сестру в бок.

Резко увильнув, Анита усмехнулась:

– Нет, о себе! Конечно же, о тебе. Ты заметила, как сразила хозяина гостиницы? Как там его?

– Не помню…

– Поверь, у нас все получится. Он влюбится в тебя с первого взгляда. Как и все остальные.

– Я надеюсь.

Свернувшись клубком, Эля положила голову ей на живот. Привычно запустив пальцы в мягкие волосы сестры, Анита на секунду закрыла глаза: «А что потом?» Этого они ни разу не обсуждали. «Потом» пока не имело значения.

– Мы ведь даже не знаем, как он выглядит…

Анита вздохнула.

– На книгах нет его фотографии. И он ни разу не дал ни одного телеинтервью. В издательстве говорят, что он отвечает журналистам письменно. Ни с кем не встречается. Писатель-мистификация.

Выгнув шею, Эля снизу посмотрела ей в лицо.

– То есть вообще никто не знает, как Авдонин выглядит?

– Никто. Даже его редактор. Или хорошо скрывает.

– Ты же специально устроилась работать в это издательство! Уж разнюхала бы, если б кто-то его знал…

Анита легонько постучала пальцем по темечку сестры.

– Зато я узнала, где он живет.

– Ну да…

– Здесь не так много постояльцев. Даже если Авдонин живет под чужим именем, мы его вычислим.

– А можно поселиться под чужим именем?

– Если он так шифруется, может, у него и липовый паспорт есть…

– С какого перепуга? – пробормотала Эля.

– Скоро ты это выяснишь…

– Значит, Лолита?

Рука Аниты замерла.

– При чем здесь… Ты ведь уже не маленькая девочка.