Гости из параллельного мира

– На каких еще лодках? – спросил стоявший поблизости мальчик, и с интересом уставился на Алика.

Он случайно услышал слова Алика, адресованные Ляле. Надо же! Новый мальчик появился. Да еще сочиняет красиво. Лодки какие-то у него на озере, придумал тоже! Лодок здесь отродясь не бывало. Видно было, что услышанное им очень заинтересовало паренька. Не дождавшись ответа на свой вопрос, мальчишка подошел поближе.

– А вы к кому приехали? К Ляле, что ли? – спросил паренек Алика, пытливо посмотрев на него.

– Я-я… – затянул, не зная, что сказать Алик, беспомощно оглядываясь на Лялю.

– Да! К нам приехали, из Москвы. Родители у них в санаторий уехали по путевкам лечиться, ну, в этот… Как его? А! В Уссурийск, я названия санатория не помню, а детей пока у нас оставили. Это наши родственники, – привычно соврала Ляля, – правда, Алик?

– Да! – обрадовался Алик и благодарно посмотрел на Лялю.

Он подумал, что нужно держать язык за зубами, если не хочешь, чтобы все узнали, кто они такие, и не задавали лишних вопросов, на которые у него все равно не нашлось бы разумного ответа.

Но любопытному мальчишке тот факт, что родственники приехали из самой Москвы, показался еще более интересным. Обычно родственники на Дальний Восток приезжают очень редко. Уж очень это далеко. Наоборот, в отпусках здесь все стараются с семьями съездить отдохнуть куда-нибудь, в ту же Москву, в Крым, или просто к родственникам, которые обычно живут далеко от места их службы.

Поразмыслив еще немного, мальчишка собрался было дальше расспрашивать приезжего мальчика о том, о сем, но Ляля, предвидя дальнейшие расспросы, с досадой взглянув на пруд и галдящих детей, потянула Алика за руку, сказав, что им пора зайти к маме в библиотеку, книжек взять почитать.

Любопытный мальчишка, с огромным сожалением на лице, проводил их взглядом. Ему было жалко, что он так и не успел толком поговорить с новым мальчиком. Да и познакомиться с ним не успел.

Разыскав младших девочек, увлекшихся сбором саранок – ярких дальневосточных цветов, дети зашагали обратно к городку. Конечно, Ляле было очень жалко, что ей опять так и не удалось прокатиться на плоту, но она успокоила себя обещанием, данным самой себе, что обязательно покатается на нем завтра. Пруд же никуда не денется. Лишь бы плот не развалили до завтрашнего дня. А теперь можно будет еще и Алика с собой пригласить в плавание. Вдвоем будет еще веселее. Лишь бы любопытного Славика опять на берегу не оказалось. А то пристал как банный лист со своими вопросами. Если бы не он, там, возле пруда, то они бы еще не ушли так рано. Ну ладно, сходят к маме, надо же сначала с ней поговорить, а уж потом папе докладывать о случившемся сегодня и замечательных гостях.

День уверенно приближался к вечеру. Уже не так обжигало солнце и даже дышать стало гораздо легче. Жизнь в городке заметно оживилась. На улицах появились женщины с детьми помладше. Карапузов вывезли на прогулку в колясках, а тех, что уже ходили, вывели за руку. В песочницах закопошились малыши. Это старших детей не остановит ни дождь, ни солнцепек, лишь бы убежать на улицу. Маленьких же выводили в городке погулять именно к вечеру, когда уляжется зной. Лето в этом году выдалось очень жаркое. Все так говорят. Ну, так лето на то и лето, чтобы быть жарким. Шли бы дожди каждый день, так говорили бы, что лето в этом году совсем не удалось. Лучше уж пусть такое будет.

– Смотри, какие они забавные, – показала Ляля Алику на двух малышей, которые изо всех сил тянули каждый в свою сторону большой зеленый грузовик.

Мальчишкам было года по четыре, а может, еще меньше. Оба белоголовые, сероглазые, в одинаковых легких костюмчиках, они ничем друг от друга не отличались, так как были двойняшками. Даже вели себя одинаково: упрямо сопели, пыхтели, пытаясь перетянуть себе машину, но не кричали, и не плакали. Они проделывали это молча. Суровые такие мужички. Уж такой характер у них. Ляля их хорошо знала. Мальчиков звали Семен и Федор. Они жили в соседнем доме.

Их мама в стороне увлеченно разговаривала с приятельницами, также выведшими своих детей погулять. Но тут заорал и кинулся отбирать свою машину у двойняшек рослый Петька, сосед по подъезду Али и Ляли. Малыши разом бросили грузовик и невозмутимо уставились на Петьку: дескать, чего орешь? Они тут не причем и машину его вовсе и не трогали. Ляля с Аликом весело засмеялись – уж очень потешные были у малышей мордашки.

– Ой, – вдруг сказала Ляля, внимательно приглядевшись к Алику, – а что это у тебя на ухе? У вас что, мальчики носят такие сережки? Похоже на маленькую бусинку.

– Это вовсе и не бусинка, – сказал Алик и невольно потрогал свое ухо.

Он совсем забыл об этом, ведь он привык не замечать этого, потому что, сколько себя помнил, у него так было всегда. И не только у него. Никто не обращал на это абсолютно никакого внимания.

– Как это не бусинка? – остановилась Ляля. – Самая настоящая бусинка, я же ее вижу. Только она очень маленькая.

– А вот и нет! У нас, как только ребенок рождается, ему прокалывают мочку и вставляют малюсенький датчик, его почти и не заметно, – пояснил Алик.

– Но я же увидела! А для чего он? И вообще, это же больно! Маленьким детям прокалывать уши! Вот когда мне прокалывали, мне уже было три года, и я помню, как это было больно! – возмутилась Ляля.

– А я не помню! Потому что был совсем маленьким, – возразил Алик, – ведь ставят же новорожденным детям прививки, а это тоже больно. А датчик вставляют для того, чтобы уберечь ребенка от всяких неожиданностей. Вдруг ребенок убежит, потеряется, заблудится, или еще чего с ним приключится, тогда службы охраны детства всегда могут определить, где находится потерянный ребенок.

– Ничего себе! – восхитилась Ляля. – А еще для чего это нужно?

– Еще там всякие данные записаны, какая группа крови, кто родители, адрес и еще много чего, я уж и не помню всего. Вот Люська в прошлом году в зоопарке потерялась. Пока мы с мамой покупали мороженое, она убежала смотреть попугаев. Так служба охраны за несколько минут нам ее нашла. Люська даже понять не успела, что потерялась и не испугалась.

– Как хорошо у вас это придумали! – снова восхитилась Ляля, внимательно разглядывая ухо Алика.

Она немного подумала и нахмурилась:

– Только что же это, человек у вас всю жизнь под наблюдением ходит? А может мне бы, к примеру не понравилось, чтобы всегда могли узнать, где я нахожусь. Может, я специально прячусь от кого-нибудь? Зачем такое взрослому человеку?

– Да нет же! Такой датчик носят только до совершеннолетия, – успокоил ее Алик. После этого его легко убирают. Считается, что после совершеннолетия человек сам за себя отвечает.

– Тогда ладно, тогда – пусть! – успокоилась Ляля, и вдруг остановилась.