Гости из преисподней
Шрифт:
– Ну вот! – сияя самодовольной улыбкой, заявил начальник следственной части, демонстрируя Кабанову собственноручно написанные показания Бардакова. – Меньше часа ушло. Плевое дело.
– Вы гений! – подобострастно прошептал следователь, закатив глаза в верноподданическом умилении. – Вы...
– Заткнись! – зло отрезал Кожинов. – Поздно спохватился!
– Что поздно? – не врубился Кабанов.
– Сам знаешь. Впрочем, речь сейчас не об этом. Ты, Вадим, не справляешься с возложенными на тебя обязанностями. Проще говоря – профессионально непригоден... – Евгений Дмитриевич выдержал драматическую паузу.
Следователь взопрел
– Короче, тебе стоит подумать о перемене места работы, – с наигранным сожалением добавил он.
– Евгений Дмитриевич! Не губите! – панически взвизгнул Кабанов.
Кожинов сделал вид, будто колеблется.
Опальный подчиненный уставился на него с робкой надеждой.
– Нет, – спустя минуту молвил начальник следственной части. – Ничего не выйдет. Иди!
– Но, Ев-ге-е-ений Дми-и-и... – заблеял полностью деморализованный следователь.
– Вон! – рявкнул Кожинов и, когда дверь за Кабановым закрылась, сатанински расхохотался...
Майор вернулся домой в прекрасном расположении духа. День прошел лучше некуда. И Чуев сдох, и «висячку» раскрыл, и стукачу отомстил, а Бахусову ловко подшестерил. (Докладывая шефу о бестолковости злополучного следователя, Евгений Дмитриевич якобы ненароком противопоставил тому «подающую надежды молодую практикантку» Елену Овечкину и посетовал, что она пока не числится в штате. Похотливый хрыч остался доволен.) И все благодаря «покойному отцу». Почему он раньше ничего не знал о спиритизме?! Скольких напастей можно было бы избежать!
Наспех поужинав, Кожинов позвонил Сухотину.
– Да-а-а? – вяло отозвался Роман.
– Это я! Евгений!
– Кто-о? И-ик!
– Евгений, Кожинов! – нетерпеливо повторил майор. – Ты чем занимаешься?!
– И-ик! Угадай с-с трех раз!
– Бухаешь! – догадался Евгений Дмитриевич.
– П-правильно! И-ик! – тяжело ворочая языком, подтвердил художник.
– Жаль! А я хотел духа вызвать!
– Б-без п-проблем. З-заходи!
– Но... – неуверенно начал Кожинов.
В ответ послышались короткие гудки. Майор укоризненно покачал головой, затем оделся и вышел из квартиры...
Сухотин открыл дверь лишь после седьмого звонка. Выглядел он далеко не лучшим образом. Лицо распухло, борода и волосы свалялись в сальный колтун, заплывшие глаза превратились в узкие щелочки, дыхание с хлюпаньем вырывалось из чахлой груди. В руках художник держал початую бутылку водки.
– С-со в-вчерашнего д-дня остановиться... и-ик... н-не могу, – глупо ухмыльнулся Роман. – Т-ворческий т-тупик. У ин-н-нтелект-т-льных л-лич-ч-ностей б-быв-в-ет!
– Где Эльвира? – спросил Евгений Дмитриевич.
– А ч-черт ее знает! – равнодушно ответил Сухотин. – Н-на хрен она т-тебе с-сдал-лась?
– Ну как же! – возмутился Кожинов. – Я хотел с духом пообщаться! И ты, между прочим, обещал! Выходит, продинамил, пьяный кретин?!
– П-поок-курат-тнее с выраж-жениями! – насупился художник. – Н-неч-чего ос-скорблять пор-ряд-дочных ль-дей!
Майор титаническим усилием сдержал вспышку злобы.
– Извини, – стиснув кулаки, выдавил он.
– Д-другое д-дело, – удовлетворенно кивнул Роман. – Ч-что же кас-с-с-ется Эль-льки. Н-не б-беспокойся. Об-бой-д-д-демся б-без ней-й-й-е!
– Как? – удивился Евгений Дмитриевич.
– З-з-запрос-сто! Я т-т-то-же к-кой чего ум-ме-е-е-ею!
Художник отхлебнул водки прямо из горлышка, громко рыгнул и приглашающе махнул рукой:
– П-п-шли!..
Все
было как на вчерашнем сеансе: стол, темнота, свечи... Отсутствовала только спиритическая цепь. Кожинов сидел за столом один, а Сухотин, с грехом пополам завершив необходимые приготовления, выпил еще водки, свалился на пол и утробно захрапел. Тем не менее «дух отца» не заставил себя долго ждать, причем на сей раз он общался с майором напрямую, без помощи тарелки. Когда художник отрубился, а взбешенный Кожинов хотел уже убираться восвояси, в воздухе внезапно появился белесый расплывчатый силуэт. Евгений Дмитриевич ощутил холодное прикосновение к щеке и услышал хриплый шепот:– Здорово, засранец!
– Папа?! – подпрыгнул на стуле майор.
– Ага. Что рожу-то вытянул? Или не рад?!
– Рад, – пробормотал Кожинов. – Но медиум, тарелка...
– Ах вот оно что! – усмехнулся «отец». – Это, милый мой, все не обязательно. Спрашивай! У нас мало времени!
– Кого назначат преемником Чуева?! – выпалил майор. Данный вопрос мучил его с самого утра.
– Бахусов колеблется между двумя кандидатурами: твоей и Генки Литвиненко, – немного помедлив, сообщил дух. – Однако у Литвиненко больше шансов. Он сумел убедить начальника в своей безграничной преданности, переходящей в обожание. Вылизал ему задницу до блеска. А на всех потенциальных конкурентов, в том числе и на тебя, собрал уйму компромата. Правда, Литвиненко не пускал его в ход. Пока...
Евгений Дмитриевич почувствовал щемящую пустоту в желудке. «Обскакал, сукин сын, – тоскливо подумал он. – Подсуетился, гнида хитрожопая! Ненавижу!»
– Шеф еще не принял окончательного решения, – как бы между прочим заметил «отец». – И даже когда примет – до утверждения в должности пройдет некоторое время. Так что не вешай нос, засранец! Но учти – под лежачий камень вода не течет.
– В смысле? – насторожился Кожинов.
– Я считал тебя умнее! – презрительно фыркнул дух. – Ладно. Так и быть, поясню. Нужно избавиться от гада.
– Как?! – напрягся Евгений Дмитриевич.
– Есть одна идея...
ГЛАВА 3
Майор Геннадий Сергеевич Литвиненко сегодня ночью дежурил по отделению. Вообще-то дежурства можно было запросто избежать, подсунув вместо себя кого-нибудь помоложе, но Литвиненко в ожидании грядущего повышения по службе не упускал ни единого шанса заработать дополнительный положительный балл. Пускай Бахусов видит, что он – неутомимый труженик, не чурающийся никакой работы. Конечно, для карьеры главное не это, однако кашу маслом не испортишь. Дежурство проходило на удивление спокойно. Обычная для Москвы криминальная вакханалия на сей раз обходила Н-ский район стороной: ни террористических актов, ни заказных убийств, ни бандитских разборок со стрельбой...
Несколько пьяных драк, разбойное нападение двух озверевших от ломки наркоманов на квартиру одинокой пенсионерки и групповое изнасилование шестнадцатилетней девчонки в счет, разумеется, не шли. Мелочовка! К тому же драчунов уже благополучно препроводили в вытрезвитель, наркоманов задержали в квартале от места преступления, возле пункта «Скорой помощи», где они покупали «кислоту», а изнасилованной малолетке Литвиненко дал понять, что заявление писать не стоит.
– Шансов поймать насильников практически нет, – настойчиво внушал потерпевшей майор. – Позору же не оберешься! Начнутся экспертизы, беседы с родственниками, со знакомыми, проверка твоего морального облика... Может, ты их спровоцировала?! А?! Не реви! В конце концов, не убили, не покалечили. Лучше остынь, не дергайся!