Гостиница Четыре стихии

Издалека Охотников самих можно было принять за голодную волчью стаю. Сейчас главное - не впасть в детство: в те благословенные времена Гостиницей руководили её родители, и Весна могла позволить себе бояться мертвецов. Ах, недоступная ныне роскошь! Слегка ослабишь хватку, и тебя саму обзовут коротким ёмким "Дичь" и погонят с демоническим упорством сквозь лес...

Одно из окон где-то слева жалобно пшикнуло, мелкой крошкой осыпаясь вниз.

– - небеса брызнула пёстрая стрела, которая, взорвавшись высоко над верхушками деревьев, развесила переливающуюся разными цветами ткань. Весна и бровью не повела, сделав вид, что так и надо, только тайком дёрнула плечиком, чтобы стряхнуть попавшие на одежду осколки. Король не стал поднимать глаза вверх, ему и макушкой было видно больше, нежели Хозяйке. Без дальнейших препирательств Дикая Охота беззвучно развернулась обратно к лесу и закуталась туманной мантией. " Ты должна мне жертву, хозяйка Гостиницы..." - прошелестела трава, передавая весть с одного края оврага на другой. Скоротечная небесная завеса складками стекла за горизонт, и, словно призванная следить за исполнением долга, в чёрном звёздном бархате ночи повисла круглобокая луна.

– Сочтёмся, - пробормотала Весна, подняла голову к зияющему острыми зубами оконному провалу и повысила голос: - Профессор Фран! Сколько можно просить, чтобы вы открывали окна, прежде чем запускать в невинные небеса свои взрывчатые эксперименты?!

– Прошу прощения!
– робко донеслось сверху после недолгого замешательства.

– Вот заставлю его в двенадцати экземплярах законспектировать извинения и подошью к его счёту за номер!
– злорадно пообещала Весна сама себе и снова заглянула за край оврага. Огненное кольцо по его периметру не давало достаточно освещения, для того чтобы как следует рассмотреть, не торговалась ли хозяйка за "дохлую птичку". Вниз лезть придётся в любом случае. Решительно поднявшись на крыльцо, хозяйка рванула на себя дверь и воззвала к опустевшей прихожей: - В этом здании есть хоть один настоящий мужчина?!.. Или мне всё-таки поставить в ваших документах печать "неведома зверушка"?!

– - * *

– Как прошёл день?
– его голос застиг её в тот самый момент, когда она окончательно уверилась в грядущем блаженном отдыхе. В одиночестве. Шумно выдохнула и отдёрнула занавеску на мансарду.

– Вышел бы и лично поучаствовал, - ехидно выдавила девушка, даже не думая скрывать охватившую её неприязнь. Он сидел, развалившись в кресле, и широко улыбался. А-ах, негодяй, неплохо устроился! У-у, как же Весна его ненавидела!
– Или проще отказаться от титула настоящего мужчины, чем поднять с мягкой подушки свой зад?

11

– Значит, неплохо, - подвёл итог великий мыслитель и поднял на неё спокойные серые глаза.
– Как там твой новый постоялец - ты ведь не оставила вырванную из чужих клыков жертву умирать на пороге?

– Завтра напомни мне всё-таки забаррикадировать дверь в той стороны. В последнее время общение через замочную скважину стало традицией.

– Тогда советую избавиться от привидений...

– Конечно, что же ещё остаётся: от тебя то мне не отделаться. Предлагаешь отыграться на призраках?

– Какая поразительная мелочность, - почти прошептал он, откинувшись на спинку кресла и блаженно прикрыв веки.
– Хозяйка Гостиницы готова издеваться над фамильными привидениями, лишь бы сорвать зло. И в то же время - удивительный феномен! Несмотря на её кровожадность, количество постояльцев в Гостинице не убывает, а, наоборот, только увеличивается. Вот, завела себе бескрылого ангела...

– Ещё соври, что это я сломала ему крыло. К тому же, он не ангел - а шуэ. Если плохо учился в школе, рассказываю: шуэ - древняя народность крылатых людей, населяющих далёкие острова.

– Думаешь узнать что-нибудь о Грезящих Островах?

– Причём тут... Если бы родителям понадобилось, они бы первыми дали о себе знать! Кроме того, приводить в чувство раненное существо только чтобы задать ему пару вопросов... А, что с тобой разговаривать!
– она махнула рукой, устав от собственной язвительности ещё больше, нежели от суматохи прошедшего дня. Они действительно были в ловушке оба, прекрасно это понимали, но не могли отказать себе в удовольствии притопить друг друга. Он сам виноват! Сколько раз она намекала ему на то, что неплохо было бы поработать. В конце концов, у неё всегда найдётся лишняя швабра: она же не зверь. А что в результате? Заперся в четырёх стенах, часами пялится на свой мольберт, а последние известия ему сообщает безумный призрак...

– Эй, Весна?
– тихо зов не дал сердито задёрнуть занавеску. Она нехотя оглянулась через плечо.
– С днём рождения, - Владимир отодвинул кресло чуть в сторону, и её глазам предстало... О, кажется, она немного погорячилась с выводами. Он не только пялиться, он ещё и малевать умеет! Но как...

Рыжие, красные, чёрные, белые, сиреневые язычки - Весна даже не подозревала, насколько может быть восхитителен танцующий огонь! Они поднимались диковинным цветком, раскрывали лепестки и таяли высоко в небесах чёрной вуалью. Чудилось, протяни руку, и маленький жгучий комочек с урчанием спрыгнет в ладонь

– - свернётся на ней уютным калачиком! А посреди огненного легкомыслия в неистовстве кружилась черноволосая девушка с пронзительными голубыми глазами.

Сказка вторая Крылатая

Я небо или краски? Я свет иль фонари, Скрывавшие напрасно От темноты двоих?..

Сэр Генри, застигнутый врасплох на третьем этаже, так и не пожелал дать вразумительного ответа на вопрос, что заставило его в такой интересной позе покидать номер 247. Обычно ночные встречи старого ревнивца с постояльцами в их законных апартаментах заканчивались битьём посуды и дикой руганью. Со стороны самого неугомонного призрака. Сэр Генри имел обыкновение заглядывать к

12

обитателям Гостиницы под одеяло, а, не обнаружив желаемого, устраивал невообразимый скандал. Бывали исключения, естественно, иначе господа жильцы давно бы потребовали позорного изгнания безобразника. Да и сам благородный сэр имел понятие и не мог позволить себе более одного-двух скандалов за ночь. Такая периодичность даже привносила некоторое разнообразие: с некоторых пор постояльцы развлекали свой досуг ставками на то, кому достанется выслушивать благородного призрака. Те же, кто считал пари ниже своего достоинства, будучи разбуженными криками, просто тихо радовались чужому счастью.

Но данная ситуация Весне была не совсем понятна. Из номера призрак выплывал, гордо приосанившись, несмотря на сваливающиеся тапочки, и уж никак не задом наперёд и в такой неудобной позе!

Однако в ответ на прямой вопрос сэр Генри скорчил неприступную мину и испарился по-английски, просочившись сквозь стену. Судя по раздавшемуся оттуда женскому визгу, за стеной была ванная. Ждать, пока покрасневший призрак выскочит обратно (тем более что от стыда он, скорее всего, провалился свозь доски пола) не имело смысла. Весна не попугай Джона Сильвера, чтобы дважды повторяться, а сэр Генри не профессор Фран, чтобы менять мнение каждые несколько минут. По дороге к номеру 280, в котором Весна разместила раненного шуэ, всё равно придётся проходить мимо 247-го. По законам сказки, что-то обязательно должно случиться...

Слёзные причитания и знакомый старушечий скрип не позволили девушке остаться по ту сторону порога. Замок открылся без всякого ключа, от одного прикосновения (нет, подчиняются Хозяйке только замки Гостиницы, именно поэтому в её роду никогда не было везучих воров). Представшая взору картина поражала своей красноречивостью: Иван-царевич, владелец номера, стоял на коленях и в молчаливой мольбе протягивал руки к скальной ведьме, которая с алчным выражением лица прижимала к груди целую корзинку с белыми зрелыми яблочками; вместо носа пострадавшего зрел и наливался фиолетовым цветом огромный баклажан. Что ж, следствию всё ясно. Можно было даже не спрашивать. Впрочем, Весна не удержалась.